МетроМуза
Его звали Габриель. Он жил.
Мимо дома всегда проносились грузовики с множеством прицепов, заставляя улицу сотрясаться от пыльного кашля.
Ему было 25. Он знал.
Дорога до работы занимала в среднем пол часа, если, конечно, желтому сонному автобусу не случалось застрять в утренней суете и пробках.
Его звали Габриель. Ему было 25. Он жил, как знал.
Друзья и товарищи часто недоумевали, зачем столько времени уходило на звонкое молчание за письменным столом. Друзья и товарищи в принципе не совсем понимали.
***
По имени его называли редко: чаще - новоиспеченные знакомые знакомых, плюс, управитель дома со своим семейством.
Также, не многим был известен его возраст, о котором, пожалуй, знали лишь его родители и семейный врач.
О пристрастии же писать не подозревал даже он сам.
***
Ее звали Муза. Она была.
Являлась по понедельникам ранним утром. Забиралась к нему под одеяло и щекотала подбородок.
Ей было около нескольких сотен лет. Она чувствовала.
Дрожащие веки служили предвестием пробуждения его желания садится за письменный стол и молчать.
Ее звали Муза. Ей было около нескольких сотен лет. Она была Его чувствами.
Их союз оставлял на белой бумаге расплывшиеся от капелек пота обрывки фраз.
***
Он верил в Нее, но никогда не прикасался первым. Она терпеливо выжидала до утра понедельника, и первыми лучами солнца бросалась ему в душу.
***
Его звали Габриель. Возможно, Его фамилия была Маркес, кто знает.
Ее звали Музой, и он не был ее единственным.
Они просто жили, как знали, и чувствовали, как умели:
Они творили.
Мимо дома всегда проносились грузовики с множеством прицепов, заставляя улицу сотрясаться от пыльного кашля.
Ему было 25. Он знал.
Дорога до работы занимала в среднем пол часа, если, конечно, желтому сонному автобусу не случалось застрять в утренней суете и пробках.
Его звали Габриель. Ему было 25. Он жил, как знал.
Друзья и товарищи часто недоумевали, зачем столько времени уходило на звонкое молчание за письменным столом. Друзья и товарищи в принципе не совсем понимали.
***
По имени его называли редко: чаще - новоиспеченные знакомые знакомых, плюс, управитель дома со своим семейством.
Также, не многим был известен его возраст, о котором, пожалуй, знали лишь его родители и семейный врач.
О пристрастии же писать не подозревал даже он сам.
***
Ее звали Муза. Она была.
Являлась по понедельникам ранним утром. Забиралась к нему под одеяло и щекотала подбородок.
Ей было около нескольких сотен лет. Она чувствовала.
Дрожащие веки служили предвестием пробуждения его желания садится за письменный стол и молчать.
Ее звали Муза. Ей было около нескольких сотен лет. Она была Его чувствами.
Их союз оставлял на белой бумаге расплывшиеся от капелек пота обрывки фраз.
***
Он верил в Нее, но никогда не прикасался первым. Она терпеливо выжидала до утра понедельника, и первыми лучами солнца бросалась ему в душу.
***
Его звали Габриель. Возможно, Его фамилия была Маркес, кто знает.
Ее звали Музой, и он не был ее единственным.
Они просто жили, как знали, и чувствовали, как умели:
Они творили.