после войны
это задание, которое мне дали в университете. надо написать самому себе письмо из 2031 года. раскрыть свою будущую личность. и предсказать, что будет тогда. на цифры не обращай внимание, это для задания надо.
научно-учебное сочинение
"письмо из будущего. Россия и я в 2031 году"
тип прогноза
мой прогноз - пессимистический прогноз.
известно, что человечество быстро развивается. не только культурно, но и в сфере технологий. Но большинство новых технологий требуют большие затраты энергии, и зачастую, не направлены на её экономию. Это приводит к нехватке источников энергии в любом её проявлении, повышению цен на газ, нефть, уголь. И если человечество не сможет в скором времени изобрести дешёвый и общедоступный источник энергии, то в ближайшем будущем нас ждёт глобальный кризис.
Здравствуй Иван. Так сложились обстоятельства, и я могу написать тебе это письмо. Расскажу тебе о 2031 году и о тебе, о том, что ждёт всех нас. Не знаю, что это тебе даст. Помочь или предотвратить то что произойдёт у тебя не получится, но может ты сможешь хоть как-то подготовиться. Начиналось всё еще в твоё время. Немного странно писать "в твоё время", ведь пишу то я по сути самому себе. Меня предупредили, что это письмо может породить некий Парадокс, что может нарушиться ход истории и произойдет нечто ужасное. Но в конце концов что может быть хуже того что творится сейчас?
1-А
В чём-то, я так и остался верен самому себе - живу, если можно так сказать при сложившихся обстоятельствах, в Санкт-Петербурге. Помнишь заброшенную стройку у себя под окнами? Помнишь, тебе казалось, что вся твоя НАСТОЯЩАЯ жизнь проходит там с друзьями? Действительно, вся твоя последующая жизнь пройдёт именно там. Каждое утро я вижу свой бывший дом. Выгляни в окно, и может мы встретимся взглядами сквозь эти тридцать лет. Вот только на месте твоего окна сейчас ничего нет. Дома нет. Всего района нет. Есть развалины, крошки бетона и чёрные конструкции, скрюченные как в судороге пальцы. Почти весь Питер в развалинах. Уцелели только окраины города.
2-е
Что я здесь делаю? Пытаюсь выжить. Мы здесь не живём, мы выживаем. Спросишь, что я делаю? Между попытками сна и скрыванием от военных патрулей, я пытаюсь добыть еды и незаражённой воды. В город, под военным конвоем, приезжают грузовики, и людям по талонам выдают паёк. И чтобы получить больше пайков, я хожу по улицам в поисках мертвецов. Если ты найдёшь на теле талон, то можно сказать что ты богач. Только вот здесь две проблемы - на одном и том же раздаточном пункте по двум талонам пайка не
получить и приходится, урвав еду на одном, бежать на другой. А другая проблема - военные патрули и другие, подобные мне добытчики, если заметят что ты обираешь тело, то военные стреляют на поражение, а простые люди лезут на тебя - кто с арматуриной, кто с кирпичом, а кто и просто, дико крича, вскинув чёрные руки с облезающей кожей и вырваными ногтями, кидаются, пытаясь задушить, забить, отобрать всё что есть.
Смог достать себе "гражданский костюм радио защиты". Звучит хорошо, да только это просто пластиковый мешок с капюшоном. Пользы как таковой нет, никто ведь не удосужился объяснить людям, что он спасает только от радиационной пыли, а не от самой, проникающей куда угодно радиации. Да и собирает в себя радиацию. Я его обменял на три пайка у какой-то семьи. Нет, совесть меня не мучила.
Мне приходилось делать вещи и похуже.
3-д
Конечно, ты хочешь узнать про своих друзей. Не знаю, выжил ли кто. Я искал их, но никого не нашёл. А про неё... У меня есть для тебя две новости - она была замужем за другим и она мертва. Я встретил её во время одного из своих рейдов. Она шла с каким-то человеком. Он был ранен, и она поддерживала его. По улице как- раз ехал БТР. Раненный мужчина упал и она побежала к БТРу, крича о помощи. Но натолкнулась лишь на закрытые радиоэкранированные двери. Плача, стала бить по ним кулаками и ей прямо в грудь из открывшейся бойницы выстрелили. БТР уехал. Я подошёл к ней. Да, прошло 30 лет. Но я её узнал. Я забрал её талон. Раненый кричал на меня, кинул камень, пытался доползти. Это его и добило. Он умер, не доползя пару метров до меня. Забрал и его талон. Также нашёл пачку сигарет. А вот это уже богатство. У них были кольца. с выгравированными именами друг-друга. Кольца я повесил себе на шею на бечевку к кресту.
Много нашёл, но много и потерял.
Странно, я помню, как ты переживал, ревнуя её когда-то к другим. Как клялся ей в любви. Я похоронил их вместе. Закопал и закидал кирпичом могилу. Но не было слёз, не кричал и не падал на колени, взрывая пальцами землю. Как видишь, чувства здесь и сейчас не стоят ничего. Мой палец никогда не украшало обручальное кольцо. Оно висит у меня на шее, с именем другого человека, обладавшего ею, вместе с кольцом с её именем, той, с которой я не буду никогда.
4-а-3
Много нашёл, да много потерял. Что у меня есть? Старая военная форма, куртка, пара сапог и кроссовки. В запасе фляга, немного консерв, пачка сигарет, которые экономлю, как могу, спички. И четыре талона на еду. Знаешь, на жизнь хватает. Нашёл свежий труп солдата с пробитой камнем головой. Он был уже обобран, вот только ПМ, валявшийся неподалёку в золе не заметили. Пол-обоймы есть, так что есть чем защититься, в крайнем случае.
4-б-3
На той самой стройке, где ты столько проводил с друзьями, когда-то, время, я себе смог, кое-как, обустроить что-то вроде шалаша. Почему не в каком-нибудь доме живу? А их просто нет нигде. Видел фотографии из Хиросимы? А теперь представь себя, посередине этого хаоса. И тебе там еще жить.
Существовать, как муравью в муравейнике, в который бросили гранату. По привычке тащишь домой палочку или листик, и видишь, как всё тонет в яркой вспышке, вспухшей где-то высоко в небе. И ты падаешь под прикрытие, зажмуриваешься, а вокруг всё горит, жар палит тебя, ты орёшь и пытаешься вжаться еще сильнее в землю. И ждешь когда всё это кончится. понимаешь что это ядерный взрыв, осознаёшь что рядом с тобой встаёт горделивое много-километровое облако пыли. Вокруг ревет, и падают дома, над тобой
проносятся горящие обломки и то, что некогда было людьми. Всё, что некогда было твоим миром. И ты встаешь, муравей у разорённого муравейника. А кинувший в него заряд, уходит, громко смеясь. Он Бог!
Ты - ничто!
4-в-4
Ты всегда мечтал о машине Camaro SS. Представлял, как на ней несёшься по ночному шоссе под громкую музыку. Стандартная мечта, Но ведь никто тебя за неё не осудит. Если не говорить вслух, то ведь никто никогда и не узнает что у тебя за мысли. Тогда давай помечтаем вместе - руль в твоих руках, в динамиках кто-то кричит, громко звучат инструменты на заднем плане. И ты несешься куда-то, не думая
ни о чём. Но давай заменим кое-какие детали. Та же ночная дорога, вместо обтекаемых форм спортивной машины, тёмно зелёные пыльные металлические углы военного грузовика, место фонарей заняли зарева далёких пожаров, и единственная музыка, это не прекращающийся белый шум, треск помех на всех радио волнах. Фары моргают, выхватывая из ночи обломки, разбитый асфальт и отражаются в глазах обожженных людей, тянущих в слепой надежде руки к несущемуся мимо грузовику.
Это было шесть с лишним лет назад. Нас эвакуировали из города. Я смог попасть на один из рейсов из города, и наша машина неслась из города, виляя и подскакивая, унося нас из горящего Санкт-Петербурга. Два года нас держали в каком-то городишке, где-то в Сибири. А потом я вызвался добровольцем обратно, помогать разгребать завалы. Вот только прокопавшись несколько недель в грязи и кирпичах, я понял что это бесполезно. Слишком много разрушений и слишком мало людей. Здесь было нечего спасать, кроме самого себя. И большинство отправили на фронт. А я остался.
Так что наша общая мечта воплотилась лишь в военном грузовике. И единственные машины которые я видел с тех пор - БТРы и Зилы, которые привозят сюда еду.
5-д
Так-что, между поисками съестного и полезных вещей в развалинах, мне делать почти нечего. Книги давно уже сожжены, все достопримечательности рассыпаны по городу радиоактивной трухой. Из запасного ремня сделал пращу и тренируюсь в стрельбе из неё. Патронов для пистолета мало и наверно придётся в конце-концов швыряться камнями. Когда идёт дождь и все прячутся где могут, я пою в полный голос. Улицы пусты, все боятся радиации, наполняющей каждую каплю дождя. Единственное о чём стоит упомянуть, это безумные грозы. Они прекрасны. И такие цвета ты вряд ли где еще сможешь увидеть, хотя... Всё ты увидишь, и всё ощутишь на своей шкуре.
6-г
А что сказать о тех, кто собственно развязал эту войну? Не знаю. Когда я видел последнего политика я даже не смогу тебе сказать. Для тех кто живёт в городе, есть только одна власть - солдат. Он даёт нам по талонам еду, он может кинуть перевязочный пакет к твоим ногам из грузовика, и, он же, выстрелит в тебя. Каждый сам по себе. Не нужны нам власти. У нас нету лидера, ради которого мы пойдём умирать. Я забью камнем за пачку сигарет, и не пожалею пули для того политика, из-за которого мы здесь мрём.
7-д
Что может помочь нам выжить? Только мы сами. Люди, в основном, сами решили остаться здесь. И о нас заботятся лишь подвозя припасы и присылая военные патрули. Техника требует или топлива или электричества. А всё это есть лишь у военных. У меня есть ПМ. Но я им еще не пользовался, так что пользы от него пока нет. Громкоговорители, которые висят около раздаточных пунктов, стучат метрономом. Иногда что-то в них клинит и они могут по несколько дней трещать на всю округу белым шумом. В эти дни сходят с ума люди. Нет стен, чтобы скрыться за ними, у кого-то нет и пальцев, чтобы
закрыть ими уши. Здесь даже не надо кончать жизнь самоубийством. Просто иди навстречу военному патрулю, выставив вперёд руки, или занеся палку.
8-в
Нет лидера, чтобы умереть за него, но есть Бог, которому можно молиться. Так говорил батюшка, в рясе, запачканной пеплом и обрубком вместо руки. В Смоленской церкви есть икона, в которую во время грозы еще в позапрошлом веке при пожаре вплавились монетки из кружки для подаяний, стоявшей рядом.
Это ты видел тридцать лет назад. Несколько дней назад, я ходил к развалинам Смоленской. Крест, украшавший её купол, лежит на асфальте, вжатый в него ударной волной, подобно собственной тени. Наверно, много лет спустя, когда радиация спадёт, люди будут жить здесь снова, и на этом месте построят храм, с чистыми, яркими белыми стенами и светлыми ликами икон, но в полу будет сохранён этот кусок асфальта с крестом.
9-е
И если удалось заснуть - то спи, пользуйся этим. Это спасение. А когда проснешься, как всегда першит горло и болит голова. Впрочем, я это уже не замечаю. Если есть время, то предпочитаю или спать, или наблюдать, выискивая, чем можно поживиться. А нечего здесь еще делать. Некуда даже убежать из города. Вся страна напичкана радиацией. Кроме Сибири. Но туда я не смогу просто добраться. А если и смогу, то там от меня зашкалит любой счётчик Гейгера. И меня по-тихому кончат, вырежут щитовидку и закопают.
10-д-е
Не нужен мне никто, как и я никому. Человек ведь обязательно у тебя попросит кусочек или затяжку. Да и стоит тебе отвернуться, чтобы достать консервы, как ударят по голове и отберут всё. Но пару раз встречал нормальных людей. Компания молодых ребят собиралась уйти из города. Звали всех с собой. Делились пайками. Помогали, как могли раненным. А потом открыто, небольшой толпой, вместе с детьми и стариками пошли к окраинам города. Ночью слышал несколько пулемётных очередей с той стороны. И спустя какое-то время глухие одиночные.
11-а
Учился работать за компьютером, говорить на разных языках, искать в интернете информацию. Работал. А сейчас ничего это мне не нужно. Просто выключите эти громкоговорители! Дайте мне еще один паёк! Не стреляйте! Десять лет спокойной жизни простого человека системы, а потом, БАХ! И всё, чему меня учили, лежит у моих ног, уцелевшей, но обугленной обложкой от хрестоматии.
12-г
Скажи, чего может желать простой человек? А человек посреди руин своего мира? Человек без цели впереди? Человек, чья жизнь во всех её проявлениях, была сожжена? Что нужно ему, напичканному подобно реактору АЭС тяжёлыми и не очень элементами. Поспать, поесть, согреться.
Знаешь, я 6 лет не видел снега. Его теперь не бывает. Не бывает и зимы. Теперь у нас всегда + 10-15 градусов, золы и битого кирпича по колено, неба не видно от дыма, а собственную мочу можно наливать в банку и использовать ночью вместо фонарика.
научно-учебное сочинение
"письмо из будущего. Россия и я в 2031 году"
тип прогноза
мой прогноз - пессимистический прогноз.
известно, что человечество быстро развивается. не только культурно, но и в сфере технологий. Но большинство новых технологий требуют большие затраты энергии, и зачастую, не направлены на её экономию. Это приводит к нехватке источников энергии в любом её проявлении, повышению цен на газ, нефть, уголь. И если человечество не сможет в скором времени изобрести дешёвый и общедоступный источник энергии, то в ближайшем будущем нас ждёт глобальный кризис.
Здравствуй Иван. Так сложились обстоятельства, и я могу написать тебе это письмо. Расскажу тебе о 2031 году и о тебе, о том, что ждёт всех нас. Не знаю, что это тебе даст. Помочь или предотвратить то что произойдёт у тебя не получится, но может ты сможешь хоть как-то подготовиться. Начиналось всё еще в твоё время. Немного странно писать "в твоё время", ведь пишу то я по сути самому себе. Меня предупредили, что это письмо может породить некий Парадокс, что может нарушиться ход истории и произойдет нечто ужасное. Но в конце концов что может быть хуже того что творится сейчас?
1-А
В чём-то, я так и остался верен самому себе - живу, если можно так сказать при сложившихся обстоятельствах, в Санкт-Петербурге. Помнишь заброшенную стройку у себя под окнами? Помнишь, тебе казалось, что вся твоя НАСТОЯЩАЯ жизнь проходит там с друзьями? Действительно, вся твоя последующая жизнь пройдёт именно там. Каждое утро я вижу свой бывший дом. Выгляни в окно, и может мы встретимся взглядами сквозь эти тридцать лет. Вот только на месте твоего окна сейчас ничего нет. Дома нет. Всего района нет. Есть развалины, крошки бетона и чёрные конструкции, скрюченные как в судороге пальцы. Почти весь Питер в развалинах. Уцелели только окраины города.
2-е
Что я здесь делаю? Пытаюсь выжить. Мы здесь не живём, мы выживаем. Спросишь, что я делаю? Между попытками сна и скрыванием от военных патрулей, я пытаюсь добыть еды и незаражённой воды. В город, под военным конвоем, приезжают грузовики, и людям по талонам выдают паёк. И чтобы получить больше пайков, я хожу по улицам в поисках мертвецов. Если ты найдёшь на теле талон, то можно сказать что ты богач. Только вот здесь две проблемы - на одном и том же раздаточном пункте по двум талонам пайка не
получить и приходится, урвав еду на одном, бежать на другой. А другая проблема - военные патрули и другие, подобные мне добытчики, если заметят что ты обираешь тело, то военные стреляют на поражение, а простые люди лезут на тебя - кто с арматуриной, кто с кирпичом, а кто и просто, дико крича, вскинув чёрные руки с облезающей кожей и вырваными ногтями, кидаются, пытаясь задушить, забить, отобрать всё что есть.
Смог достать себе "гражданский костюм радио защиты". Звучит хорошо, да только это просто пластиковый мешок с капюшоном. Пользы как таковой нет, никто ведь не удосужился объяснить людям, что он спасает только от радиационной пыли, а не от самой, проникающей куда угодно радиации. Да и собирает в себя радиацию. Я его обменял на три пайка у какой-то семьи. Нет, совесть меня не мучила.
Мне приходилось делать вещи и похуже.
3-д
Конечно, ты хочешь узнать про своих друзей. Не знаю, выжил ли кто. Я искал их, но никого не нашёл. А про неё... У меня есть для тебя две новости - она была замужем за другим и она мертва. Я встретил её во время одного из своих рейдов. Она шла с каким-то человеком. Он был ранен, и она поддерживала его. По улице как- раз ехал БТР. Раненный мужчина упал и она побежала к БТРу, крича о помощи. Но натолкнулась лишь на закрытые радиоэкранированные двери. Плача, стала бить по ним кулаками и ей прямо в грудь из открывшейся бойницы выстрелили. БТР уехал. Я подошёл к ней. Да, прошло 30 лет. Но я её узнал. Я забрал её талон. Раненый кричал на меня, кинул камень, пытался доползти. Это его и добило. Он умер, не доползя пару метров до меня. Забрал и его талон. Также нашёл пачку сигарет. А вот это уже богатство. У них были кольца. с выгравированными именами друг-друга. Кольца я повесил себе на шею на бечевку к кресту.
Много нашёл, но много и потерял.
Странно, я помню, как ты переживал, ревнуя её когда-то к другим. Как клялся ей в любви. Я похоронил их вместе. Закопал и закидал кирпичом могилу. Но не было слёз, не кричал и не падал на колени, взрывая пальцами землю. Как видишь, чувства здесь и сейчас не стоят ничего. Мой палец никогда не украшало обручальное кольцо. Оно висит у меня на шее, с именем другого человека, обладавшего ею, вместе с кольцом с её именем, той, с которой я не буду никогда.
4-а-3
Много нашёл, да много потерял. Что у меня есть? Старая военная форма, куртка, пара сапог и кроссовки. В запасе фляга, немного консерв, пачка сигарет, которые экономлю, как могу, спички. И четыре талона на еду. Знаешь, на жизнь хватает. Нашёл свежий труп солдата с пробитой камнем головой. Он был уже обобран, вот только ПМ, валявшийся неподалёку в золе не заметили. Пол-обоймы есть, так что есть чем защититься, в крайнем случае.
4-б-3
На той самой стройке, где ты столько проводил с друзьями, когда-то, время, я себе смог, кое-как, обустроить что-то вроде шалаша. Почему не в каком-нибудь доме живу? А их просто нет нигде. Видел фотографии из Хиросимы? А теперь представь себя, посередине этого хаоса. И тебе там еще жить.
Существовать, как муравью в муравейнике, в который бросили гранату. По привычке тащишь домой палочку или листик, и видишь, как всё тонет в яркой вспышке, вспухшей где-то высоко в небе. И ты падаешь под прикрытие, зажмуриваешься, а вокруг всё горит, жар палит тебя, ты орёшь и пытаешься вжаться еще сильнее в землю. И ждешь когда всё это кончится. понимаешь что это ядерный взрыв, осознаёшь что рядом с тобой встаёт горделивое много-километровое облако пыли. Вокруг ревет, и падают дома, над тобой
проносятся горящие обломки и то, что некогда было людьми. Всё, что некогда было твоим миром. И ты встаешь, муравей у разорённого муравейника. А кинувший в него заряд, уходит, громко смеясь. Он Бог!
Ты - ничто!
4-в-4
Ты всегда мечтал о машине Camaro SS. Представлял, как на ней несёшься по ночному шоссе под громкую музыку. Стандартная мечта, Но ведь никто тебя за неё не осудит. Если не говорить вслух, то ведь никто никогда и не узнает что у тебя за мысли. Тогда давай помечтаем вместе - руль в твоих руках, в динамиках кто-то кричит, громко звучат инструменты на заднем плане. И ты несешься куда-то, не думая
ни о чём. Но давай заменим кое-какие детали. Та же ночная дорога, вместо обтекаемых форм спортивной машины, тёмно зелёные пыльные металлические углы военного грузовика, место фонарей заняли зарева далёких пожаров, и единственная музыка, это не прекращающийся белый шум, треск помех на всех радио волнах. Фары моргают, выхватывая из ночи обломки, разбитый асфальт и отражаются в глазах обожженных людей, тянущих в слепой надежде руки к несущемуся мимо грузовику.
Это было шесть с лишним лет назад. Нас эвакуировали из города. Я смог попасть на один из рейсов из города, и наша машина неслась из города, виляя и подскакивая, унося нас из горящего Санкт-Петербурга. Два года нас держали в каком-то городишке, где-то в Сибири. А потом я вызвался добровольцем обратно, помогать разгребать завалы. Вот только прокопавшись несколько недель в грязи и кирпичах, я понял что это бесполезно. Слишком много разрушений и слишком мало людей. Здесь было нечего спасать, кроме самого себя. И большинство отправили на фронт. А я остался.
Так что наша общая мечта воплотилась лишь в военном грузовике. И единственные машины которые я видел с тех пор - БТРы и Зилы, которые привозят сюда еду.
5-д
Так-что, между поисками съестного и полезных вещей в развалинах, мне делать почти нечего. Книги давно уже сожжены, все достопримечательности рассыпаны по городу радиоактивной трухой. Из запасного ремня сделал пращу и тренируюсь в стрельбе из неё. Патронов для пистолета мало и наверно придётся в конце-концов швыряться камнями. Когда идёт дождь и все прячутся где могут, я пою в полный голос. Улицы пусты, все боятся радиации, наполняющей каждую каплю дождя. Единственное о чём стоит упомянуть, это безумные грозы. Они прекрасны. И такие цвета ты вряд ли где еще сможешь увидеть, хотя... Всё ты увидишь, и всё ощутишь на своей шкуре.
6-г
А что сказать о тех, кто собственно развязал эту войну? Не знаю. Когда я видел последнего политика я даже не смогу тебе сказать. Для тех кто живёт в городе, есть только одна власть - солдат. Он даёт нам по талонам еду, он может кинуть перевязочный пакет к твоим ногам из грузовика, и, он же, выстрелит в тебя. Каждый сам по себе. Не нужны нам власти. У нас нету лидера, ради которого мы пойдём умирать. Я забью камнем за пачку сигарет, и не пожалею пули для того политика, из-за которого мы здесь мрём.
7-д
Что может помочь нам выжить? Только мы сами. Люди, в основном, сами решили остаться здесь. И о нас заботятся лишь подвозя припасы и присылая военные патрули. Техника требует или топлива или электричества. А всё это есть лишь у военных. У меня есть ПМ. Но я им еще не пользовался, так что пользы от него пока нет. Громкоговорители, которые висят около раздаточных пунктов, стучат метрономом. Иногда что-то в них клинит и они могут по несколько дней трещать на всю округу белым шумом. В эти дни сходят с ума люди. Нет стен, чтобы скрыться за ними, у кого-то нет и пальцев, чтобы
закрыть ими уши. Здесь даже не надо кончать жизнь самоубийством. Просто иди навстречу военному патрулю, выставив вперёд руки, или занеся палку.
8-в
Нет лидера, чтобы умереть за него, но есть Бог, которому можно молиться. Так говорил батюшка, в рясе, запачканной пеплом и обрубком вместо руки. В Смоленской церкви есть икона, в которую во время грозы еще в позапрошлом веке при пожаре вплавились монетки из кружки для подаяний, стоявшей рядом.
Это ты видел тридцать лет назад. Несколько дней назад, я ходил к развалинам Смоленской. Крест, украшавший её купол, лежит на асфальте, вжатый в него ударной волной, подобно собственной тени. Наверно, много лет спустя, когда радиация спадёт, люди будут жить здесь снова, и на этом месте построят храм, с чистыми, яркими белыми стенами и светлыми ликами икон, но в полу будет сохранён этот кусок асфальта с крестом.
9-е
И если удалось заснуть - то спи, пользуйся этим. Это спасение. А когда проснешься, как всегда першит горло и болит голова. Впрочем, я это уже не замечаю. Если есть время, то предпочитаю или спать, или наблюдать, выискивая, чем можно поживиться. А нечего здесь еще делать. Некуда даже убежать из города. Вся страна напичкана радиацией. Кроме Сибири. Но туда я не смогу просто добраться. А если и смогу, то там от меня зашкалит любой счётчик Гейгера. И меня по-тихому кончат, вырежут щитовидку и закопают.
10-д-е
Не нужен мне никто, как и я никому. Человек ведь обязательно у тебя попросит кусочек или затяжку. Да и стоит тебе отвернуться, чтобы достать консервы, как ударят по голове и отберут всё. Но пару раз встречал нормальных людей. Компания молодых ребят собиралась уйти из города. Звали всех с собой. Делились пайками. Помогали, как могли раненным. А потом открыто, небольшой толпой, вместе с детьми и стариками пошли к окраинам города. Ночью слышал несколько пулемётных очередей с той стороны. И спустя какое-то время глухие одиночные.
11-а
Учился работать за компьютером, говорить на разных языках, искать в интернете информацию. Работал. А сейчас ничего это мне не нужно. Просто выключите эти громкоговорители! Дайте мне еще один паёк! Не стреляйте! Десять лет спокойной жизни простого человека системы, а потом, БАХ! И всё, чему меня учили, лежит у моих ног, уцелевшей, но обугленной обложкой от хрестоматии.
12-г
Скажи, чего может желать простой человек? А человек посреди руин своего мира? Человек без цели впереди? Человек, чья жизнь во всех её проявлениях, была сожжена? Что нужно ему, напичканному подобно реактору АЭС тяжёлыми и не очень элементами. Поспать, поесть, согреться.
Знаешь, я 6 лет не видел снега. Его теперь не бывает. Не бывает и зимы. Теперь у нас всегда + 10-15 градусов, золы и битого кирпича по колено, неба не видно от дыма, а собственную мочу можно наливать в банку и использовать ночью вместо фонарика.