Выставка Антона Николаева "Гетеродоксия" в Зверевском Центре
Оригинал взят у halfaman в Выставка Антона Николаева "Гетеродоксия" в Зверевском Центре
Алек Эпштейн: Выставка Антона Николаева открылась 22 сентября, буквально через два дня после того, как в Галерее Гельмана с грандиозным скандалом, вызовом спецназа и блокированием спецназом же входа вообще на всю территорию Центра современного искусства «Винзавод», открылась выставка «Духовная брань» Евгении Мальцевой и Виктора Бондаренко (на Радио «Свобода» этот кризис, к счастью, подробно обсуждался в тот же день). Эти события оставили несколько в тени открытие выставки Антона Николаева, и я не думаю, что это справедливо. Понятно, что медийных ресурсов, да и вообще ресурсов на «раскрутку» выставки в Зверевском центре всегда несравнимо меньше, чем в Галерее Гельмана и в многих других галереях, представленных в Центре «Винзавод».
К выставке Антона Николаева никакого каталога или буклета не было издано вообще, хотя, с моей точки зрения, эта очень небольшая выставка свидетельствует о том, что давно назрела необходимость проведения масштабной ретроспективы его творчества.
Антон известен в среде деятелей современного искусства как основатель группы «Бомбилы» и «Профсоюза уличного искусства» - последний проект и сейчас, шесть-семь лет спустя после своего создания, кажется мне чрезвычайно актуальным, собственно, этим путем идет сейчас весь радикальный акционизм. Более широкая известность пришла к Николаеву, когда совместно с Александром Россихиным они организовали в апреле 2007 года акцию «Автопробег несогласных»; в разных частях Москвы по улицам ездила машина «Жигули» с укрепленной на ней сверху красной кроватью, на которой гетеросексуальные пары занимались любовью, предвосхитив, таким образом, акцию в Зоологическом музее, которой прогремела менее года спустя группа «Война», основанная, кстати, при непосредственном участии и поддержке Антона Николаева, о чем я в своей посвященной «Войне» книге (о ней на Радио «Свобода» мы уже говорили) достаточно подробно писал.
За эти годы мы видели развитие творчества Николаева в разных направлениях. С одной стороны, он продолжал заниматься непосредственно акционистским искусством: в этой связи памятны его акции «На правах рекламы», проведенная на «Арт-стрелке» пять лет назад и особенно «Православная Фемида», проведенная в мае 2009 года во дворе Таганского суда, когда там судили еще не девушек из «Pussy Riot», а арт-критика и куратора Андрея Ерофеева и директора Сахаровского центра Юрия Самодурова. С другой стороны, Антон занимался созданием графических работ (вот, например, подборка некоторых из них). И я думаю, представленная на выставке в Зверевском центре работа «Наша вера должна быть слепой» - это одна из самых сильных работ, переосмысливающих вообще место религии в общественной жизни, которую я видел в последнее время.
Кроме того, Антон Николаев - самобытный теоретик, и в этом качестве он выступил в свое время и в Государственном центре современного искусства, где он прочитал лекцию «Артивизм и акционизм» в начале лета 2011 года. Антон - один из немногих современных художников, который, создавая собственные оригинальные произведения, является еще и теоретиком. В этом смысле то, что они создали с Викой Ломаско книгу «Запретное искусство», я бы определил как первый в русском искусстве комикс-документ, где рисовала Вика, а идею этого проекта дал Антон. Этот проект стал началом нового этапа в творчестве Виктории Ломаско.
Памятная и одна из самых храбрых акций Антона Николаева, проведенная еще в 2007 году, акция «Путька-Бог». Тогда Антон основал нечто, что можно назвать незарегистрированным религиозным объединением, которое он назвал «Истинно православная церковь». Вся эта деятельность, которой Антон занимается и как акционист, и как теоретик, и как художник, в этом его проекте сводится воедино.
Не так давно получила известность инсталляция «Православный феминизм», созданная Антоном Николаевым, для выставки Олега Кулика «Апокалипсис или возрождение», которая была представлена в рамках альтернативной программы киевского биеннале современного искусства весной этого года. Выставка была полностью закрыта во многом из-за представленной на ней замечательной инсталляции Леши Кнедляковского и Лусинэ Джаняна «Белое кольцо», но нарекания, приведшие к запрету всей выставки вызвали и другие работы, в том числе инсталляция «Православный феминизм» Антона Николаева. Он одним из самых первых провел акцию в защиту «Pussy Riot»: когда их арестовали в Москве, сам Антон находился в Амстердаме, и уже 6 марта он провел то, что сам определяет как «Партизанинг». В защиту арестованных девушек им была создана была работа «Притворились светофором», позднее представленная в ходе «Автобусной выставки», прошедшей 31 марта в Москве и включенная в изданный по ее следам альбом, о котором на Радио «Свобода» прозвучала не так давно отдельная передача. Мне кажется, что деятельность, которую ведет Антон Николаев, заслуживает намного большего внимания со стороны художественных институций. Я надеюсь, что мы доживем до того дня, когда будет издан достойный каталог, документирующий акции и другие работы Антона. Я уверен, что отдельные из них войдут в золотой фонд современного российского акционизма.
Я надеюсь, что эта небольшая (и на мой взгляд - кураторски недоработанная) выставка в Зверевском центре, его первая персональная выставка в Москве, отнюдь не последняя. Антон Николаев - ярчайший и наиболее последовательный противник фундаменталистской смычки религии и кегебистского государства, которого только можно себе представить в современном российском искусстве. Сил ему и удачи в его нелегком пути.
Дмитрий Волчек: Разговор с Антоном Николаевым я начал с вопроса о названии выставки. «Гетеродоксия» - стало быть, вы предлагаете дополнение к каталогу ересей?
Антон Николаев: Хотя православные могут обвинить меня в ереси и лукавстве, мне нравится работать с религиозными парадоксами. Если вы видели афишу выставки, она выглядит как перевернутый крест. Но при входе на выставку она висела кверху ногами. Крест возвращался в нормальное положения, но все буквы переворачивались. При этом телефонный номер центра современного искусства, в котором были дьявольские три шестерки, как бы нейтрализовывался.
Картины, представленные на выставке, представляют визуальные метафоры двоемыслия, такого мышления, которое присуще верующим, которому противопоставляется мышление дихотмическое, рациональное. Людей же с таким «религиозным» мышлением больное позитивизмом и рационализмом общество помещает в психиатрические больницы. Если рассматривать выставку как политическую позицию, то она как бы работает на два фронта, с одной стороны тролля мракобесов с их очевидно реакционными наездами на искусство, которые они совершают совершенно зря, вместо того чтобы отстаивать свою автономию. С другой стороны оно есть вызов глобалистскому неолиберальному позитивизму-рационализму. В этом смысле моя выставка «Гетеродоксия» один из очагов альтерглобалистского сопротивления.
Дмитрий Волчек: Но вы уже так раздразнили мракобесов, что на различных форумах появляются ваши фотографии с вашим домашним адресом и призывом что-то с вами сделать. Страшно?
Антон Николаев: Я не думаю, что они меня убьют, побьют скорее. Не очень страшно - меня в жизни немало били. К тому же за идею пострадать даже почетно. С этим Володей Сергеевым я знаком два года, мы постоянно терлись рядом на судах. И я не считаю его очень плохим человеком. И то, что он мне угрожает - это просто его манера общаться. Иногда он от угроз переходит к фотошопу: делает на меня и девчонок из Pussy Riot забавные в своей наивности коллажи. Я к этому привык, он просто пытается меня напугать. Я ему говорю: «Володя, ты послушай, это все художники делают для того, чтобы вы тоже что-то поняли. Да, мы рискуем, вы нас можете побить, ваши друзья могут побить. Если уж это так необходимо, ловите и бейте нас, только не до смерти».
Дмитрий Волчек: То есть диалог между современным художником и православным фанатиком возможен? Многие считают, что уже нет никакого поля для диалога, только война.
Антон Николаев: Война - это тоже форма диалога, но не хотелось бы, чтобы доходило до этого. Мы же всего-навсего актеры. Я стоял как раз у истоков группы с этим названием. Куратор Александр Шумов тогда предложил Воротникову сделать перформанс на выставке в том же пространстве, где сейчас проходит «Гетеродоксия». Выставка называлась «Военная действия». Т.к. в перформансе еще планировалось участие группы людей, в том числе Нади Толоконниковой и Пети Верзилова, я предложил им позиционироваться как группе и взять название по выставке, т.е «Война». Так вот, после этого было внутреннее обсуждение и проговаривалось, что речь идет о виртуальной войне, как бы войне наоборот. Мы проигрываем эту ролевую игру, где медиа являются камерами, и таким образом мы снимаем напряжение в обществе, снижаем его энтропию. Еще проговаривалось, что это соответствует представлениям философа Хоружего, что на смену разомкнутому человеку прогресса, приходит новый антропологический тип - человек виртуальный.
Дмитрий Волчек: Тогда спрошу вас, что с группой «Война»? Она молчит. Это пауза перед великой акцией, о которой ходило много слухов, или конец «Войне»? Что вы думаете?
Антон Николаев: Я сразу оговорюсь, что я могу лишь строить догадки по этому поводу. Последний раз я видел Наташу и Олега в декабре 2009, когда они неожиданно пришли с малышом Каспером на мою выставку «Свинотека». Хотя я позволял не раз резко высказываться в их адрес из-за глупых наездов на Петьку и Надю, я все равно сохраняю к этим людям уважение.
Мне кажется, что это затишье временное. Но также я предполагаю, что самолюбие Воротникова не позволит ему заниматься акционизмом, оставаясь тенью себя. У Олега есть литературный талант. Я надеюсь, что нам еще удастся познакомиться с Воротниковым-поэтом, писателем, критиком, публицистом. Потому что он, как человек, тонко чувствующий культуру, понимает, что в той линии, которой они шли, они достигли предела. Я с большим уважением отношусь к тому, что они не спешат и не рассыпают в медийном поле всякую лихорадочную мелочь.
Дмитрий Волчек: Антон, у вас есть другая группа под названием «Бомбилы». Расскажите, пожалуйста, о ней.
Антон Николаев: Группа под названием «Бомбилы» существует с 2005 года, она предшествовала всплеску уличного искусства, когда к нам присоединились ребята, которые позже стали «Войной». Эта группа просуществовала до 2011 года. После акции «Е*** за наследника медвежонка» мы с Воротниковым решили, что мы расходимся по-доброму. Мы будем как бы их зеркалом, они будут в медиа штурмовать в больших городах, а мы будем ездить по провинциям, микрохирургически провоцируя реальность, чтобы потом фиксировать это на камеру. Мы разошлись, год дружили. Но потом я узнал, что Олег Воротников за спиной говорит обо мне плохо, настраивает соратников по Профсоюзу Уличного Искусства против меня, и мы разошлись.
Проект «Бомбилы» постепенно переродился в наш совместный проект с Викой Ломаско. «Бомбилы» снимали видео, а Виктория рисовала. И в какой-то момент Виктория заменила камеру. По крайней мере, я так это видел. У Вики другое видение, поскольку она как человек, работающий с пластикой, немножко по-другому выстраивает свою мифологию, но в данном контексте это не очень важно. Мы регулярно ездили в провинциальные командировки, сделали несколько проектов («Ржевская оттепель», «Ижевский час», «Антиклипы», «Ефремов», «Провинция»), но в какой-то момент начался суд над Ерофеевым. Вдруг я увидел то, что я искал и не мог найти ни в одном городе - столкновение архаичной сельской общинной цивилизации с этим городом. Кроме того, в этом сюжете мне очень понравилось присутствие радикальной православной общины, поскольку я всегда испытывал интерес ко всяким маргинальным религиозным явлениям. Также в этом сюжете присутствовали интересные мотивы репрессий, государства, художников. Мы с Викторией и Супергероем (партнером по «Бомбилам») как пошли на этот суд, так до сих пор не можем оттуда выйти. После истории с Pussy Riot стало понятно? что за происходящим следит уже вся страна. Да чего там, все человечество следит.
Дмитрий Волчек: Давайте вернемся к выставке «Гетеродоксия». Мне очень нравится ваша работа «Святые Белка и Стрелка». Вы полагаете, что эти собаки-космонавты, улетев на орбиту, оказались ближе к Богу? Расскажите, пожалуйста, их историю, как вы ее видите?
Антон Николаев: История про Белку и Стрелку хорошо известна. Человеческая воля запустила их в небо, и они стали первыми живыми существами в Космосе, сакральном убежище божества. Белка и Стрелка - одни из главных святых советской иконографии. Религией СССР был прогресс, а собачки соответственно стали символами прогресса.
В этой работе манифестируются несколько парадоксов, религия как прогресс, прогресс как религия. И такая же странная связка между святыми и собаками. Хотя справедливости ради стоит вспомнить, что в православной традиции существует почитание святого Христофора Псеглавца, который был настолько хорош собой, что отрезал себе голову и приставил собачью, чтобы не вводить женщин в соблазн. Иконы с Псеглавцем можно встретить в некоторых старообрядческих церквях Москвы.
Есть еще один интересный момент, связанный с Христофором - существует канонический сюжет (сохранился в католической традиции) о том, как Христофор переносит на плечах малютку Иисуса через реку. Это отсылает к древнеегипетскому божеству Анубису с головой шакала и телом человека, проводнику умерших в загробный мир.
Но на моей картине две собаки, и они женского пола. Таким образом, как бы компенсируется минимальное количество женщин среди канонических фигур в православии. Я предлагаю ввести сразу две, в дополнение к Христофору и Анубису.
В этом есть и небольшой провокационный момент. Многие православные не знают, что в их вере есть собакоголовые существа и любой разговор о собаках в качестве святых вызывает дикое раздражение. Они готовы считать кощунником Олега Кулика лишь за то, что он изображал собаку.
Дмитрий Волчек: А другой ваш герой «Рюрик, покоритель Сибири»?
Антон Николаев: «Рюрик, покоритель Сибири» - это визуальная метафора царя, ключевого понятия из православного дискурса. Эдуард Вениаминович Лимонов предложил перенести столицу в Сибирь, и я как член партии «Другая Россия» занялся формированием мифологии. К слову этим занимается еще и бывший руководитель новосибирских нацболов Константин Еременко. Поначалу по примеру Еременко, я хотел нарисовать комикс о том, как Рюрик бежал из Новгорода, плыл по морю, попал в место, где сейчас находится Новосибирск, и так началась духовная династия сибирских царей. Что-то типа «Энеиды». Но потом решил сосредоточиться на одном образе, наиболее суггестивном нарисованном в сумасшедшем доме при помощи парня, который в 22 года не умеет ни читать, ни писать, но ловко вскрывает замки.
Дмитрий Волчек: Алек Эпштейн сожалеет, что ваши видео-инсталляции не представлены на этой выставке. Расскажете о них?
Антон Николаев: Совершенно зря сожалеет. При входе на выставку, как бы в притворе еретической церкви, показывается «Послушание Олега». Это документация реального чуда, которое произошло в Никитском монастыре под Переславлем, по некоторым версиям, самого древнем монастыре России. Я вытащил из Москвы Олега Воротникова и Наташу Сокол и отвез их к этому источнику. Это было как наваждение. Они приехали, и, когда мы подошли к купели, я сказал: «Вот, Олег, источник, окунайся три раза». Он вошел в источник и стал говорить: «Сила Кулика войди в меня, сила Бакштейна войди в меня, сила «Бомбил» войди в меня». Было ощущение, что Олег прикалывается. Вдруг в дверь раздается стук: тук-тук. Бабушка-послушница говорит из-за двери: «У вас тут грязно, помойте, пожалуйста». И дает ведро и тряпку. Я говорю Олегу: «Вот ты сил набрался, ты и мой». Олег отвечает: «Не хочу». «Помой, если хочешь, чтобы твои желания сбылись». И Воротников помыл пол в святом источнике и после этого стал самой заметной фигурой современного искусства. Если бы они не начали дурацкую войну против Pussy Riot, он ею бы и остался. Получается, высшие силы реально дали ему все, что он хочет, но забрали, как только гордыня сыграла с ним злую шутку. Не уйдешь от неумолимой логики событий.
Послушание Олега from Anton Nikolaev on Vimeo.
Дмитрий Волчек: Антон, раз вы упомянули Pussy Riot, спрошу вас: возможно ли в этом деле чудо? Освободят ли их? Чем все закончится, как вы думаете?
Антон Николаев: Мне кажется, что от звонка до звонка досидят. Потому что у властей не хватит интеллектуальной смелости пойти навстречу. Они просто боятся, что если они дадут послабление, то их заклюют и нечем будет ответить. Они загнаны в угол и поэтому будут продолжать линию жесткости. К сожалению, девчонкам придется из-за этой их неповоротливости, комплекса страха два года сидеть в тюрьме. Но нужно все равно бороться, нужно продолжать власти объяснять ее ошибку, чтобы она сдалась в конце. Может быть, и отпустит, если начнутся какие-то другие события. Сейчас все очень сложно.
Дмитрий Волчек: Как член партии «Другая Россия», вы, очевидно, надеетесь на социальную революцию?
Антон Николаев: Я мечтаю об этом. Я на самом деле был Либералом Либераловичем еще лет 8 назад, но эти поездки по провинциям открыли мне глаза. Эти митинги, люди, которые на них собираются, это не народ, это всего лишь политически активные жители больших городов. А Россия совсем другая, она смотрит на все эти митинги примерно так же, как люди из муниципальных школ смотрят на мажоров, которые веселятся на охраняемом школьном дворе. И самый ужас то, что жители Москвы и Питера плохо это понимают. Последние митинги, там хотя бы стало много людей с левыми настроениями, больше стало народа, которых Эдуард Лимонов назвал «люди со стоптанными каблуками».
И налицо разрыв: массы, идущие колоннами под красными знаменами, хмуро слушают, как на сцене бодрятся какие-то либералы бывшей ельцинской команды. Ведь нужно признать, что в том, что происходит в стране, они виноваты ни в меньшей степени, чем чекисты, которые, будучи людьми военными и организованными, просто взяли власть в руки. Мне кажется, что столичная интеллигенция не осознает своей роли в истории, снова нужны большевики, которые окажутся хребтом, как писал Герберт Уэллс в книге «Россия во Мгле».
Дмитрий Волчек: Большевики-безбожники?
Антон Николаев: Большевизм - это очень религиозный подход к реальности. Они еретики, но не безбожники. У Эдуарда Вениаминовича есть замечательная книга «Ереси», очень быстро написанная, но это оправдано: видно, что писателю очень хотелось ее писать. Книга странная, там включены какие-то странные текстов, какие-то цитирования: это отсылает к средневековым текстам-компиляциям, но в этом есть необыкновенная моща.
Двоемыслие православия во многом смыкается с двоемыслием большевизма. И в марксизме и в русской религиозной философии (особенно ценен Лосев) есть понятие становления, когда ты, пропуская через себя эти тексты, начинаешь понимать, что все движимо, все находится в развитии. Возвращается описанное Августином и ввернутое марксистскими экзистенциалистами ощущение, что ты живешь сейчас, а прошлое и будущее лишь артефакты сознания. Вот этой философемы так не хватает столичной интеллигенции! А людям, измученным бытом, сами к этому приходят. Им церковь понятна, им нацболы понятны, им даже Путин понятен, хотя и не очень приятен, а интеллигенция непонятна. И в этом серьезная проблема.
Дмитрий Волчек: Собственно говоря, об этом и есть ваша выставка - о ересях и маленьких кощунствах.
Антон Николаев: Они маленькие, потому что, если делаешь большие, то делаешь слишком экспрессивный жест. А маленькие кощунства дают понять, что параллельное мышление, новое средневековье наступило, люди живут уже по-другому. И это более революционно. Маленькое кощунство работает на социальную революцию. Большое кощунство вписывается в спектакль и развлекает буржуазию.
http://www.svobodanews.ru/content/transcript/24728627.html
Использованы фотки Евгении Зубченко, Виктории ЛОмаско, Владислава Чиженкова, Тани Сушенковой
Алек Эпштейн: Выставка Антона Николаева открылась 22 сентября, буквально через два дня после того, как в Галерее Гельмана с грандиозным скандалом, вызовом спецназа и блокированием спецназом же входа вообще на всю территорию Центра современного искусства «Винзавод», открылась выставка «Духовная брань» Евгении Мальцевой и Виктора Бондаренко (на Радио «Свобода» этот кризис, к счастью, подробно обсуждался в тот же день). Эти события оставили несколько в тени открытие выставки Антона Николаева, и я не думаю, что это справедливо. Понятно, что медийных ресурсов, да и вообще ресурсов на «раскрутку» выставки в Зверевском центре всегда несравнимо меньше, чем в Галерее Гельмана и в многих других галереях, представленных в Центре «Винзавод».
К выставке Антона Николаева никакого каталога или буклета не было издано вообще, хотя, с моей точки зрения, эта очень небольшая выставка свидетельствует о том, что давно назрела необходимость проведения масштабной ретроспективы его творчества.
Антон известен в среде деятелей современного искусства как основатель группы «Бомбилы» и «Профсоюза уличного искусства» - последний проект и сейчас, шесть-семь лет спустя после своего создания, кажется мне чрезвычайно актуальным, собственно, этим путем идет сейчас весь радикальный акционизм. Более широкая известность пришла к Николаеву, когда совместно с Александром Россихиным они организовали в апреле 2007 года акцию «Автопробег несогласных»; в разных частях Москвы по улицам ездила машина «Жигули» с укрепленной на ней сверху красной кроватью, на которой гетеросексуальные пары занимались любовью, предвосхитив, таким образом, акцию в Зоологическом музее, которой прогремела менее года спустя группа «Война», основанная, кстати, при непосредственном участии и поддержке Антона Николаева, о чем я в своей посвященной «Войне» книге (о ней на Радио «Свобода» мы уже говорили) достаточно подробно писал.
За эти годы мы видели развитие творчества Николаева в разных направлениях. С одной стороны, он продолжал заниматься непосредственно акционистским искусством: в этой связи памятны его акции «На правах рекламы», проведенная на «Арт-стрелке» пять лет назад и особенно «Православная Фемида», проведенная в мае 2009 года во дворе Таганского суда, когда там судили еще не девушек из «Pussy Riot», а арт-критика и куратора Андрея Ерофеева и директора Сахаровского центра Юрия Самодурова. С другой стороны, Антон занимался созданием графических работ (вот, например, подборка некоторых из них). И я думаю, представленная на выставке в Зверевском центре работа «Наша вера должна быть слепой» - это одна из самых сильных работ, переосмысливающих вообще место религии в общественной жизни, которую я видел в последнее время.
Кроме того, Антон Николаев - самобытный теоретик, и в этом качестве он выступил в свое время и в Государственном центре современного искусства, где он прочитал лекцию «Артивизм и акционизм» в начале лета 2011 года. Антон - один из немногих современных художников, который, создавая собственные оригинальные произведения, является еще и теоретиком. В этом смысле то, что они создали с Викой Ломаско книгу «Запретное искусство», я бы определил как первый в русском искусстве комикс-документ, где рисовала Вика, а идею этого проекта дал Антон. Этот проект стал началом нового этапа в творчестве Виктории Ломаско.
Памятная и одна из самых храбрых акций Антона Николаева, проведенная еще в 2007 году, акция «Путька-Бог». Тогда Антон основал нечто, что можно назвать незарегистрированным религиозным объединением, которое он назвал «Истинно православная церковь». Вся эта деятельность, которой Антон занимается и как акционист, и как теоретик, и как художник, в этом его проекте сводится воедино.
Не так давно получила известность инсталляция «Православный феминизм», созданная Антоном Николаевым, для выставки Олега Кулика «Апокалипсис или возрождение», которая была представлена в рамках альтернативной программы киевского биеннале современного искусства весной этого года. Выставка была полностью закрыта во многом из-за представленной на ней замечательной инсталляции Леши Кнедляковского и Лусинэ Джаняна «Белое кольцо», но нарекания, приведшие к запрету всей выставки вызвали и другие работы, в том числе инсталляция «Православный феминизм» Антона Николаева. Он одним из самых первых провел акцию в защиту «Pussy Riot»: когда их арестовали в Москве, сам Антон находился в Амстердаме, и уже 6 марта он провел то, что сам определяет как «Партизанинг». В защиту арестованных девушек им была создана была работа «Притворились светофором», позднее представленная в ходе «Автобусной выставки», прошедшей 31 марта в Москве и включенная в изданный по ее следам альбом, о котором на Радио «Свобода» прозвучала не так давно отдельная передача. Мне кажется, что деятельность, которую ведет Антон Николаев, заслуживает намного большего внимания со стороны художественных институций. Я надеюсь, что мы доживем до того дня, когда будет издан достойный каталог, документирующий акции и другие работы Антона. Я уверен, что отдельные из них войдут в золотой фонд современного российского акционизма.
Я надеюсь, что эта небольшая (и на мой взгляд - кураторски недоработанная) выставка в Зверевском центре, его первая персональная выставка в Москве, отнюдь не последняя. Антон Николаев - ярчайший и наиболее последовательный противник фундаменталистской смычки религии и кегебистского государства, которого только можно себе представить в современном российском искусстве. Сил ему и удачи в его нелегком пути.
Дмитрий Волчек: Разговор с Антоном Николаевым я начал с вопроса о названии выставки. «Гетеродоксия» - стало быть, вы предлагаете дополнение к каталогу ересей?
Антон Николаев: Хотя православные могут обвинить меня в ереси и лукавстве, мне нравится работать с религиозными парадоксами. Если вы видели афишу выставки, она выглядит как перевернутый крест. Но при входе на выставку она висела кверху ногами. Крест возвращался в нормальное положения, но все буквы переворачивались. При этом телефонный номер центра современного искусства, в котором были дьявольские три шестерки, как бы нейтрализовывался.
Картины, представленные на выставке, представляют визуальные метафоры двоемыслия, такого мышления, которое присуще верующим, которому противопоставляется мышление дихотмическое, рациональное. Людей же с таким «религиозным» мышлением больное позитивизмом и рационализмом общество помещает в психиатрические больницы. Если рассматривать выставку как политическую позицию, то она как бы работает на два фронта, с одной стороны тролля мракобесов с их очевидно реакционными наездами на искусство, которые они совершают совершенно зря, вместо того чтобы отстаивать свою автономию. С другой стороны оно есть вызов глобалистскому неолиберальному позитивизму-рационализму. В этом смысле моя выставка «Гетеродоксия» один из очагов альтерглобалистского сопротивления.
Дмитрий Волчек: Но вы уже так раздразнили мракобесов, что на различных форумах появляются ваши фотографии с вашим домашним адресом и призывом что-то с вами сделать. Страшно?
Антон Николаев: Я не думаю, что они меня убьют, побьют скорее. Не очень страшно - меня в жизни немало били. К тому же за идею пострадать даже почетно. С этим Володей Сергеевым я знаком два года, мы постоянно терлись рядом на судах. И я не считаю его очень плохим человеком. И то, что он мне угрожает - это просто его манера общаться. Иногда он от угроз переходит к фотошопу: делает на меня и девчонок из Pussy Riot забавные в своей наивности коллажи. Я к этому привык, он просто пытается меня напугать. Я ему говорю: «Володя, ты послушай, это все художники делают для того, чтобы вы тоже что-то поняли. Да, мы рискуем, вы нас можете побить, ваши друзья могут побить. Если уж это так необходимо, ловите и бейте нас, только не до смерти».
Дмитрий Волчек: То есть диалог между современным художником и православным фанатиком возможен? Многие считают, что уже нет никакого поля для диалога, только война.
Антон Николаев: Война - это тоже форма диалога, но не хотелось бы, чтобы доходило до этого. Мы же всего-навсего актеры. Я стоял как раз у истоков группы с этим названием. Куратор Александр Шумов тогда предложил Воротникову сделать перформанс на выставке в том же пространстве, где сейчас проходит «Гетеродоксия». Выставка называлась «Военная действия». Т.к. в перформансе еще планировалось участие группы людей, в том числе Нади Толоконниковой и Пети Верзилова, я предложил им позиционироваться как группе и взять название по выставке, т.е «Война». Так вот, после этого было внутреннее обсуждение и проговаривалось, что речь идет о виртуальной войне, как бы войне наоборот. Мы проигрываем эту ролевую игру, где медиа являются камерами, и таким образом мы снимаем напряжение в обществе, снижаем его энтропию. Еще проговаривалось, что это соответствует представлениям философа Хоружего, что на смену разомкнутому человеку прогресса, приходит новый антропологический тип - человек виртуальный.
Дмитрий Волчек: Тогда спрошу вас, что с группой «Война»? Она молчит. Это пауза перед великой акцией, о которой ходило много слухов, или конец «Войне»? Что вы думаете?
Антон Николаев: Я сразу оговорюсь, что я могу лишь строить догадки по этому поводу. Последний раз я видел Наташу и Олега в декабре 2009, когда они неожиданно пришли с малышом Каспером на мою выставку «Свинотека». Хотя я позволял не раз резко высказываться в их адрес из-за глупых наездов на Петьку и Надю, я все равно сохраняю к этим людям уважение.
Мне кажется, что это затишье временное. Но также я предполагаю, что самолюбие Воротникова не позволит ему заниматься акционизмом, оставаясь тенью себя. У Олега есть литературный талант. Я надеюсь, что нам еще удастся познакомиться с Воротниковым-поэтом, писателем, критиком, публицистом. Потому что он, как человек, тонко чувствующий культуру, понимает, что в той линии, которой они шли, они достигли предела. Я с большим уважением отношусь к тому, что они не спешат и не рассыпают в медийном поле всякую лихорадочную мелочь.
Дмитрий Волчек: Антон, у вас есть другая группа под названием «Бомбилы». Расскажите, пожалуйста, о ней.
Антон Николаев: Группа под названием «Бомбилы» существует с 2005 года, она предшествовала всплеску уличного искусства, когда к нам присоединились ребята, которые позже стали «Войной». Эта группа просуществовала до 2011 года. После акции «Е*** за наследника медвежонка» мы с Воротниковым решили, что мы расходимся по-доброму. Мы будем как бы их зеркалом, они будут в медиа штурмовать в больших городах, а мы будем ездить по провинциям, микрохирургически провоцируя реальность, чтобы потом фиксировать это на камеру. Мы разошлись, год дружили. Но потом я узнал, что Олег Воротников за спиной говорит обо мне плохо, настраивает соратников по Профсоюзу Уличного Искусства против меня, и мы разошлись.
Проект «Бомбилы» постепенно переродился в наш совместный проект с Викой Ломаско. «Бомбилы» снимали видео, а Виктория рисовала. И в какой-то момент Виктория заменила камеру. По крайней мере, я так это видел. У Вики другое видение, поскольку она как человек, работающий с пластикой, немножко по-другому выстраивает свою мифологию, но в данном контексте это не очень важно. Мы регулярно ездили в провинциальные командировки, сделали несколько проектов («Ржевская оттепель», «Ижевский час», «Антиклипы», «Ефремов», «Провинция»), но в какой-то момент начался суд над Ерофеевым. Вдруг я увидел то, что я искал и не мог найти ни в одном городе - столкновение архаичной сельской общинной цивилизации с этим городом. Кроме того, в этом сюжете мне очень понравилось присутствие радикальной православной общины, поскольку я всегда испытывал интерес ко всяким маргинальным религиозным явлениям. Также в этом сюжете присутствовали интересные мотивы репрессий, государства, художников. Мы с Викторией и Супергероем (партнером по «Бомбилам») как пошли на этот суд, так до сих пор не можем оттуда выйти. После истории с Pussy Riot стало понятно? что за происходящим следит уже вся страна. Да чего там, все человечество следит.
Дмитрий Волчек: Давайте вернемся к выставке «Гетеродоксия». Мне очень нравится ваша работа «Святые Белка и Стрелка». Вы полагаете, что эти собаки-космонавты, улетев на орбиту, оказались ближе к Богу? Расскажите, пожалуйста, их историю, как вы ее видите?
Антон Николаев: История про Белку и Стрелку хорошо известна. Человеческая воля запустила их в небо, и они стали первыми живыми существами в Космосе, сакральном убежище божества. Белка и Стрелка - одни из главных святых советской иконографии. Религией СССР был прогресс, а собачки соответственно стали символами прогресса.
В этой работе манифестируются несколько парадоксов, религия как прогресс, прогресс как религия. И такая же странная связка между святыми и собаками. Хотя справедливости ради стоит вспомнить, что в православной традиции существует почитание святого Христофора Псеглавца, который был настолько хорош собой, что отрезал себе голову и приставил собачью, чтобы не вводить женщин в соблазн. Иконы с Псеглавцем можно встретить в некоторых старообрядческих церквях Москвы.
Есть еще один интересный момент, связанный с Христофором - существует канонический сюжет (сохранился в католической традиции) о том, как Христофор переносит на плечах малютку Иисуса через реку. Это отсылает к древнеегипетскому божеству Анубису с головой шакала и телом человека, проводнику умерших в загробный мир.
Но на моей картине две собаки, и они женского пола. Таким образом, как бы компенсируется минимальное количество женщин среди канонических фигур в православии. Я предлагаю ввести сразу две, в дополнение к Христофору и Анубису.
В этом есть и небольшой провокационный момент. Многие православные не знают, что в их вере есть собакоголовые существа и любой разговор о собаках в качестве святых вызывает дикое раздражение. Они готовы считать кощунником Олега Кулика лишь за то, что он изображал собаку.
Дмитрий Волчек: А другой ваш герой «Рюрик, покоритель Сибири»?
Антон Николаев: «Рюрик, покоритель Сибири» - это визуальная метафора царя, ключевого понятия из православного дискурса. Эдуард Вениаминович Лимонов предложил перенести столицу в Сибирь, и я как член партии «Другая Россия» занялся формированием мифологии. К слову этим занимается еще и бывший руководитель новосибирских нацболов Константин Еременко. Поначалу по примеру Еременко, я хотел нарисовать комикс о том, как Рюрик бежал из Новгорода, плыл по морю, попал в место, где сейчас находится Новосибирск, и так началась духовная династия сибирских царей. Что-то типа «Энеиды». Но потом решил сосредоточиться на одном образе, наиболее суггестивном нарисованном в сумасшедшем доме при помощи парня, который в 22 года не умеет ни читать, ни писать, но ловко вскрывает замки.
Дмитрий Волчек: Алек Эпштейн сожалеет, что ваши видео-инсталляции не представлены на этой выставке. Расскажете о них?
Антон Николаев: Совершенно зря сожалеет. При входе на выставку, как бы в притворе еретической церкви, показывается «Послушание Олега». Это документация реального чуда, которое произошло в Никитском монастыре под Переславлем, по некоторым версиям, самого древнем монастыре России. Я вытащил из Москвы Олега Воротникова и Наташу Сокол и отвез их к этому источнику. Это было как наваждение. Они приехали, и, когда мы подошли к купели, я сказал: «Вот, Олег, источник, окунайся три раза». Он вошел в источник и стал говорить: «Сила Кулика войди в меня, сила Бакштейна войди в меня, сила «Бомбил» войди в меня». Было ощущение, что Олег прикалывается. Вдруг в дверь раздается стук: тук-тук. Бабушка-послушница говорит из-за двери: «У вас тут грязно, помойте, пожалуйста». И дает ведро и тряпку. Я говорю Олегу: «Вот ты сил набрался, ты и мой». Олег отвечает: «Не хочу». «Помой, если хочешь, чтобы твои желания сбылись». И Воротников помыл пол в святом источнике и после этого стал самой заметной фигурой современного искусства. Если бы они не начали дурацкую войну против Pussy Riot, он ею бы и остался. Получается, высшие силы реально дали ему все, что он хочет, но забрали, как только гордыня сыграла с ним злую шутку. Не уйдешь от неумолимой логики событий.
Послушание Олега from Anton Nikolaev on Vimeo.
Дмитрий Волчек: Антон, раз вы упомянули Pussy Riot, спрошу вас: возможно ли в этом деле чудо? Освободят ли их? Чем все закончится, как вы думаете?
Антон Николаев: Мне кажется, что от звонка до звонка досидят. Потому что у властей не хватит интеллектуальной смелости пойти навстречу. Они просто боятся, что если они дадут послабление, то их заклюют и нечем будет ответить. Они загнаны в угол и поэтому будут продолжать линию жесткости. К сожалению, девчонкам придется из-за этой их неповоротливости, комплекса страха два года сидеть в тюрьме. Но нужно все равно бороться, нужно продолжать власти объяснять ее ошибку, чтобы она сдалась в конце. Может быть, и отпустит, если начнутся какие-то другие события. Сейчас все очень сложно.
Дмитрий Волчек: Как член партии «Другая Россия», вы, очевидно, надеетесь на социальную революцию?
Антон Николаев: Я мечтаю об этом. Я на самом деле был Либералом Либераловичем еще лет 8 назад, но эти поездки по провинциям открыли мне глаза. Эти митинги, люди, которые на них собираются, это не народ, это всего лишь политически активные жители больших городов. А Россия совсем другая, она смотрит на все эти митинги примерно так же, как люди из муниципальных школ смотрят на мажоров, которые веселятся на охраняемом школьном дворе. И самый ужас то, что жители Москвы и Питера плохо это понимают. Последние митинги, там хотя бы стало много людей с левыми настроениями, больше стало народа, которых Эдуард Лимонов назвал «люди со стоптанными каблуками».
И налицо разрыв: массы, идущие колоннами под красными знаменами, хмуро слушают, как на сцене бодрятся какие-то либералы бывшей ельцинской команды. Ведь нужно признать, что в том, что происходит в стране, они виноваты ни в меньшей степени, чем чекисты, которые, будучи людьми военными и организованными, просто взяли власть в руки. Мне кажется, что столичная интеллигенция не осознает своей роли в истории, снова нужны большевики, которые окажутся хребтом, как писал Герберт Уэллс в книге «Россия во Мгле».
Дмитрий Волчек: Большевики-безбожники?
Антон Николаев: Большевизм - это очень религиозный подход к реальности. Они еретики, но не безбожники. У Эдуарда Вениаминовича есть замечательная книга «Ереси», очень быстро написанная, но это оправдано: видно, что писателю очень хотелось ее писать. Книга странная, там включены какие-то странные текстов, какие-то цитирования: это отсылает к средневековым текстам-компиляциям, но в этом есть необыкновенная моща.
Двоемыслие православия во многом смыкается с двоемыслием большевизма. И в марксизме и в русской религиозной философии (особенно ценен Лосев) есть понятие становления, когда ты, пропуская через себя эти тексты, начинаешь понимать, что все движимо, все находится в развитии. Возвращается описанное Августином и ввернутое марксистскими экзистенциалистами ощущение, что ты живешь сейчас, а прошлое и будущее лишь артефакты сознания. Вот этой философемы так не хватает столичной интеллигенции! А людям, измученным бытом, сами к этому приходят. Им церковь понятна, им нацболы понятны, им даже Путин понятен, хотя и не очень приятен, а интеллигенция непонятна. И в этом серьезная проблема.
Дмитрий Волчек: Собственно говоря, об этом и есть ваша выставка - о ересях и маленьких кощунствах.
Антон Николаев: Они маленькие, потому что, если делаешь большие, то делаешь слишком экспрессивный жест. А маленькие кощунства дают понять, что параллельное мышление, новое средневековье наступило, люди живут уже по-другому. И это более революционно. Маленькое кощунство работает на социальную революцию. Большое кощунство вписывается в спектакль и развлекает буржуазию.
http://www.svobodanews.ru/content/transcript/24728627.html
Использованы фотки Евгении Зубченко, Виктории ЛОмаско, Владислава Чиженкова, Тани Сушенковой