Виталий Алдаев о Тюленеве
В начале девяностых мы жили с Димой не далеко друг от друга и он как то зашёл ко мне в общагу. Уходя он забрал с собой книгу Раджниша «Горчичное зерно» и первый том «Опыты» Монтеня. Забрал и, естественно, исчез. Где то потом при встрече спрашиваю впечатление о книгах.
- Цепляет! - говорит он уважительно о Раджнише и что Монтеня отдал дяде.
Вообще, у Димы было абсолютно универсальное мировоззрение. Ему что греческое жизнелюбие, что христианская бесконфликтность, что буддийская отрешённость, что мусульманская воинственность, что даоское понимание Пути, что Конфуцианская этика - это всё органично в нём присутствовало. Из него никогда не торчало никаких стрел. Действительно как облако в штанах. Облако, в котором происходили какие то свои таинственные процессы и которому до окружавшей его реальности нет никакого дела.
Хотелось бы отметить, что я умышленно не говорю о последних годах его жизни. Это отдельная тема.
_____________________________
Пишите, кому есть что вспомнить.
Лето 2008-го года. Утро. Сидим с Димой у него на кухне в Кузнецке, пьём чай. Появляется Димина мама.
Дима: - «А вот и мамочка проснулась! Доброе утро, мамочка!»
Мама опёршись на косяк и лучезарно улыбаясь, отвечает: - «Доброе утро, мальчики!» Я здороваюсь.
Дима: - «Мамочка, а лапша уже готова, ты сейчас будешь или по позже?»
«Сейчас буду!» - лучезарно улыбаясь, отвечает мама.
Дима наливает маме суп и мы переходим в его комнату, где он мне включает свою новую вещь, не помню какую.
Он ещё в Москве не раз говорил, что мама, больна и зовёт его в Кузнецк.
Подобных светлых и ясных отношений между сыном и матерью я никогда в жизни не встречал и нисколько не сомневаюсь, что они всегда были такими.
_____________________________
Пишите, кому есть что вспомнить.
- Цепляет! - говорит он уважительно о Раджнише и что Монтеня отдал дяде.
Вообще, у Димы было абсолютно универсальное мировоззрение. Ему что греческое жизнелюбие, что христианская бесконфликтность, что буддийская отрешённость, что мусульманская воинственность, что даоское понимание Пути, что Конфуцианская этика - это всё органично в нём присутствовало. Из него никогда не торчало никаких стрел. Действительно как облако в штанах. Облако, в котором происходили какие то свои таинственные процессы и которому до окружавшей его реальности нет никакого дела.
Хотелось бы отметить, что я умышленно не говорю о последних годах его жизни. Это отдельная тема.
_____________________________
Пишите, кому есть что вспомнить.
Лето 2008-го года. Утро. Сидим с Димой у него на кухне в Кузнецке, пьём чай. Появляется Димина мама.
Дима: - «А вот и мамочка проснулась! Доброе утро, мамочка!»
Мама опёршись на косяк и лучезарно улыбаясь, отвечает: - «Доброе утро, мальчики!» Я здороваюсь.
Дима: - «Мамочка, а лапша уже готова, ты сейчас будешь или по позже?»
«Сейчас буду!» - лучезарно улыбаясь, отвечает мама.
Дима наливает маме суп и мы переходим в его комнату, где он мне включает свою новую вещь, не помню какую.
Он ещё в Москве не раз говорил, что мама, больна и зовёт его в Кузнецк.
Подобных светлых и ясных отношений между сыном и матерью я никогда в жизни не встречал и нисколько не сомневаюсь, что они всегда были такими.
_____________________________
Пишите, кому есть что вспомнить.