Юлиана Бардолим про russland vs russland
ЮЛИАНА БАРДОЛИМ:
ПРО БРЕНЕРА и ФОРУМ или КАК В ДИСКУРСЕ о ПРОТЕСТНОМ и КРИТИЧЕСКОМ ИСКУССТВЕ НЕ НАШЛОСЬ МЕСТА ПРОТЕСТУ и КРИТИКЕ
Может и нашлось бы, но строго по регламенту и протоколу.
Итак: если мы хотим, чтоб была критика в целом и общем, то надо понимать, что неизбежна критика критики. И наивно полагать, что занятие критическим искусством дает какой-то иммунитет.
Мало того, есть еще более странный момент: вот люди, которые декларируют себя причастными к некому общественно критическому дискурсу со своим художественным языком, скажем акции, разной степени скандальности и шока, выходящие за рамки общественно принятых норм и приличий. И когда к этим людям с критикой в их адрес обращается зритель на открытом для публики мероприятии, используя тот-же самый экспрессивный язык, но в гораздо меньшей степени: перебив лектора и эмоционально взывая к какому-то пониманию, все в секунду превратились в комсомольцев и стали строго по очереди высказывать свое фи, это неприлично. Какое-то чудовищное лицемерие, неправда ли.
Теперь по существу. Виктория Ломаско уже пересказала эту историю со своей позиции. Все прочитали. Я увидела совершенно другую картинку. Если позволите:
несмотря на то, что я - участник форума, в этот вечер мы с мужем, оставив дела, оставив детей, пришли как зрители, на обещанную интересную заключительную дискуссию. А она была обещана, специально для этого была изменена динамика самого пространства. И мы стояли с Бренером на балконе и ждали живого человеческого общения.
А вместо этого нам включают какую-то немецкую чиновницу и это было, как сказал Саша, действительно невыносимо: получасовое нудение ни о чём, особенно когда ты понимаешь, что времени очень мало, но при этом одно слово минуту и два не очень внятных вопроса, ответы на которые можно было придумать самой. Это было пыткой, и при этом устойчивое ощущение обмана, когда ты едешь на концерт рокабильщиков, а тебе вместо веселых ребят подсовывают грустную женщину с тихими медленными песнями. И мы в этот же самый момент собрались уходить, потому что есть в жизни дела поважней, чем слушать Кристину: белье развесить, лампочку в коридоре поменять. Помимо прав женщин, есть права и у меня: зрителя, слушателя. И я имею право закрыть скучную книгу на второй странице, выключить телевизор посередине передачи.
Но вот зрители как раз никого не волновали. И после поста Вики Ломаско картинка вырисовалась совсем иной: участники форума пришли по своим делам, знакомиться с новыми людьми, налаживать какие-то связи. А мы, зрители, которые якобы имели право присутствовать, просто мешали им.
За полчаса обеда, который я провела за столом с Викой и другими участниками, я, например, узнала о немецких институтах больше, чем за всю жизнь в Берлине. Я никого не осуждаю, но создалось впечатление, что вы занимаетесь институциональной карьерой. Это нормально. Это часть жизни. Но мы- просто художники, в данном случае, зрители НЕ занимаемся институциональной карьерой. У нас нет необходимости выслушивать долгие бессмысленные доклады, кивать головой, гневно обличать того, кто посмел нарушить порядок.
Я не испытываю восхищения перед чиновником только по факту его чиновничества.
И, конечно, в итоге все это было очень грустным. Люди, которые два дня рассказывали нам, как они мужественно борются с властью, во время конфликта художника, который отказался от статуса художника, он даже отказался от своего имени, принимают сторону государства и власти. Пусть даже такой прекрасной, как в Федеративной Республики Германии
ПРО БРЕНЕРА и ФОРУМ или КАК В ДИСКУРСЕ о ПРОТЕСТНОМ и КРИТИЧЕСКОМ ИСКУССТВЕ НЕ НАШЛОСЬ МЕСТА ПРОТЕСТУ и КРИТИКЕ
Может и нашлось бы, но строго по регламенту и протоколу.
Итак: если мы хотим, чтоб была критика в целом и общем, то надо понимать, что неизбежна критика критики. И наивно полагать, что занятие критическим искусством дает какой-то иммунитет.
Мало того, есть еще более странный момент: вот люди, которые декларируют себя причастными к некому общественно критическому дискурсу со своим художественным языком, скажем акции, разной степени скандальности и шока, выходящие за рамки общественно принятых норм и приличий. И когда к этим людям с критикой в их адрес обращается зритель на открытом для публики мероприятии, используя тот-же самый экспрессивный язык, но в гораздо меньшей степени: перебив лектора и эмоционально взывая к какому-то пониманию, все в секунду превратились в комсомольцев и стали строго по очереди высказывать свое фи, это неприлично. Какое-то чудовищное лицемерие, неправда ли.
Теперь по существу. Виктория Ломаско уже пересказала эту историю со своей позиции. Все прочитали. Я увидела совершенно другую картинку. Если позволите:
несмотря на то, что я - участник форума, в этот вечер мы с мужем, оставив дела, оставив детей, пришли как зрители, на обещанную интересную заключительную дискуссию. А она была обещана, специально для этого была изменена динамика самого пространства. И мы стояли с Бренером на балконе и ждали живого человеческого общения.
А вместо этого нам включают какую-то немецкую чиновницу и это было, как сказал Саша, действительно невыносимо: получасовое нудение ни о чём, особенно когда ты понимаешь, что времени очень мало, но при этом одно слово минуту и два не очень внятных вопроса, ответы на которые можно было придумать самой. Это было пыткой, и при этом устойчивое ощущение обмана, когда ты едешь на концерт рокабильщиков, а тебе вместо веселых ребят подсовывают грустную женщину с тихими медленными песнями. И мы в этот же самый момент собрались уходить, потому что есть в жизни дела поважней, чем слушать Кристину: белье развесить, лампочку в коридоре поменять. Помимо прав женщин, есть права и у меня: зрителя, слушателя. И я имею право закрыть скучную книгу на второй странице, выключить телевизор посередине передачи.
Но вот зрители как раз никого не волновали. И после поста Вики Ломаско картинка вырисовалась совсем иной: участники форума пришли по своим делам, знакомиться с новыми людьми, налаживать какие-то связи. А мы, зрители, которые якобы имели право присутствовать, просто мешали им.
За полчаса обеда, который я провела за столом с Викой и другими участниками, я, например, узнала о немецких институтах больше, чем за всю жизнь в Берлине. Я никого не осуждаю, но создалось впечатление, что вы занимаетесь институциональной карьерой. Это нормально. Это часть жизни. Но мы- просто художники, в данном случае, зрители НЕ занимаемся институциональной карьерой. У нас нет необходимости выслушивать долгие бессмысленные доклады, кивать головой, гневно обличать того, кто посмел нарушить порядок.
Я не испытываю восхищения перед чиновником только по факту его чиновничества.
И, конечно, в итоге все это было очень грустным. Люди, которые два дня рассказывали нам, как они мужественно борются с властью, во время конфликта художника, который отказался от статуса художника, он даже отказался от своего имени, принимают сторону государства и власти. Пусть даже такой прекрасной, как в Федеративной Республики Германии