Несыпь, как обычно
Фиалковое настроение у этой ночи.
Хотя я совсем не люблю цветочные запахи. Не нравятся, и всё. Любимые цветы - орхидеи, и те почти не пахнут.
Я снова не сплю. Зачем-то на дурную голову взялась перечитывать Крапивина. Отряд "Эспада", моя несбывшаяся "Каравелла"... Мои десять лет в "Республике Неугомонных".
...Я горела тогда желанием сделать мир лучше. Читая митинги 22 июня, надеялась показать школьникам, через что прошли ветераны Великой Отечественной. Сама, к слову, не имея об этом ни малейшего понятия. Выстаивая вахты в почётном карауле, верила, что мы храним какие-то призрачные идеалы. Высокомерно смотрела на курящих за школой мальчишек и девчонок, пребывая в святой уверенности, что они не знают того, что знаю я.
И да, Владислав Петрович был моим кумиром. Даже не так. Учителем. Я всегда старалась смотреть на свои поступки его глазами, жестко оценивая каждый душевный порыв.
Затем случился официальный выпуск из "Республики". Комиссаром (по-нашему вожатым) меня не пригласили. И не потому, что недостаточно горела. Просто дядька мой - бессменный лидер этой организации. Получалось, будто бы блат. А, может. ещё по каким-то причинам.
Потом я начала взрослеть. Я всё так же приходила читать митинги, но в качестве "приглашённой звезды". И стала замечать изнанку этого калейдоскопно-цветастого ребячьего мира. Все те идеи, которыми я болела, вызывали саркастическую усмешку у моих же вдохновителей. И я не могу их винить, после болтания во взрослой жизни рапиры тупятся, а флаги ветшают.
Однажды, заучивая очередной кусок текста к митингу, я наткнулась на абзац, где нужно было обратиться к ветеранам с благодарностью. Прочитав это так, как мне казалось правильным, встретила критику от руководства, мол, не с бабушкой беседуешь, ТОРЖЕСТВЕННЕЕ ДАВАЙ! Ну и выдала на репетиции... как активистка на партсобрании. Меня потом звуковик в сторонку отвел и тихонечко сказал: "Алён, вот ты можешь по-женски, душевно поблагодарить? Что за крики с трибуны".
Короче, это был мой последний митинг. Нет, я не такая нежная ромашка, чтобы на что-то обидеться. Но поняла, что наши эти митинги, из года в год по содержанию не сильно меняющиеся, ветеранам вряд ли приносят много счастья.
Думаете, я сейчас что-то более существенное делаю? Да черта с два. За последние года три не сделала ничего, чтобы хоть на йоту мир изменился. Да что там не сделала - не попыталась даже. Живется спокойно и даже радостно. Давно угнездилась в голове спокойная мысль: разрывая на груди тельник, миру не поможешь. Да что это вообще за абстракция - помочь МИРУ?
И вот поди ж ты - первая повесть, прочитанная за 5 лет, устроила нещадный погром в голове. Разворошила пласты любовно укладываемого равнодушия и цинизма.
И вспомнилось всё. Подонки-менты, мучающие в застенках мальчишек и выбивающих несуществующие признания, лживые чиновники, рвущиеся к кормушке, педагоги, калечащие души детей в школах и детсадах. Сволочи, отправляющие мальчишек на войну. Моя причастность здесь есть вполне - я не делаю ничего, чтобы это прекратилось хотя бы на уровне одного человека. И не знаю, что делать.
Забавно, если кто-то из моих нынешних знакомых и друзей прочтёт это. Такую меня не знает почти никто, я из себя-такой выросла. А прочтут, скажут - пора взрослеть, милая, с шашкой на танк не побежишь. А в ответ вспоминаются строчки из детства:
На собственном горбу и на чужом
Я выносил понятие простое:
Бессмысленно бежать на танк с ножом.
Но если очень хочется - то стоит.
Хотя я совсем не люблю цветочные запахи. Не нравятся, и всё. Любимые цветы - орхидеи, и те почти не пахнут.
Я снова не сплю. Зачем-то на дурную голову взялась перечитывать Крапивина. Отряд "Эспада", моя несбывшаяся "Каравелла"... Мои десять лет в "Республике Неугомонных".
...Я горела тогда желанием сделать мир лучше. Читая митинги 22 июня, надеялась показать школьникам, через что прошли ветераны Великой Отечественной. Сама, к слову, не имея об этом ни малейшего понятия. Выстаивая вахты в почётном карауле, верила, что мы храним какие-то призрачные идеалы. Высокомерно смотрела на курящих за школой мальчишек и девчонок, пребывая в святой уверенности, что они не знают того, что знаю я.
И да, Владислав Петрович был моим кумиром. Даже не так. Учителем. Я всегда старалась смотреть на свои поступки его глазами, жестко оценивая каждый душевный порыв.
Затем случился официальный выпуск из "Республики". Комиссаром (по-нашему вожатым) меня не пригласили. И не потому, что недостаточно горела. Просто дядька мой - бессменный лидер этой организации. Получалось, будто бы блат. А, может. ещё по каким-то причинам.
Потом я начала взрослеть. Я всё так же приходила читать митинги, но в качестве "приглашённой звезды". И стала замечать изнанку этого калейдоскопно-цветастого ребячьего мира. Все те идеи, которыми я болела, вызывали саркастическую усмешку у моих же вдохновителей. И я не могу их винить, после болтания во взрослой жизни рапиры тупятся, а флаги ветшают.
Однажды, заучивая очередной кусок текста к митингу, я наткнулась на абзац, где нужно было обратиться к ветеранам с благодарностью. Прочитав это так, как мне казалось правильным, встретила критику от руководства, мол, не с бабушкой беседуешь, ТОРЖЕСТВЕННЕЕ ДАВАЙ! Ну и выдала на репетиции... как активистка на партсобрании. Меня потом звуковик в сторонку отвел и тихонечко сказал: "Алён, вот ты можешь по-женски, душевно поблагодарить? Что за крики с трибуны".
Короче, это был мой последний митинг. Нет, я не такая нежная ромашка, чтобы на что-то обидеться. Но поняла, что наши эти митинги, из года в год по содержанию не сильно меняющиеся, ветеранам вряд ли приносят много счастья.
Думаете, я сейчас что-то более существенное делаю? Да черта с два. За последние года три не сделала ничего, чтобы хоть на йоту мир изменился. Да что там не сделала - не попыталась даже. Живется спокойно и даже радостно. Давно угнездилась в голове спокойная мысль: разрывая на груди тельник, миру не поможешь. Да что это вообще за абстракция - помочь МИРУ?
И вот поди ж ты - первая повесть, прочитанная за 5 лет, устроила нещадный погром в голове. Разворошила пласты любовно укладываемого равнодушия и цинизма.
И вспомнилось всё. Подонки-менты, мучающие в застенках мальчишек и выбивающих несуществующие признания, лживые чиновники, рвущиеся к кормушке, педагоги, калечащие души детей в школах и детсадах. Сволочи, отправляющие мальчишек на войну. Моя причастность здесь есть вполне - я не делаю ничего, чтобы это прекратилось хотя бы на уровне одного человека. И не знаю, что делать.
Забавно, если кто-то из моих нынешних знакомых и друзей прочтёт это. Такую меня не знает почти никто, я из себя-такой выросла. А прочтут, скажут - пора взрослеть, милая, с шашкой на танк не побежишь. А в ответ вспоминаются строчки из детства:
На собственном горбу и на чужом
Я выносил понятие простое:
Бессмысленно бежать на танк с ножом.
Но если очень хочется - то стоит.