(no subject)
Это очередной текст для Флу. Это как бы ответ, или же просто так хуйня - я уже не помню.
Это, как было написано в каких-то конспектах по какому-то предмету, "отражение перепитий в творчестве".
Ну да, не в Эдемском саду мы с тобой проводили дни и вечера, не в Гефсиманском, не в Гайд-парке даже, мой мрачный друг, но - в Александровском, но - в Нескучном. Разбавляли вермут грейпфрутовым соком, когда лето уже кончалось, сидели на остывающих ступеньках, попеременно вскакивая, и ты показывала язык речным трамваям, а я роняла стакан. Сколько мы промаялись, мой мрачный друг, в этих садах, скверах, улицах, проулках, на набережных, как мы освоились с этим городом, как он нам надоел, пропитавшийся нами ("а здесь мы, помнишь, встретились, шли, купили, пили, ты сказала, а здесь останавливались, а здесь звонили, а здесь я наебнулась, а здесь").
Водка-мартини-спрайт один-к двум-к двум, повторить, повторить; ебнем еще клюковки, ок?; брюта купи, брюта, уже не хочется, но нужно же. Море мы с тобой, конечно, не выпили, но небольшое лесное озеро - вполне возможно. К чему я это - наша истина не в вине, увы, как выяснилось на чертовом фуршете в честь сомнительного поэтического сборника, где ты аккуратно блевал за кустом, а я хватал за руки профессора Красовского, пытаясь втолковать ему, почему же я знать ничего не хочу о биографиях русских поэтов. Как же хреново было нам, мой мрачный друг, я даже записал где-то эту дату - день, когда я убедился, что в вине нашей истины нет, а в водке нет ее тем более.
Не в вине наша истина, и даже не в ЛСД, подозреваю; подозреваю, что нашей истины нет нигде. И прости, мой соратник-сокамерник, что отвечаю за двоих - но ведь я же у нас по связям с общественностью. Но хреново же я связываюсь, не в силах донести миру, как болит у тебя поясница от того, что когда выпадает из рук секс, приходится нагибаться за текстом, что пылится в ногах, а когда выпадает текст - снова поднимать секс, и так без конца; и как хуярит нас по просторам вселенной; и как это ужасно смешно; и как это ужасно грустно.
А это годичной давности фотография, на которой мы не красавцы совсем, но чем-то неуловимо на себя похожи.
Это, как было написано в каких-то конспектах по какому-то предмету, "отражение перепитий в творчестве".
Ну да, не в Эдемском саду мы с тобой проводили дни и вечера, не в Гефсиманском, не в Гайд-парке даже, мой мрачный друг, но - в Александровском, но - в Нескучном. Разбавляли вермут грейпфрутовым соком, когда лето уже кончалось, сидели на остывающих ступеньках, попеременно вскакивая, и ты показывала язык речным трамваям, а я роняла стакан. Сколько мы промаялись, мой мрачный друг, в этих садах, скверах, улицах, проулках, на набережных, как мы освоились с этим городом, как он нам надоел, пропитавшийся нами ("а здесь мы, помнишь, встретились, шли, купили, пили, ты сказала, а здесь останавливались, а здесь звонили, а здесь я наебнулась, а здесь").
Водка-мартини-спрайт один-к двум-к двум, повторить, повторить; ебнем еще клюковки, ок?; брюта купи, брюта, уже не хочется, но нужно же. Море мы с тобой, конечно, не выпили, но небольшое лесное озеро - вполне возможно. К чему я это - наша истина не в вине, увы, как выяснилось на чертовом фуршете в честь сомнительного поэтического сборника, где ты аккуратно блевал за кустом, а я хватал за руки профессора Красовского, пытаясь втолковать ему, почему же я знать ничего не хочу о биографиях русских поэтов. Как же хреново было нам, мой мрачный друг, я даже записал где-то эту дату - день, когда я убедился, что в вине нашей истины нет, а в водке нет ее тем более.
Не в вине наша истина, и даже не в ЛСД, подозреваю; подозреваю, что нашей истины нет нигде. И прости, мой соратник-сокамерник, что отвечаю за двоих - но ведь я же у нас по связям с общественностью. Но хреново же я связываюсь, не в силах донести миру, как болит у тебя поясница от того, что когда выпадает из рук секс, приходится нагибаться за текстом, что пылится в ногах, а когда выпадает текст - снова поднимать секс, и так без конца; и как хуярит нас по просторам вселенной; и как это ужасно смешно; и как это ужасно грустно.
А это годичной давности фотография, на которой мы не красавцы совсем, но чем-то неуловимо на себя похожи.