The Amsterdam game
Той ночью мы играли в Светлячков.Заговорщические улыбки и целый карман маленьких свечек были нашим вооружением. Найдя у мусорного контейнера пыльный масляный холст, Кемис придумал игру в войну и падение бомбы, пугая запоздалых велосипедистов. На холсте была ваза с фруктами, и словно бы специально на одиноком оранжевом грузовике в переулке нашёлся гвоздик.
Амстердам, как и всякий приличный европейский город, спит ночью. Не двигается вода в каналах, и можно вдоволь поиграть в волков с эхом на набережной. В конце каждой тропинки - детская площадка с цепочечными качелями на радость мне и Дуне и неведомыми системами маленьких гамачков или жирафьими центрифугами. Играли в «old monkeys», а вволю налазившись шли дальше. Красно-чёрный старокаменный центр потихоньку, в такт шагам, сменялся зеленью спальных районов. Из-под дерева сверкнули два глаза, и на моё мяуканье, урча как трактор, вышла из тьмы потрясающая мохнатая кошка. Проводила до перекрёстка и вернулась под дерево встречать следующих путников.
Кончались свечки в кармане. Последний свой ход Кемис сделал в песочнице: построил храм влы и с песнопениями водрузил туда свечку. Взявшись за руки втроём водили хоровод во славу влы, а мимо на велосипедах проносились одинокие бессонные пенсионеры, и часы уверяли, что скоро рассвет.
Амстердам, как и всякий приличный европейский город, спит ночью. Не двигается вода в каналах, и можно вдоволь поиграть в волков с эхом на набережной. В конце каждой тропинки - детская площадка с цепочечными качелями на радость мне и Дуне и неведомыми системами маленьких гамачков или жирафьими центрифугами. Играли в «old monkeys», а вволю налазившись шли дальше. Красно-чёрный старокаменный центр потихоньку, в такт шагам, сменялся зеленью спальных районов. Из-под дерева сверкнули два глаза, и на моё мяуканье, урча как трактор, вышла из тьмы потрясающая мохнатая кошка. Проводила до перекрёстка и вернулась под дерево встречать следующих путников.
Кончались свечки в кармане. Последний свой ход Кемис сделал в песочнице: построил храм влы и с песнопениями водрузил туда свечку. Взявшись за руки втроём водили хоровод во славу влы, а мимо на велосипедах проносились одинокие бессонные пенсионеры, и часы уверяли, что скоро рассвет.