Дежурная неделя-2. День первый, пассионарный.
Пришла и мне очередь недельку подежурить, благо бывальщин разных скопилось. И формат Дежурной недели как нельзя кстати. Правила всё те же, ежли у вас на примете что мегазнаковое из посуточной жызни - сообщайте, лучшее буду публиковать в следующую Дежурку.
На этой неделе речь пойдет о нас, медработниках и медбездельниках, как вы, наверное, уже догадались. Тут я , конечно, пользуюсь служебным положением. Хочу поведать о трудностях нашей дежурантской жызни, где опасности подстерегают практически на каждом шагу. Вот доктор Тимофеев, немало времени проведший на уютной подольской скорой, не даст соврать. Он вообще никому соврать не дает. Однажды у вновьпоступившей бабки собирал анамнез полтора часа, пока не добился правды, только правды и ничего кроме правды. Такие люди слова на ветер не бросают, вот сегодня из его опыта и история
Ну, традиционно считается, что служба на скорой - она поопасней будет, чем в каком-нибудь доме с крышей. Кто ж ведь знает, что ждет там, в будуарах. Может милое моё, солнышко лесное, а может и лыжи у печки стоят. В каждой ситуации нужно действовать решительно и импровизировать по обстановке. Вот, скажем, смутные времена. Вспомним былое, тем более, не так давно это и было.
В советское время, когда пациент особо не барагозил, ходили по одному в квартиры, да еще с наркотеками в жолтом чемоданчике, да еще какая-нибудь субтильная тургеневская барышня, неспортивная, конечно. Даже как-то о плохом не думали. А как мутнушка-то горбачевско-ельцинская покатила - тут-то народ служивый и призадумался. Ладно если чемодан отнимут, а вдруг еще по голове треснут? А вдруг чести девичьей лишат? А вдруг ты еще мужик к тому же? Короче, стали выходить из положения как придется. Тургеневским барышням давать в подпорку фершала поувесистей, а если фершала нету, так водила поднимался, с разводным ключом на всякий случай в кармане. Вспомогательная роль разводного ключа в лечении еще толком не оценена, а зря.
Но вот раз на вызове что-то водила завозился у машины, мол, щас, стартер чо-то там, я подойду, пара сек. Раскорячился под капотом. Ну и пошла барышня хрупкого телосложения в дом хрущевский, таинственно освещенный. Вызов был к старичку лет ста восьмидесяти, у которого то ли стенокардия, то ли геморрой, по телефону плохо было слышно. Вроде бы, что от старичка таких мафусаиловых лет ожидать? Ничего плохого ведь, так? Ну вот и лань наша трепетная так думала... Пятый этаж под стрехой, облезлая дверь. Звонок, дзынь-дзынь. Кто-то там шаркает. Дверь открывается, и на пороге - вполне здорового вида мужик в усах и халате на голо-тело. Никаких признаков мафусаиловых лет, сердечного приступа, вообще признаков какого-либо неблагополучия на этом мачо не видно. Усы только топорщатся, но это, наверное, от волнения за дедушку, думает лань - и проходит в квартиру. И неожиданно обнаруживает себя в однокомнатной квартире, в которой никаких признаков болезного старца нет. Ни на кухоньке микроскопической, ни в единственной комнате, которая как на ладони. В комнате этой стол с бутылкой и окурками, телевизор, ковер на стене и диван, подозрительно продавленный. И диван этот дедушки на себе, повторюсь, не содержит.
Барышня, значить, холодеет всеми конечностями под звуки закрываемого замка. Усатый пыхтит, возится у двери, накидывая цепочку, а у нее вся ее девичья честь перед глазами проплывает. Как в кино. И понятно, что водитель не успеет злодея обезвредить: пока там дверь взломают, пока цепочку, пока битву с гадом, фаллически вооруженным, выдержат, вся девичья честь ликвидируется самым ожидаемым образом.
Ну, нашим женщинам только ведь дай горящую избу или коня, они же у нас решительные, вне зависимости от телосложения. Был у дамочки в руках чемоданчик со всякого рода медицинской требухой, довольно увесистый и даже местами металлизированный. И вот, значить, когда злодей в синем халате закончил с цепочкой и к даме-то повернулся всей своей косматой грудью, получил он этим самым чемоданом прямо в лоб. С размаха, насколько силы хватало. Ну и упал конь усатый практически без чувств, если не считать легкого недоумения от такой блять оперетты.
Барышня перевела дух, волнуясь грудью, или чем там. И в этот момент услышала неприятный шорох. И еще даже покашливание. Непонятно откуда, наверное, из параллельного мира. Девица с незакрывающимся ртом и выпученными глазами принялась заглядывать под табуретку и за телевизор, понятно, дамсел ин дистресс, тут и в домовых поверишь. А вот когда оперлась на стенку с ковром, так за этот ковер и провалилась. А за этим нарисованным очагом ковром располагался театр с блекджеком и шлюхами топчан с боящимся даже пискнуть Мафусаилом.
...Двери не было в эту потайную комнату. Отвалилась, наверное, от времени, вот внучок, проживающий вместе с дедушкой, и приспособил ковер вместо двери. Чтобы не дуло. Поэтому вторая комната и оказалась тайным чертогом старого короля гномов. А внук в синем халате доктору просто не успел это объяснить.
А доктор попался энергичный и чересчур находчивый.
Надо отдать должное внуку - придя в себя, он не стал предъявлять претензий медперсоналу за такой вот кульбит судьбы. Его вместе с дедушкой отвезли с мигалкой в больницу и там рентгеном просветили череп с мозгами, на всякий случай. А лечить шишку мою, он сказал, не надо, я уж как-нибудь сам, хватит, полечили уже чемоданом.
Знамо дело, когда надо, у нашим тургеневских рука-то ох как крепка. Нечего было тут нарисованные очаги устраивать и в халате шляться, когда доктор работать собрались!
На этой неделе речь пойдет о нас, медработниках и медбездельниках, как вы, наверное, уже догадались. Тут я , конечно, пользуюсь служебным положением. Хочу поведать о трудностях нашей дежурантской жызни, где опасности подстерегают практически на каждом шагу. Вот доктор Тимофеев, немало времени проведший на уютной подольской скорой, не даст соврать. Он вообще никому соврать не дает. Однажды у вновьпоступившей бабки собирал анамнез полтора часа, пока не добился правды, только правды и ничего кроме правды. Такие люди слова на ветер не бросают, вот сегодня из его опыта и история
Ну, традиционно считается, что служба на скорой - она поопасней будет, чем в каком-нибудь доме с крышей. Кто ж ведь знает, что ждет там, в будуарах. Может милое моё, солнышко лесное, а может и лыжи у печки стоят. В каждой ситуации нужно действовать решительно и импровизировать по обстановке. Вот, скажем, смутные времена. Вспомним былое, тем более, не так давно это и было.
В советское время, когда пациент особо не барагозил, ходили по одному в квартиры, да еще с наркотеками в жолтом чемоданчике, да еще какая-нибудь субтильная тургеневская барышня, неспортивная, конечно. Даже как-то о плохом не думали. А как мутнушка-то горбачевско-ельцинская покатила - тут-то народ служивый и призадумался. Ладно если чемодан отнимут, а вдруг еще по голове треснут? А вдруг чести девичьей лишат? А вдруг ты еще мужик к тому же? Короче, стали выходить из положения как придется. Тургеневским барышням давать в подпорку фершала поувесистей, а если фершала нету, так водила поднимался, с разводным ключом на всякий случай в кармане. Вспомогательная роль разводного ключа в лечении еще толком не оценена, а зря.
Но вот раз на вызове что-то водила завозился у машины, мол, щас, стартер чо-то там, я подойду, пара сек. Раскорячился под капотом. Ну и пошла барышня хрупкого телосложения в дом хрущевский, таинственно освещенный. Вызов был к старичку лет ста восьмидесяти, у которого то ли стенокардия, то ли геморрой, по телефону плохо было слышно. Вроде бы, что от старичка таких мафусаиловых лет ожидать? Ничего плохого ведь, так? Ну вот и лань наша трепетная так думала... Пятый этаж под стрехой, облезлая дверь. Звонок, дзынь-дзынь. Кто-то там шаркает. Дверь открывается, и на пороге - вполне здорового вида мужик в усах и халате на голо-тело. Никаких признаков мафусаиловых лет, сердечного приступа, вообще признаков какого-либо неблагополучия на этом мачо не видно. Усы только топорщатся, но это, наверное, от волнения за дедушку, думает лань - и проходит в квартиру. И неожиданно обнаруживает себя в однокомнатной квартире, в которой никаких признаков болезного старца нет. Ни на кухоньке микроскопической, ни в единственной комнате, которая как на ладони. В комнате этой стол с бутылкой и окурками, телевизор, ковер на стене и диван, подозрительно продавленный. И диван этот дедушки на себе, повторюсь, не содержит.
Барышня, значить, холодеет всеми конечностями под звуки закрываемого замка. Усатый пыхтит, возится у двери, накидывая цепочку, а у нее вся ее девичья честь перед глазами проплывает. Как в кино. И понятно, что водитель не успеет злодея обезвредить: пока там дверь взломают, пока цепочку, пока битву с гадом, фаллически вооруженным, выдержат, вся девичья честь ликвидируется самым ожидаемым образом.
Ну, нашим женщинам только ведь дай горящую избу или коня, они же у нас решительные, вне зависимости от телосложения. Был у дамочки в руках чемоданчик со всякого рода медицинской требухой, довольно увесистый и даже местами металлизированный. И вот, значить, когда злодей в синем халате закончил с цепочкой и к даме-то повернулся всей своей косматой грудью, получил он этим самым чемоданом прямо в лоб. С размаха, насколько силы хватало. Ну и упал конь усатый практически без чувств, если не считать легкого недоумения от такой блять оперетты.
Барышня перевела дух, волнуясь грудью, или чем там. И в этот момент услышала неприятный шорох. И еще даже покашливание. Непонятно откуда, наверное, из параллельного мира. Девица с незакрывающимся ртом и выпученными глазами принялась заглядывать под табуретку и за телевизор, понятно, дамсел ин дистресс, тут и в домовых поверишь. А вот когда оперлась на стенку с ковром, так за этот ковер и провалилась. А за этим нарисованным очагом ковром располагался театр с блекджеком и шлюхами топчан с боящимся даже пискнуть Мафусаилом.
...Двери не было в эту потайную комнату. Отвалилась, наверное, от времени, вот внучок, проживающий вместе с дедушкой, и приспособил ковер вместо двери. Чтобы не дуло. Поэтому вторая комната и оказалась тайным чертогом старого короля гномов. А внук в синем халате доктору просто не успел это объяснить.
А доктор попался энергичный и чересчур находчивый.
Надо отдать должное внуку - придя в себя, он не стал предъявлять претензий медперсоналу за такой вот кульбит судьбы. Его вместе с дедушкой отвезли с мигалкой в больницу и там рентгеном просветили череп с мозгами, на всякий случай. А лечить шишку мою, он сказал, не надо, я уж как-нибудь сам, хватит, полечили уже чемоданом.
Знамо дело, когда надо, у нашим тургеневских рука-то ох как крепка. Нечего было тут нарисованные очаги устраивать и в халате шляться, когда доктор работать собрались!