дети и лето
Тут в мире творится черте-что каждый день. То вдруг узнаю из прекрасного интернета новости про Одесскую область, то очередные слухи на работе о будущих пертурбациях, то злобные комары искусали так, что в жару +30 только в брюках.
Дети засели в городе и скучают,а меня жрет червяк внутри, что младшая сидит дома перед компьютером, почти весь день, а мне при этом пропадаю на работе. И мне интересно.
Я вспоминаю свои тринадцать. У меня была подруга, приехавшая в наш город на лето к бабушке, чудесные парки, разговоры по телефону по три часа, прогулки, мороженное, и мне не было никакого дела до мелких проблем... кроме... кроме того, что в то лето не стало моей прабабушки. Поэтому всё, и мороженное, и жару, и тополиный пух нежный и такой романтичный, всё от того лета пошло куда-то побоку и к чертям. И если меня спросить, что осталось от него - это начало июля. Тяжелое и больное.
Поэтому я не против, когда Настя приходит с фонтана мокрая как цыпленок, попавший под дождь. Что у Польки коленки расцарапаны, и едят они днем какую-то гадость да еще мороженное. Что сами пешком до парка и обратно, а я вешу на телефоне и волнуюсь, когда они не берут трубку.
Потому, что мы все вырастем. Будем носить длинные юбки, пряча последствия комариного пиршества, будем пропадать на работе, носить каблуки, пить мохито... Но когда их спросят, а что было летом 2015-го, я очень хочу, чтобы кроме всего прочего у них был незамысловатый калейдоскоп такого простого детского счастья.
Дети засели в городе и скучают,а меня жрет червяк внутри, что младшая сидит дома перед компьютером, почти весь день, а мне при этом пропадаю на работе. И мне интересно.
Я вспоминаю свои тринадцать. У меня была подруга, приехавшая в наш город на лето к бабушке, чудесные парки, разговоры по телефону по три часа, прогулки, мороженное, и мне не было никакого дела до мелких проблем... кроме... кроме того, что в то лето не стало моей прабабушки. Поэтому всё, и мороженное, и жару, и тополиный пух нежный и такой романтичный, всё от того лета пошло куда-то побоку и к чертям. И если меня спросить, что осталось от него - это начало июля. Тяжелое и больное.
Поэтому я не против, когда Настя приходит с фонтана мокрая как цыпленок, попавший под дождь. Что у Польки коленки расцарапаны, и едят они днем какую-то гадость да еще мороженное. Что сами пешком до парка и обратно, а я вешу на телефоне и волнуюсь, когда они не берут трубку.
Потому, что мы все вырастем. Будем носить длинные юбки, пряча последствия комариного пиршества, будем пропадать на работе, носить каблуки, пить мохито... Но когда их спросят, а что было летом 2015-го, я очень хочу, чтобы кроме всего прочего у них был незамысловатый калейдоскоп такого простого детского счастья.