Родимся мы, как выяснилось, для тюрьмы. Но думаем мы о воле, о побеге.
[Склонен к побегу]
Иван Толстой: Склонен к побегу. Так на кагебешном языке называются люди, ищущие - иногда годами - дожидающиеся случая, возможности, лазейки, чтобы бежать из лагеря, из тюрьмы и шире - из ''тюрьмы народов'', которой была советская родина, если кто успел забыть.
Испепеляющая страсть к свободе овладевала некоторыми умами настолько, что человеку становились нипочем любые преграды. Глубокое природное стремление к воле звало прочь, отсюда - туда… Это Александр Солженицын мог негодовать, что из Советского Союза рванулась (вернее, рванула, как тогда говорили) Третья волна эмиграции. Мол, дома надо бороться за свободу, а не за границей.
На это недовольство классика ответил в 70-е язвительной песней - ''Вальс-жалоба Солженицыну'' - Алексей Хвостенко. Все у него летят, задыхаясь - карабкаются: ''Падают, пляшут, порхают, ползут и бегут перебежками''. Только бы вырваться…
Владимир Юрасов: Во время своей последней поездки по некоторым американским университетам, я встретился с одним студентом. Он и работает при университете в качестве инструктора русского языка. Студент этот был одним из советских чемпионов по современному пятиборью. В 1965 году он переплыл из Батуми в Турцию. Зовут его Владик Комиссаров.
Владик Комиссаров: Я убежал в 1965 году из Батуми, с самого городского пляжа.
Владик Комиссаров: Мне нужно было выплыть ночью, днем уплывать вообще невозможно - очень здорово следят. Я уплыл ночью, во время шторма. Я узнал из многих источников, что нельзя плыть в хорошее время, во время штиля, потому что у них очень сильная система по охране границы. Я выплыл во время шторма, шторм был приблизительно 4 бала.
Владик Комиссаров: Но я использовал старый морской способ - булавкой себе поколол несколько раз в ногу, у меня мышцы расслабились и больше судорог не было.
Из Стамбула, после того, как мы поговорили с советским консулом, я переехал в Нью-Йорк.
Владимир Юрасов: Юрий Витохин в декабре 1979 года бежал с советского туристического теплохода ''Ильич'' в Молуккском море, у экватора. Сейчас он живет и работает в США, где вышла его книга ''Склонен к побегу''. Включаю ленту с записью беседы с Витохиным.
Юрий Александрович, как вам удалось бежать корабля, да еще в тропических водах?
На экваторе, вблизи Молуккского архипелага, условия оказались благоприятными. 9 декабря 1979 года, оставшись один в каюте, я выпрыгнул через иллюминатор и, ориентируясь по звездам, поплыл в сторону острова, направление на который запомнил еще с вечера.
С наступлением рассвета я увидел акул вблизи себя, но не было ни одной попытки нападения этих акул на меня. Часов через четырнадцать я приблизился к острову.
Юрий Витохин: Пловцом на длинные дистанции я стал для того, чтобы бежать вплавь из Советского Союза. Когда в 1961 году я пришел к выводу, что больше не могу жить в СССР, я сразу подумал о побеге вплавь.
Владимир Юрасов: Но как же вы выдержали, дорогой Юрий Александрович, 9 лет психушки?
Юрий Витохин: Я выдержал потому, что верую в Бога, и я имел цель, поэтому я не сошел с ума и не покончил самоубийством, как сделали другие.
Теплоход ''Ильич'' не заходит ни в какие порты и, даже, не приближается к островам ближе, чем на 40 или, даже, на 50 километров. В Советском Союзе людей, которые могут проплыть такое расстояние, можно по пальцам пересчитать. ''Никакой пловец в тропическом море не проплывет и 100 метров без того, чтобы его не съели акулы'', - без конца повторяли лекторы на теплоходе ''Ильич''. Но акулы чекистов подвели - они меня не съели.
Да и вообще акул оклеветали. Для беглеца из Советского Союза опасны не те акулы, что плавают в море, а те акулы, что сидят в КГБ.
Андрей Синявский:
Родимся мы, как выяснилось, для тюрьмы. Но думаем мы о воле, о побеге.
Говорит Свобода. У микрофона Андрей Синявский и Мария Розанова. Сегодня мы рассказываем о побегах, о побегах вообще и о том, какие вообще бывают побеги. Но поводом или толчком к нашей передаче послужили совершенно конкретные и почему-то участившиеся в последнее время случаи бегства советских граждан заграницу. Летчик Беленко, перелетевший в Японию, шахматист Корчной, спортсмен Немцанов, ветеринар Русин, которого то ли выловили кагебисты, то ли просто уговорили вернуться на родину из Голландии, где он уже попросил политического убежища, и так далее, и так далее.
Мария Розанова: Один старый охранник по фамилии Волков хвастался заключенным, что он добыл за свою службу 300 рук, считая, разумеется, лишь кисть правой руки, чтобы можно было проверить отпечатки пальцев. Как скальпы.
[http://www.unification.com.au/articles/read/719/]
Сегодня, накануне Дня переводчика в гостях у редакции нашей газеты Пётр Патрушев - переводчик-синхронист с тридцатилетним стажем, аккредитованный как австралийской организацией NAATI, так и мировой AIIC.
Корр.: Где вы учили английский?
Пётр: В турецком лагере для перемещенных лиц в Стамбуле. Учился сначала по книжкам Мики Маус и радиопередачам «Би-Би-Си». В перерывах читал, вернее, пытался читать, диалоги Сократа, ибо других книг у нас просто не было.
Корр.: Кроме работы переводчика, Вы занимаетесь и литературной деятельностью. В 2005 году вышла в свет Ваша книга с громким названием «Приговорён к расстрелу». Аннотация книги в общих чертах раскрывает её содержание: «Петр Патрушев - человек-легенда. История его побега из СССР в 1962 году вошла в секретные учебники КГБ. Он совершил невероятное: без специального снаряжения переплыл почти 30 км хорошо охраняемой русско-турецкой границы.
[Источник]
В 1990 году во время подготовки операции против Ирака, который оккупировал соседний Кувейт, советские и американские разведчики обменивались информацией. Тогда впервые начались разговоры о возможности сократить оперативную деятельность друг против друга. Накануне объединения Германии офицеры КГБ на встрече с американцами в Восточном Берлине попросили американцев больше не сманивать советских разведчиков на Запад. Считается, что именно с этого момента ЦРУ сократило прием перебежчиков из Советского Союза.
[12 января 2007 г.]
[http://www.newsru.co.il/world/11jan2007/litvinenko_int1.html]
Мы договорились встретиться в Турции, не виделись почти месяц. Он был весь замученный, похудевший. Встретились в Анталии, дорога назад уже была отрублена. В Турции мы, по просьбе Бориса Абрамовича, встретились с Аликом Гольдфарбом, он помог нам сориентироваться. Первый разговор шел о получении убежища в США. Поехали в американское посольство, но они сказали: "Нам очень жаль, но сейчас выборы, и мы не можем взять на себя такую ответственность". Обычной визы было ждать долго, и Турция могла нас выдать в любой момент, поэтому было принято решение ехать дальше. И мы поехали в Лондон - туда виза была не нужна, и можно было взять коннекшн из Стамбула в Москву через Лондон".
[20.08.15]
[https://snob.ru/selected/entry/96660/page/2]
Да. На том этапе к нам присоединился друг Саши Алик Гольдфарб, который потом стал очень близким для нашей семьи человеком. А так как Алик - американский гражданин, то для него оптимальный путь - американское посольство. Пока мы сидели в отеле, адвокаты по просьбе Гольдфарба связались с посольством и сказали, что сотрудник ФСБ РФ с семьей просят политического убежища.
И нам назначили встречу. Мы втроем пришли. Сашу сразу же увели. Судя по всему, он не произвел на них впечатления, так как не обладал секретами. Он мог рассказать, какие бандиты в России с кем дружат, но американцев это не интересовало. У них не было необходимости спасать Сашу. Они сказали, что единственный вариант - это предоставить ему грин-карту, но ее нужно ждать. На общих основаниях. Мы вернулись в гостиницу, поняв, что это невозможно.