Гибель князя Андрея Боголюбского
Оригинал взят у volodihin в АНДРЕЙ БОГОЛЮБСКИЙ. Часть 2
Много хлопот доставили Андрею Юрьевичу новгородские дела.
Успехом его стал захват Волока Ламского, считавшегося тогда новгородским владением.
В 1160 году новгородцы, поссорившись со Святославом Ростиславичем из-за жестокостей его отца и изгнав его. попросили у Андрея его сына к себе на княжение. Андрей хотел дать им брата Мстислава, но послы вечевой республики не согласились. Тогда он послал в Новгород «сыновца своего» (племянника) Мстислава Ростиславича. Тот продержался в условиях новгородской вольницы недолго. В феврале 1170 года князь Андрей послал с сыном Мстиславом большое войско к Новгороду, пытаясь подчинить его себе. Новгородцы разбили суздальцев и, презирая «низовского» правителя… демонстративно распродали пленников. У того, однако, оставался способ привести вечевую республику к покорности: он перекрыл новгородцам подвоз хлеба. Те сдались, и Андрей Юрьевич дал им на княжение сына Юрия. Кажется, к исходу жизни он начал понимать отца, раздававшего земли сыновьям и другим родичам. Сыновья князя Андрея к тому времени умерли - все, кроме Юрия. И ему любящий отец отдал самое дорогое свое завоевание - смирившийся Новгород.
Дела киевские вынудили Андрея Юрьевича к двум походам, вероятнее всего, для него нежеланным. Он крепко сидел в своем Владимире и с давних лет не думал о завоевания на Юге Руси. Но само положение одного из ведущих политиков страны заставило князя действовать противно его устремлениям.
В 1169 году Андрей Юрьевич собрал войско из дружин 11 князей, полков Суздаля, Ростова и Владимира. Командование он вручил сыну Мстиславу. Армия эта направилась к Киеву. Мстислав Андреевич три осаждал «стольный град», который крепко обороняла дружина тамошнего князя Мстислава Изяславича. Северянам удалось сломить сопротивление осажденных. Сам киевский правитель ускакал «с малой дружиной», а супруга его, сын и большинство ратников попали в плен. На протяжении трех суток город подвергался разграблению, притом храмы и монастыри исключением не стали. Летописец, оправдывая некрасивые действия севернорусского воинства, пишет, что они имели смысл Божьей кары за грехи митрополита, впавшего в «леонтианскую ересь» и даже запретившего в служении Печерского игумена Поликарпа - за сопротивление еретичеству. Так или иначе, грязная вышла, отвратительная история. Оправдание ее выглядит некрасиво.
Впрочем, нельзя забывать: киевский погром - дело рук Мстислава Андреевича, а не самого Андрея Боголюбского. Тот оставался на Севере и души не замарал.
Ему изгнание врагов из Киева требовалось только для того, чтобы они не могли использовать ресурсы Киевщины для борьбы с его собственным княжеством. Андрей не заинтересовался Киевом, его сыновья и близкие родичи один за другим отказывались от здешнего «стола», очень хорошо понимая: всё самое важное для них сосредоточено во Владимиро-Суздальской земле. Если прежде политическая жизнь Руси сходилась в великий перекресток именно в стенах киевских, то теперь новые центры сосредотачивали ее на себе. Владимир быстрыми шагами обгонял Киев. Из Владимира, волей Андреевой, второстепенные князья его рода ставились теперь на управление Киевщиной.
Когда неприятели Андрея лихим ночным набегом достигли Киева, ворвались за стены и пленили его младшего брата, он исправил дело привычным способом. На юг отправилась все воинская сила его земли во главе с воеводой Борисом Жидиславичем, а также новгородцы с князем Юрием Андреевичем. 20 князей с дружинами присоединились к армии Андрея Боголюбского! Киев сейчас же был оставлен его врагами, правда, осада их твердыни, Вышгорода, закончилась неудачно.
Неудача эта роковым образом ударила по представлению о могуществе, о практическом всевластии Андрея Юрьевича на Руси.
Князь зашатался на «столе» своем? Внутренний враг, сильный и непримиримый, счел новые обстоятельства удобными для того, чтобы подтолкнуть правителя к крушению и гибели.
Боярство Ростово-Суздальской земли составило против него заговор. Андрей Юрьевич успел крепко рассориться с ним. Он явно предпочитал древнему Ростову относительно молодой Владимир. Здесь он возвел высокие земляные валы с могучими каменными воротами . Рядом с Владимиром, в Боголюбове, князь выстроил белокаменную резиденцию и храм Покрова на Нерли поблизости. Лишь невеликая часть княжеской резиденции дошла до нашего времени . Покровская же церковь, лишившись крытых галерей и звонницы, по сию пору восхищает гармонией архитектурных форм. Отсюда и прозвище Андрея Юрьевича - Боголюбский. Отец его любил Суздаль и Кидекшу, возвышал тамошнюю область, но старших бояр своего родителя Андрей Юрьевич удалил от себя. Кидекшу он отдал в удел младшему брату Борису. Боголюбово дало ему возможность держать, до поры, древнее влиятельное боярство на расстоянии от себя. Он, кажется, предпочитал управлять через людей, прямо зависевших от него или же лично им поставленных должностных лиц -- младших дружинников, «мечников», «посадников», «тиунов». А это с еще большей силой накаляло отношения между ним и боярами.
Главными действующими лицами заговора являлись некий Анбал Ясин (княжеский ключник ), Яким Кучкович и Петр, зять боярина Кучки, ранее казненного. Последний верховодил убийцами, коих набралось 20 человек. С боярским родом Кучковичей связана древняя легенда: отец Якима Стефан владел селами на месте Москвы; он попал в немилость к Юрию Долгорукому, лишился владений, а потом - жизни; но сыновья его остались на службе у Суздальского княжеского дома; с одним из них, возможно, расправился Андрей Боголюбский. У Кучковичей имелись очень серьезные причины ненавидеть этот род.
Ночью участники комплота вломились в спальню Андрея Юрьевича. Тот, человек не робкого десятка, кинулся к мечу, который должен был висеть на стене. Но Анбал Ясин, доверенный человек князя, заранее убрал клинок…
Толпа заговорщиков, обступив Андрея Юрьевича, принялась рубить его саблями и мечами. Когда окровавленное зело рухнуло на пол, убийцы вышли из княжеского покоя. Однако государь их оставался еще жив. В полубессознательном состоянии он захрипел, застонал и пополз по каменной лестнице вниз, а потом сделал попытку спрятаться под нею. Тут его и нашли. Роковой удар нанес глава всей расправы, Петр. Он отрубил правую руку князю. Тот, страшно изувеченный, истек кровью.
Душегубство совершилось 29 июня 1174 года в Боголюбской резиденции.
Княжеские палаты, оставшись бесхозными, сейчас же, подверглись разграблению. Всю казню Андрея Юрьевича вынесли сами заговорщики, а также подоспевшая им «на помощь» прислуга, горожане…
По словам летописи, после убийства князя «много зла створися в волости». Сказалась нелюбовь к администрации, посаженной князем для управления своей землей, да еще страх перед тем, что все эти милостники Андрея Юрьевича поднимутся для отмщения: «Посадников его и тиунов его домы пограбиша, а самих избиша, детцкые и мечники избиша, а домы их пограбиша». Князь, строгий правитель, следил за соблюдением законов. Полудикая земля, еще недавно слушавшая только племенных князьков, отвечала ему за то глубоко затаенной злобой. Теперь гнев на подручников Андрея Юрьевича разом вспыхнул повсюду…
Труп князя, изувеченный и опозоренный, местные клирошане, трепеща от ужаса, отнесли на ковре в домовую часовню. Не стесняясь холодеющего тела, убийцы вытаскивали дорогое добро наружу. Несколько дней бушевали мятеж и нестроение по окрестностям Боголюбова. Те, кто любил покойника, все это время не решались к нему подойти, боясь собственной гибели. Наконец, игумен Богородице-Рождественского монастыря Феодул, сопровождаемый владимирскими доброхотами князя, пришел за мертвой его плотью. Андрея Юрьевича повезли к Успенскому собору, его трудами когда-то выстроенному, и там погребли «с честью».
Церковное почитание князя установилось рано, благодетель духовенства Владимирской земли удостоился долгой традиции торжественных панихид на месте его погребения. В XVII столетии имя его попало в святцы, а в 1702 году Андрея Юрьевича официально канонизировали в чине благоверных князей. Ныне православная общественность активно обсуждает идею видеть в нем небесного покровителя разного рода служб, связанных с государственной безопасностью.
Много хлопот доставили Андрею Юрьевичу новгородские дела.
Успехом его стал захват Волока Ламского, считавшегося тогда новгородским владением.
В 1160 году новгородцы, поссорившись со Святославом Ростиславичем из-за жестокостей его отца и изгнав его. попросили у Андрея его сына к себе на княжение. Андрей хотел дать им брата Мстислава, но послы вечевой республики не согласились. Тогда он послал в Новгород «сыновца своего» (племянника) Мстислава Ростиславича. Тот продержался в условиях новгородской вольницы недолго. В феврале 1170 года князь Андрей послал с сыном Мстиславом большое войско к Новгороду, пытаясь подчинить его себе. Новгородцы разбили суздальцев и, презирая «низовского» правителя… демонстративно распродали пленников. У того, однако, оставался способ привести вечевую республику к покорности: он перекрыл новгородцам подвоз хлеба. Те сдались, и Андрей Юрьевич дал им на княжение сына Юрия. Кажется, к исходу жизни он начал понимать отца, раздававшего земли сыновьям и другим родичам. Сыновья князя Андрея к тому времени умерли - все, кроме Юрия. И ему любящий отец отдал самое дорогое свое завоевание - смирившийся Новгород.
Дела киевские вынудили Андрея Юрьевича к двум походам, вероятнее всего, для него нежеланным. Он крепко сидел в своем Владимире и с давних лет не думал о завоевания на Юге Руси. Но само положение одного из ведущих политиков страны заставило князя действовать противно его устремлениям.
В 1169 году Андрей Юрьевич собрал войско из дружин 11 князей, полков Суздаля, Ростова и Владимира. Командование он вручил сыну Мстиславу. Армия эта направилась к Киеву. Мстислав Андреевич три осаждал «стольный град», который крепко обороняла дружина тамошнего князя Мстислава Изяславича. Северянам удалось сломить сопротивление осажденных. Сам киевский правитель ускакал «с малой дружиной», а супруга его, сын и большинство ратников попали в плен. На протяжении трех суток город подвергался разграблению, притом храмы и монастыри исключением не стали. Летописец, оправдывая некрасивые действия севернорусского воинства, пишет, что они имели смысл Божьей кары за грехи митрополита, впавшего в «леонтианскую ересь» и даже запретившего в служении Печерского игумена Поликарпа - за сопротивление еретичеству. Так или иначе, грязная вышла, отвратительная история. Оправдание ее выглядит некрасиво.
Впрочем, нельзя забывать: киевский погром - дело рук Мстислава Андреевича, а не самого Андрея Боголюбского. Тот оставался на Севере и души не замарал.
Ему изгнание врагов из Киева требовалось только для того, чтобы они не могли использовать ресурсы Киевщины для борьбы с его собственным княжеством. Андрей не заинтересовался Киевом, его сыновья и близкие родичи один за другим отказывались от здешнего «стола», очень хорошо понимая: всё самое важное для них сосредоточено во Владимиро-Суздальской земле. Если прежде политическая жизнь Руси сходилась в великий перекресток именно в стенах киевских, то теперь новые центры сосредотачивали ее на себе. Владимир быстрыми шагами обгонял Киев. Из Владимира, волей Андреевой, второстепенные князья его рода ставились теперь на управление Киевщиной.
Когда неприятели Андрея лихим ночным набегом достигли Киева, ворвались за стены и пленили его младшего брата, он исправил дело привычным способом. На юг отправилась все воинская сила его земли во главе с воеводой Борисом Жидиславичем, а также новгородцы с князем Юрием Андреевичем. 20 князей с дружинами присоединились к армии Андрея Боголюбского! Киев сейчас же был оставлен его врагами, правда, осада их твердыни, Вышгорода, закончилась неудачно.
Неудача эта роковым образом ударила по представлению о могуществе, о практическом всевластии Андрея Юрьевича на Руси.
Князь зашатался на «столе» своем? Внутренний враг, сильный и непримиримый, счел новые обстоятельства удобными для того, чтобы подтолкнуть правителя к крушению и гибели.
Боярство Ростово-Суздальской земли составило против него заговор. Андрей Юрьевич успел крепко рассориться с ним. Он явно предпочитал древнему Ростову относительно молодой Владимир. Здесь он возвел высокие земляные валы с могучими каменными воротами . Рядом с Владимиром, в Боголюбове, князь выстроил белокаменную резиденцию и храм Покрова на Нерли поблизости. Лишь невеликая часть княжеской резиденции дошла до нашего времени . Покровская же церковь, лишившись крытых галерей и звонницы, по сию пору восхищает гармонией архитектурных форм. Отсюда и прозвище Андрея Юрьевича - Боголюбский. Отец его любил Суздаль и Кидекшу, возвышал тамошнюю область, но старших бояр своего родителя Андрей Юрьевич удалил от себя. Кидекшу он отдал в удел младшему брату Борису. Боголюбово дало ему возможность держать, до поры, древнее влиятельное боярство на расстоянии от себя. Он, кажется, предпочитал управлять через людей, прямо зависевших от него или же лично им поставленных должностных лиц -- младших дружинников, «мечников», «посадников», «тиунов». А это с еще большей силой накаляло отношения между ним и боярами.
Главными действующими лицами заговора являлись некий Анбал Ясин (княжеский ключник ), Яким Кучкович и Петр, зять боярина Кучки, ранее казненного. Последний верховодил убийцами, коих набралось 20 человек. С боярским родом Кучковичей связана древняя легенда: отец Якима Стефан владел селами на месте Москвы; он попал в немилость к Юрию Долгорукому, лишился владений, а потом - жизни; но сыновья его остались на службе у Суздальского княжеского дома; с одним из них, возможно, расправился Андрей Боголюбский. У Кучковичей имелись очень серьезные причины ненавидеть этот род.
Ночью участники комплота вломились в спальню Андрея Юрьевича. Тот, человек не робкого десятка, кинулся к мечу, который должен был висеть на стене. Но Анбал Ясин, доверенный человек князя, заранее убрал клинок…
Толпа заговорщиков, обступив Андрея Юрьевича, принялась рубить его саблями и мечами. Когда окровавленное зело рухнуло на пол, убийцы вышли из княжеского покоя. Однако государь их оставался еще жив. В полубессознательном состоянии он захрипел, застонал и пополз по каменной лестнице вниз, а потом сделал попытку спрятаться под нею. Тут его и нашли. Роковой удар нанес глава всей расправы, Петр. Он отрубил правую руку князю. Тот, страшно изувеченный, истек кровью.
Душегубство совершилось 29 июня 1174 года в Боголюбской резиденции.
Княжеские палаты, оставшись бесхозными, сейчас же, подверглись разграблению. Всю казню Андрея Юрьевича вынесли сами заговорщики, а также подоспевшая им «на помощь» прислуга, горожане…
По словам летописи, после убийства князя «много зла створися в волости». Сказалась нелюбовь к администрации, посаженной князем для управления своей землей, да еще страх перед тем, что все эти милостники Андрея Юрьевича поднимутся для отмщения: «Посадников его и тиунов его домы пограбиша, а самих избиша, детцкые и мечники избиша, а домы их пограбиша». Князь, строгий правитель, следил за соблюдением законов. Полудикая земля, еще недавно слушавшая только племенных князьков, отвечала ему за то глубоко затаенной злобой. Теперь гнев на подручников Андрея Юрьевича разом вспыхнул повсюду…
Труп князя, изувеченный и опозоренный, местные клирошане, трепеща от ужаса, отнесли на ковре в домовую часовню. Не стесняясь холодеющего тела, убийцы вытаскивали дорогое добро наружу. Несколько дней бушевали мятеж и нестроение по окрестностям Боголюбова. Те, кто любил покойника, все это время не решались к нему подойти, боясь собственной гибели. Наконец, игумен Богородице-Рождественского монастыря Феодул, сопровождаемый владимирскими доброхотами князя, пришел за мертвой его плотью. Андрея Юрьевича повезли к Успенскому собору, его трудами когда-то выстроенному, и там погребли «с честью».
Церковное почитание князя установилось рано, благодетель духовенства Владимирской земли удостоился долгой традиции торжественных панихид на месте его погребения. В XVII столетии имя его попало в святцы, а в 1702 году Андрея Юрьевича официально канонизировали в чине благоверных князей. Ныне православная общественность активно обсуждает идею видеть в нем небесного покровителя разного рода служб, связанных с государственной безопасностью.