История Русской революции в свете теории Власти
Оригинал взят у palaman в История Русской революции в свете теории Власти
Сегодня 99-я годовщина Октябрьского переворота, положившего начало одной из самых кровавых страниц в истории нашей страны. Естественно, внимание исследователей было сосредоточено прежде всего на этой дате, вернее, на тех процессах, которые были причиной либо стали следствием «Великого Октября» (по Новому календарю - скорее, ноября). Но последнее время все более сильным и отчетливым становится у нас осознание того факта, что ключевую поворотную точку нашей трагедии мы прошли на восемь месяцев раньше - в феврале 1917 года. Это очень важный поворот мысли, расчищающий место для настоящего понимания причин, механизмов и последствий Русской революции. Наконец все вещи начинать вставать на свои места, и «Великий Октябрь» становится тем, чем он и был на самом деле: всего лишь этапом нашей Великой Смуты, одним в длинном списке других подобных дат.
Август 1991 по своей значимости нисколько не уступает октябрю 1917, и одно не важнее другого так же, как начало всякой вещи не важнее её конца. После фарса августа 1991-го мы навсегда оставили трагедию октября 1917-го позади, а вот ужасная драма Февраля 1917-го продолжается, и даже свет в конце тоннеля пока невидим.
И вот чтобы заострить внимание читателя на этом знаменательном перевороте в нашем понимании великой русской драмы, стоя на пороге её Столетия, в 99-ю годовщину большевистского переворота я буду говорить вовсе не о Ленине и большевиках, а о несравненно более важных исторических фигурах той эпохи - о государе Императоре Николае Александровиче и его матери, вдовствующей Императрице Марии Феодоровне. Потому что понимание диалектики отношений между этими двумя людьми является, на мой взгляд, ключом к действительному пониманию самой сути всего совершившегося у нас в 1917 году.
Серьезное обсуждение этой ключевой темы сделалось возможным благодаря появлению теории Власти с ключевым для неё смысловым делением слишком общего, омонимичного, неопределенного и потому запутывающего понятия «власти» на два четких аспекта этой самой «власти»: Власть и Управление. До сих пор я рассуждал об этой теме более-менее абстрактно, а теперь хочу применить данное деление к описанию печальных событий Февраля 1917 года. Это наверняка приведет к тому, что данным текстом заинтересуется множество людей, до сих пор не интересовавшихся развитием данной темы. И потому мне придется хотя бы вкратце заново изложить здесь суть этого смыслового деления.
Но прежде чем начать эту работу, я кратко выскажу суть этой моей сегодняшней статьи, чтобы сразу же привести во взаимодействие мысли двух групп моих читателей: тех, кого интересует в первую очередь теория Власти, и тех, кого волнует история Русской революции. Суть этой статьи проста и может быть выражена в одном предложении: Император Николай Романов - это Управление, но не Власть, в то время как Мария Феодоровна - это Власть, но не Управление.
Что такое Власть в теории Власти? Это система парных отношений личной преданности. Ещё раз: реальная Власть есть отношения личной преданности. Эта идея предельно проста и по-настоящему гениальна (всё гениальное просто), и усвоить её значит начать понимать реальную механику закулисных политических процессов. На современной политической сцене мы Власти (понимаемой в указанном смысле) никогда не видим. Личная преданность одного человека другому - это что-то, на первый взгляд, слишком наивное и непосредственное до неприличности, чтобы подобная глупость могла играть какую-то серьезную роль в безумно сложном современном мире. Личная преданность - это что-то из другой эпохи, что-то феодально-рыцарское, что-то про самураев и сёгунов, что-то из Куросавы и Александра Дюма.
Сегодняшний мир поглощен идеей Управления. Для Управления неважна личность, важна лишь её социальная роль. «Король умер, да здравствует король!» У нас нет незаменимых людей. Когда кто-то сходит с политической сцены, его место тут же занимает кто-то другой, более или менее успешно играющий ту же роль. Современный политик - это артист, играющий определенную роль в системе Управления. Люди приходят и уходят, роли же остаются. В политике уместно даже сказать, что не люди играют свои роли, а роли играют своих людей. Когда мы думаем о власти, мы думаем именно об Управлении, о социальных ролях, для которых данная конкретная человеческая ипостась/лицо совершенно неважно, его можно заменить другим, третьим. И Власть оказывается за границей нашего внимания.
Царь или король - это именно социальная роль. Если угодно, не только социальная, но и религиозно-мистическая. Но с точки зрения социологии и политики это именно роль, это место (Престол) и костюм (венец, держава и скипетр). Ту же роль может играть и другой человек. Монархисты на Западе по этому поводу доходят даже до схоластики, до рассуждений о «двух телах» Короля, смертном и бессмертном, мистическом и физическом. И в такой системе рассуждений данный конкретный живой человек - ну, собственно король - оказывается не столь уж существенной фигурой, растворяющейся в ослепительном блеске той мистической роли, которая его играет.
Между тем, реальная власть конкретного короля может очень сильно зависеть от того, как складываются его конкретные личные отношения с окружающими его людьми. Теория Власти придает личным отношениям преданности ключевое значение. Для их обозначения мы используем метафору главных политических ролей феодальной эпохи: сюзерен и вассал. Вообще-то реальные феодальные отношения сюзерен/вассал - это тоже всего лишь роли, и данный конкретный вассал может вовсе не быть лично преданным своему конкретному сюзерену. Теория Власти использует эти понятия - вассал и сюзерен - в их самом идеальном и первоначальном смысле. Европейский феодализм с точки зрения теории Власти - это та наивная эпоха «детства» Европы, когда люди были непосредственны и ещё называли вещи своими именами. Эти-то первоначальные имена мы и используем для обозначения не абстрактных социальных ролей, но конкретных и уникальных отношений личной преданности. У нас «вассал» всегда лично предан своему «сюзерену», а если он не предан, значит, это не настоящий «вассал», а засланный казачок.
В сущности, теория Власти является очередным этапом развития теории элит (Макиавелли, Моска, Парето). Её основные идеи общеизвестны: один человек не может властвовать над многими людьми, так как он слабее, однако организованное меньшинство всегда властвует над неорганизованным большинством. Теория элит отличается от теории классов именно тем, что она придает значение внутренней организации этого властвующего меньшинства. Класс - это просто множество людей, подобных друг другу в смысле их социально-экономической или даже политической роли. Если я вхожу в какой-то класс, это значит, что я играю какую-то роль. С точки зрения теории Власти, понятие «класса» относится к Управлению, а не к Власти. Потому что господствующее меньшинство - мы называем его «властная группировка» - господствует не благодаря своей «роли», но благодаря превосходству в силе, и это превосходство обеспечивается ни чем иным как отношениями личной преданности, «вассалитетом».
Все «властные группировки» устроены одинаково, они имеют одну и ту же структуру. Вассал имеет своих лично преданных ему вассалов, и вся эта «феодальная пирамида» действует как одно целое, чем и обеспечивается её политическая власть. Это и называется «властная группировка». Если Моска и Парето говорили об «элите» абстрактно, оставляя возможность самых неожиданных трактовок этого понятия (писатели или художники - «творческая элита»), то теперь теория Власти не оставляет места никакой вольности в трактовках.
Господствующая элита - это система властных группировок, основанных на отношениях личной преданности и находящихся между собой в отношениях конкуренции или союза (против общего противника). Властная группировка, а вовсе не «класс», является ключевым понятием политики, потому что это сила, сметающая всё. Властной группировку может одолеть только лишь другая властная группировка, или Сам Бог (на языке атеиста, удар Судьбы), и больше никто.
Если поглядеть в свете теории власть на историю Февральского переворота, нас прежде всего поражает, что у царя Николая фактически не оказалось лично преданных ему людей. То есть, такие люди были, но их было поразительно мало, буквально единицы. Но даже эти единицы при ближайшем рассмотрении оказываются одиночками. Каждый из них может полагаться лишь на себя и полностью лишен лично преданных ему людей. Это совершенно поразительный факт: у Русского Императора, одного из самых могущественных на планете людей с точки зрения возможностей Управления, как оказалось, вообще не было практически никакой личной Власти, у него не было собственной властной группировки.
Эта картина априори кажется совершенно фантастической. Сюрреализм, так не бывает! С точки зрения теории Власти, такой человек просто не жилец в политике. И удивительно не то, что против него составился заговор, но то, что он каким-то невероятным образом мог править страной на протяжении двадцати трех лет и не стал жертвой заговора гораздо раньше.
Вот о чем надо на самом деле размышлять историку Февральской революции, и вот что должно волновать его в первую очередь.
Причина этого поразительного явления - колоссальная устойчивость сложившейся системы Управления нашей русской Империей, устоявшаяся традиция престолонаследия. Занять место Императора мог только законный Наследник, имя которого было всем хорошо известно, за которого заранее молилась вся русская Церковь как за будущего Государя. Юридическая власть Царя была огромна, практически беспредельна, так что никакая закулисная властная группировка, какой бы крупной и мощной она ни была, не могла прямо противостать его слову или приказу. Но при этом, конечно, имела огромные возможности саботировать эти приказы, извращать их смысл, исподволь управляя Россией и ведя её иным курсом.
Если очень кратко выразить мою идею, весь период царствования последнего русского Императора - это период напряженной борьбы между русской системой Управления и Властью в смысле теории Власти, то есть, мощнейшей властной группировкой, сложившейся при его отце, Александре III. Причина и суть русской смуты - «двоевластие», непримиримое противостояние Власти и Управления, окончившееся полным разгромом нашей системы Управления и гибелью нашей Империи.
Для того, чтобы разобраться в логике происшедшего, необходимо с полной ясностью различать Власть и Управление. До тех пор, пока мы смешиваем одно с другим, история русской революции будет мелькать перед нами бессмысленным калейдоскопом событий, в котором невозможно уловить доминирующую гармонию и логику. А раз так, над нашими умами будет довлеть ложное «классовое» объяснение этих событий, так или иначе сводящееся к марксистской «классовой борьбе», конечным пунктом которого всегда будет представляться Красный Октябрь. И мы будем без конца кружиться в тумане этой абстракции как белка в колесе.
Идеология - это понятие, относящееся к Управлению. Русская Империя была православным государством, в котором служение Царю - помазаннику Божию - осмысливать не только как гражданский, но и как религиозный долг. Разрушение этой системы Управления требовало, между прочим, долгой и кропотливой работы по «просвещению» масс в духе атеизма. Но все-таки мы видим, что пока Царь оставался на престоле, он был безусловно сакральной фигурой в глазах народа.
По воспоминаниям очевидцев, русские военнопленные в австрийских концлагерях до февраля 1917 года практически поголовно участвовали в Богослужениях. Но как только весть о свержении Царя дошла, народ внезапно перестал посещать Богослужения; верными Церкви остались, по подсчетам архиепископа Иоанна Шаховского, всего лишь около 10% русских, и только 1% сохранил в этих условиях неизменной свою ревность о Боге. Собственно, эта пропорция сохраняет свою актуальность и по сей день. И как ни странно, 70 лет Советской власти и пропаганды атеизма почти не повлияли на неё.
История Русской революции будет неполной, если не упомянуть, что значительная часть церковной иерархии после свержения Царя выступила против монархии и в пользу республиканского устройства будущей России. Фактически, именно эта парадоксальная позиция Церкви и была главной причиной трагический трансформации Февраля в Октябрь.
С нашей точки зрения, этому удивительному явлению невозможно найти другого объяснения, кроме систематического действия на Церковь со стороны закулисной Власти, враждебной Императору лично и вынужденной подрывать основы русской системы Управления для того, чтобы сделать возможным его личное устранение.
Кажется невероятным, что человек, обладающий таким колоссальным ресурсом Управления, как Император всероссийский, за двадцать с лишним лет своего правления так и не создал вокруг себя властной группировки, не окружил себя лично преданными ему людьми, что сделало бы Февральский переворот заведомо невозможным и неосуществимым. Сегодня мы уже не настолько наивны, чтобы доверять грубой большевистской фальшивке, известной как «Дневники Николая II». Но при её составлении в 1918 году фальсификаторы, вероятнее всего, пользовались не только официальным Журналом, в который заносились все события при дворе, но также и какими-то подлинными документами, записками, действительно принадлежавшими руке Николая II. Во всяком случае, знаменитая фраза «Кругом измена, трусость и обман», кажется, действительно его. В решительный момент окончательно выяснилось, что люди, игравшие роль его вассалов, вовсе не были настоящими его вассалами, но засланными «казачками».
Вопрос в том, кем они были засланы, и кому же тогда в действительности принадлежала Власть в России? Кто возглавлял правящую властную группировку, виновную в свержении Царя и разрушении русской системы Управления? При такой постановке вопроса ответ на него представляется почти очевидным: это не мог быть ни кто иной как мать Императора Николая Александровича, вдова Александра III, вдовствующая Императрица Мария Феодоровна (до крещения - датская принцесса Дагмарь).
Известно, что ещё в годы царствования Александра III она приобрела большое закулисную власть. Обычно считается, что она пользовалась большим влиянием на своего мужа, но мне кажется более вероятным, что к этому дело не сводится, и уже при его жизни эта твердая и властолюбивая женщина окружила себя лично преданными ей людьми, «вассалами» в строгом смысле теории Власти, оказывая им всевозможную протекцию и давая таким образом возможность завести собственных вассалов и так далее. Словом, властная группировка Дагмарь сложилась ещё при жизни Императора, и она никуда не делать после его смерти.
Добрая мать и вдова должна была всячески поддержать молодого сына, внезапно ставшего Императором, но как раз в этот период семейной истории между ними пролегла трещина взаимного недоверия, которая затем росла с каждым годом, пока не привела всю Семью к трагическому концу. Причиной этого недоверия была любовь Николая к гессенской принцессе Алике, которая в крещении стала (вопреки воле Дагмари) супругой Императора, святой мученицей Александрой Федоровной Романовой. Причиной злобы, которую питала Дагмарь против Алисы, как мне кажется, были тяжелые политические отношения, сложившиеся между Германией и Данией. Объединявшаяся и постоянно усиливавшаяся Германия претендовала на датские земли и в конечном итоге ставила своей целью полную аннексию Даннии. И это не могло не накладывать отпечатка на отношения Датского Дома к Немецким Домам.
По одной ли этой, или по ряду других причин, Мария Феодоровна стала политической противницей Царской Семьи. Все слухи, порочащие Государя и всех, кто его окружал, ползли из круга Марии Федоровны, там был их первоисточник. И сделать с этим ничего было нельзя, потому что Власть с самого начала была сосредоточена в руках вдовствующей Императрицы - единственного человека в стране, который не стал приносить присягу верности новому Царю. Мне думается, что Дагмарь с самого начала поставила целью изменить порядок престолонаследования и не допустить, чтобы дети ненавистной Алисы (которую в кругу Дагмари звали «гессенская муха») не стали наследниками российского Престола. Этой безумной цели она, к сожалению, смогла в конечном итоге добиться, только вот слишком дорогой ценой.
Следующим за Николаем законным наследником (пока не родился цесаревич-мученик Алексий) был его брат Георгий, лично преданный Николаю и всегда (с самого младенчества) искренне бывший на его стороне. Георгий - настоящий вассал Николая, и он не годится в качестве его замены, но напротив, весьма опасен для вдовствующей Императрицы. Но Георгий неожиданно умирает на Кавказе при странных обстоятельствах. Наследником становится младший брат, Михаил, но между Николаем и Михаилом разыгрывается ссора, Николай лишает Михаила права престолонаследия. А вскоре появляется на свет Наследник-цесаревич, о котором Дагмарь в узком кругу отозвалась так: «Этот больной ребенок занимает место моего здорового сына». Конечно же, «здоровым сыном» был Михаил, естественным образом принявший в этом конфликте сторону матери.
Именно Михаил и должен был, по замыслу вдовствующей Императрицы, занять трон после устранения Николая. При этом реальная Власть пожизненно оставалась бы в её руках, Михаилу досталась бы только корона - а значит, всего лишь система Управления. Однако Михаил не имел законного права на престол при живом наследнике. И потому нужно было каким-то образом устранить это препятствие. Первая и самая простая идея была - воспользоваться болезнью Наследника и устроить спектакль под названием «отречение Императора за себя и своего сына», что и было исполнено. Николая насильственно и незаконно устранили от власти. Однако Николай и не думал подчиняться насилию.
Подписывать Николай ничего не стал, и «отречение» получилось очевидно липовым, вся история прозвучала неубедительно. (Она и сегодня звучит неубедительно, после целого века усилий государственной пропаганды вдолбить это намертво в головы русских.) Тогда был взят курс на Учредительное Собрание, которое должно было полностью сменить систему Управления Империей назначить Михаила Романова «конституционным монархом волею народа». Для Дагмари такое решение было самым предпочтительным, так как затрудняло Михаилу возможности самостоятельного маневра, если бы он вздумал вести самостоятельную политику. Вся это грязная подноготная великой Русской Трагедии была задумана с точки зрения теории Власти почти безупречно. И она была бы исполнена безупречно, если бы не ключевое в подобных условиях обстоятельство: коренное различие стихии Власти и стихии Управления.
Дагмарь была безусловно гением Власти. Она рвалась к власти с детства. Мало кто помнит сегодня, что вначале она хотела выйти замуж за старшего брата Александра III, полного тезку последнего Царя нашего, Николая Александровича. Этот Николай (дядя царя-мученика) внезапно умер в Италии, Дагмарь перестроилась, срочно полюбила другого жениха, и таким образом все-таки стала российской Императрицей «хоть тушкой, хоть чучелком». Она была гением властной интриги, но она ничего не смыслила в Управлении, а особенно в Управлении Россией.
Гением Управления был во всей этой истории её главный противник - Государь Император Николай Александрович, названный Дагмарью в память покойного её жениха. Мы сегодня не понимаем, не видим этого лишь по одной причине: потому что Власть по своей природе сильнее Управления. Власть порождает и создает систему Управления, но она не тождественна ему. Власть - это мать, Управление - сын. По самой природе вещей Мать была сильнее своего Сына. Её непослушный (в браке) Сын был в её глазах её главным политическим противником. И она сделала все от себя зависящее, чтобы навсегда дискредитировать этого Сына, стереть его в пыль, превратить в ничтожество в глазах публики.
С точки зрения Власти, это было единственно-верная стратегия, но с точки зрения Управления это было одно из самых страшных злодеяний в истории России. Для истории России это была смерть, разрыв непрерывности. Дискредитировав Императора, вдовствующая Императрица, сама не понимая того, подрубила сук, на котором сидела, непрерывным многолетним усилием вскарабкавшись на самые заоблачные высоты Власти в Православной Империи.
«Россия слиняла в три дня», - написал в марте 1917 года Розанов, пораженно наблюдавший за фатальным распадом нашей государственности, последовавшим за победным потоком клеветы на Царя.
Государя устранили по-тихому, не дав ему ни малейшей возможности воспользоваться рычагами Управления. Его просто физически изолировали от системы Управления, и не имея Власти, он оказался полностью бессилен. Но для России это была ещё не беда! Многих русских царей отстраняли от власти и даже физически уничтожали, но при этом оставалась в целости система Управления страной. А для Управления не столь уж важна конкретная личность. Убрали Николая - поставили Михаила, какая разница. Трагедия заключалась в том, что Дагмарь ради достижения своей цели (а целью человека Власти является власть, только власть и ничего кроме власти!) совершила безумный поступок: она разрушила саму систему Управления. И всё провалилось в тартарары.
Развивая теорию Власти, мы постепенно осознали, насколько разными являются стихии Власти и Управления. Человеку Власти лучше держаться подальше от Управления, ибо он как правило ничего не смыслит в оном. Аналогично, и собственнику Фирмы надлежит поставить на пост управленца-менеджера профессионала Управления, который как правило ничего не смыслит во Власти! Попытки подменить одно другим опасны, а иногда прямо пагубны. Иногда некомпетентность Власти в Управлении может стоить жизнь целому государству. А однажды в истории она стоила жизни великой европейской Империи.
Сегодня 99-я годовщина Октябрьского переворота, положившего начало одной из самых кровавых страниц в истории нашей страны. Естественно, внимание исследователей было сосредоточено прежде всего на этой дате, вернее, на тех процессах, которые были причиной либо стали следствием «Великого Октября» (по Новому календарю - скорее, ноября). Но последнее время все более сильным и отчетливым становится у нас осознание того факта, что ключевую поворотную точку нашей трагедии мы прошли на восемь месяцев раньше - в феврале 1917 года. Это очень важный поворот мысли, расчищающий место для настоящего понимания причин, механизмов и последствий Русской революции. Наконец все вещи начинать вставать на свои места, и «Великий Октябрь» становится тем, чем он и был на самом деле: всего лишь этапом нашей Великой Смуты, одним в длинном списке других подобных дат.
Август 1991 по своей значимости нисколько не уступает октябрю 1917, и одно не важнее другого так же, как начало всякой вещи не важнее её конца. После фарса августа 1991-го мы навсегда оставили трагедию октября 1917-го позади, а вот ужасная драма Февраля 1917-го продолжается, и даже свет в конце тоннеля пока невидим.
И вот чтобы заострить внимание читателя на этом знаменательном перевороте в нашем понимании великой русской драмы, стоя на пороге её Столетия, в 99-ю годовщину большевистского переворота я буду говорить вовсе не о Ленине и большевиках, а о несравненно более важных исторических фигурах той эпохи - о государе Императоре Николае Александровиче и его матери, вдовствующей Императрице Марии Феодоровне. Потому что понимание диалектики отношений между этими двумя людьми является, на мой взгляд, ключом к действительному пониманию самой сути всего совершившегося у нас в 1917 году.
Серьезное обсуждение этой ключевой темы сделалось возможным благодаря появлению теории Власти с ключевым для неё смысловым делением слишком общего, омонимичного, неопределенного и потому запутывающего понятия «власти» на два четких аспекта этой самой «власти»: Власть и Управление. До сих пор я рассуждал об этой теме более-менее абстрактно, а теперь хочу применить данное деление к описанию печальных событий Февраля 1917 года. Это наверняка приведет к тому, что данным текстом заинтересуется множество людей, до сих пор не интересовавшихся развитием данной темы. И потому мне придется хотя бы вкратце заново изложить здесь суть этого смыслового деления.
Но прежде чем начать эту работу, я кратко выскажу суть этой моей сегодняшней статьи, чтобы сразу же привести во взаимодействие мысли двух групп моих читателей: тех, кого интересует в первую очередь теория Власти, и тех, кого волнует история Русской революции. Суть этой статьи проста и может быть выражена в одном предложении: Император Николай Романов - это Управление, но не Власть, в то время как Мария Феодоровна - это Власть, но не Управление.
Что такое Власть в теории Власти? Это система парных отношений личной преданности. Ещё раз: реальная Власть есть отношения личной преданности. Эта идея предельно проста и по-настоящему гениальна (всё гениальное просто), и усвоить её значит начать понимать реальную механику закулисных политических процессов. На современной политической сцене мы Власти (понимаемой в указанном смысле) никогда не видим. Личная преданность одного человека другому - это что-то, на первый взгляд, слишком наивное и непосредственное до неприличности, чтобы подобная глупость могла играть какую-то серьезную роль в безумно сложном современном мире. Личная преданность - это что-то из другой эпохи, что-то феодально-рыцарское, что-то про самураев и сёгунов, что-то из Куросавы и Александра Дюма.
Сегодняшний мир поглощен идеей Управления. Для Управления неважна личность, важна лишь её социальная роль. «Король умер, да здравствует король!» У нас нет незаменимых людей. Когда кто-то сходит с политической сцены, его место тут же занимает кто-то другой, более или менее успешно играющий ту же роль. Современный политик - это артист, играющий определенную роль в системе Управления. Люди приходят и уходят, роли же остаются. В политике уместно даже сказать, что не люди играют свои роли, а роли играют своих людей. Когда мы думаем о власти, мы думаем именно об Управлении, о социальных ролях, для которых данная конкретная человеческая ипостась/лицо совершенно неважно, его можно заменить другим, третьим. И Власть оказывается за границей нашего внимания.
Царь или король - это именно социальная роль. Если угодно, не только социальная, но и религиозно-мистическая. Но с точки зрения социологии и политики это именно роль, это место (Престол) и костюм (венец, держава и скипетр). Ту же роль может играть и другой человек. Монархисты на Западе по этому поводу доходят даже до схоластики, до рассуждений о «двух телах» Короля, смертном и бессмертном, мистическом и физическом. И в такой системе рассуждений данный конкретный живой человек - ну, собственно король - оказывается не столь уж существенной фигурой, растворяющейся в ослепительном блеске той мистической роли, которая его играет.
Между тем, реальная власть конкретного короля может очень сильно зависеть от того, как складываются его конкретные личные отношения с окружающими его людьми. Теория Власти придает личным отношениям преданности ключевое значение. Для их обозначения мы используем метафору главных политических ролей феодальной эпохи: сюзерен и вассал. Вообще-то реальные феодальные отношения сюзерен/вассал - это тоже всего лишь роли, и данный конкретный вассал может вовсе не быть лично преданным своему конкретному сюзерену. Теория Власти использует эти понятия - вассал и сюзерен - в их самом идеальном и первоначальном смысле. Европейский феодализм с точки зрения теории Власти - это та наивная эпоха «детства» Европы, когда люди были непосредственны и ещё называли вещи своими именами. Эти-то первоначальные имена мы и используем для обозначения не абстрактных социальных ролей, но конкретных и уникальных отношений личной преданности. У нас «вассал» всегда лично предан своему «сюзерену», а если он не предан, значит, это не настоящий «вассал», а засланный казачок.
В сущности, теория Власти является очередным этапом развития теории элит (Макиавелли, Моска, Парето). Её основные идеи общеизвестны: один человек не может властвовать над многими людьми, так как он слабее, однако организованное меньшинство всегда властвует над неорганизованным большинством. Теория элит отличается от теории классов именно тем, что она придает значение внутренней организации этого властвующего меньшинства. Класс - это просто множество людей, подобных друг другу в смысле их социально-экономической или даже политической роли. Если я вхожу в какой-то класс, это значит, что я играю какую-то роль. С точки зрения теории Власти, понятие «класса» относится к Управлению, а не к Власти. Потому что господствующее меньшинство - мы называем его «властная группировка» - господствует не благодаря своей «роли», но благодаря превосходству в силе, и это превосходство обеспечивается ни чем иным как отношениями личной преданности, «вассалитетом».
Все «властные группировки» устроены одинаково, они имеют одну и ту же структуру. Вассал имеет своих лично преданных ему вассалов, и вся эта «феодальная пирамида» действует как одно целое, чем и обеспечивается её политическая власть. Это и называется «властная группировка». Если Моска и Парето говорили об «элите» абстрактно, оставляя возможность самых неожиданных трактовок этого понятия (писатели или художники - «творческая элита»), то теперь теория Власти не оставляет места никакой вольности в трактовках.
Господствующая элита - это система властных группировок, основанных на отношениях личной преданности и находящихся между собой в отношениях конкуренции или союза (против общего противника). Властная группировка, а вовсе не «класс», является ключевым понятием политики, потому что это сила, сметающая всё. Властной группировку может одолеть только лишь другая властная группировка, или Сам Бог (на языке атеиста, удар Судьбы), и больше никто.
Если поглядеть в свете теории власть на историю Февральского переворота, нас прежде всего поражает, что у царя Николая фактически не оказалось лично преданных ему людей. То есть, такие люди были, но их было поразительно мало, буквально единицы. Но даже эти единицы при ближайшем рассмотрении оказываются одиночками. Каждый из них может полагаться лишь на себя и полностью лишен лично преданных ему людей. Это совершенно поразительный факт: у Русского Императора, одного из самых могущественных на планете людей с точки зрения возможностей Управления, как оказалось, вообще не было практически никакой личной Власти, у него не было собственной властной группировки.
Эта картина априори кажется совершенно фантастической. Сюрреализм, так не бывает! С точки зрения теории Власти, такой человек просто не жилец в политике. И удивительно не то, что против него составился заговор, но то, что он каким-то невероятным образом мог править страной на протяжении двадцати трех лет и не стал жертвой заговора гораздо раньше.
Вот о чем надо на самом деле размышлять историку Февральской революции, и вот что должно волновать его в первую очередь.
Причина этого поразительного явления - колоссальная устойчивость сложившейся системы Управления нашей русской Империей, устоявшаяся традиция престолонаследия. Занять место Императора мог только законный Наследник, имя которого было всем хорошо известно, за которого заранее молилась вся русская Церковь как за будущего Государя. Юридическая власть Царя была огромна, практически беспредельна, так что никакая закулисная властная группировка, какой бы крупной и мощной она ни была, не могла прямо противостать его слову или приказу. Но при этом, конечно, имела огромные возможности саботировать эти приказы, извращать их смысл, исподволь управляя Россией и ведя её иным курсом.
Если очень кратко выразить мою идею, весь период царствования последнего русского Императора - это период напряженной борьбы между русской системой Управления и Властью в смысле теории Власти, то есть, мощнейшей властной группировкой, сложившейся при его отце, Александре III. Причина и суть русской смуты - «двоевластие», непримиримое противостояние Власти и Управления, окончившееся полным разгромом нашей системы Управления и гибелью нашей Империи.
Для того, чтобы разобраться в логике происшедшего, необходимо с полной ясностью различать Власть и Управление. До тех пор, пока мы смешиваем одно с другим, история русской революции будет мелькать перед нами бессмысленным калейдоскопом событий, в котором невозможно уловить доминирующую гармонию и логику. А раз так, над нашими умами будет довлеть ложное «классовое» объяснение этих событий, так или иначе сводящееся к марксистской «классовой борьбе», конечным пунктом которого всегда будет представляться Красный Октябрь. И мы будем без конца кружиться в тумане этой абстракции как белка в колесе.
Идеология - это понятие, относящееся к Управлению. Русская Империя была православным государством, в котором служение Царю - помазаннику Божию - осмысливать не только как гражданский, но и как религиозный долг. Разрушение этой системы Управления требовало, между прочим, долгой и кропотливой работы по «просвещению» масс в духе атеизма. Но все-таки мы видим, что пока Царь оставался на престоле, он был безусловно сакральной фигурой в глазах народа.
По воспоминаниям очевидцев, русские военнопленные в австрийских концлагерях до февраля 1917 года практически поголовно участвовали в Богослужениях. Но как только весть о свержении Царя дошла, народ внезапно перестал посещать Богослужения; верными Церкви остались, по подсчетам архиепископа Иоанна Шаховского, всего лишь около 10% русских, и только 1% сохранил в этих условиях неизменной свою ревность о Боге. Собственно, эта пропорция сохраняет свою актуальность и по сей день. И как ни странно, 70 лет Советской власти и пропаганды атеизма почти не повлияли на неё.
История Русской революции будет неполной, если не упомянуть, что значительная часть церковной иерархии после свержения Царя выступила против монархии и в пользу республиканского устройства будущей России. Фактически, именно эта парадоксальная позиция Церкви и была главной причиной трагический трансформации Февраля в Октябрь.
С нашей точки зрения, этому удивительному явлению невозможно найти другого объяснения, кроме систематического действия на Церковь со стороны закулисной Власти, враждебной Императору лично и вынужденной подрывать основы русской системы Управления для того, чтобы сделать возможным его личное устранение.
Кажется невероятным, что человек, обладающий таким колоссальным ресурсом Управления, как Император всероссийский, за двадцать с лишним лет своего правления так и не создал вокруг себя властной группировки, не окружил себя лично преданными ему людьми, что сделало бы Февральский переворот заведомо невозможным и неосуществимым. Сегодня мы уже не настолько наивны, чтобы доверять грубой большевистской фальшивке, известной как «Дневники Николая II». Но при её составлении в 1918 году фальсификаторы, вероятнее всего, пользовались не только официальным Журналом, в который заносились все события при дворе, но также и какими-то подлинными документами, записками, действительно принадлежавшими руке Николая II. Во всяком случае, знаменитая фраза «Кругом измена, трусость и обман», кажется, действительно его. В решительный момент окончательно выяснилось, что люди, игравшие роль его вассалов, вовсе не были настоящими его вассалами, но засланными «казачками».
Вопрос в том, кем они были засланы, и кому же тогда в действительности принадлежала Власть в России? Кто возглавлял правящую властную группировку, виновную в свержении Царя и разрушении русской системы Управления? При такой постановке вопроса ответ на него представляется почти очевидным: это не мог быть ни кто иной как мать Императора Николая Александровича, вдова Александра III, вдовствующая Императрица Мария Феодоровна (до крещения - датская принцесса Дагмарь).
Известно, что ещё в годы царствования Александра III она приобрела большое закулисную власть. Обычно считается, что она пользовалась большим влиянием на своего мужа, но мне кажется более вероятным, что к этому дело не сводится, и уже при его жизни эта твердая и властолюбивая женщина окружила себя лично преданными ей людьми, «вассалами» в строгом смысле теории Власти, оказывая им всевозможную протекцию и давая таким образом возможность завести собственных вассалов и так далее. Словом, властная группировка Дагмарь сложилась ещё при жизни Императора, и она никуда не делать после его смерти.
Добрая мать и вдова должна была всячески поддержать молодого сына, внезапно ставшего Императором, но как раз в этот период семейной истории между ними пролегла трещина взаимного недоверия, которая затем росла с каждым годом, пока не привела всю Семью к трагическому концу. Причиной этого недоверия была любовь Николая к гессенской принцессе Алике, которая в крещении стала (вопреки воле Дагмари) супругой Императора, святой мученицей Александрой Федоровной Романовой. Причиной злобы, которую питала Дагмарь против Алисы, как мне кажется, были тяжелые политические отношения, сложившиеся между Германией и Данией. Объединявшаяся и постоянно усиливавшаяся Германия претендовала на датские земли и в конечном итоге ставила своей целью полную аннексию Даннии. И это не могло не накладывать отпечатка на отношения Датского Дома к Немецким Домам.
По одной ли этой, или по ряду других причин, Мария Феодоровна стала политической противницей Царской Семьи. Все слухи, порочащие Государя и всех, кто его окружал, ползли из круга Марии Федоровны, там был их первоисточник. И сделать с этим ничего было нельзя, потому что Власть с самого начала была сосредоточена в руках вдовствующей Императрицы - единственного человека в стране, который не стал приносить присягу верности новому Царю. Мне думается, что Дагмарь с самого начала поставила целью изменить порядок престолонаследования и не допустить, чтобы дети ненавистной Алисы (которую в кругу Дагмари звали «гессенская муха») не стали наследниками российского Престола. Этой безумной цели она, к сожалению, смогла в конечном итоге добиться, только вот слишком дорогой ценой.
Следующим за Николаем законным наследником (пока не родился цесаревич-мученик Алексий) был его брат Георгий, лично преданный Николаю и всегда (с самого младенчества) искренне бывший на его стороне. Георгий - настоящий вассал Николая, и он не годится в качестве его замены, но напротив, весьма опасен для вдовствующей Императрицы. Но Георгий неожиданно умирает на Кавказе при странных обстоятельствах. Наследником становится младший брат, Михаил, но между Николаем и Михаилом разыгрывается ссора, Николай лишает Михаила права престолонаследия. А вскоре появляется на свет Наследник-цесаревич, о котором Дагмарь в узком кругу отозвалась так: «Этот больной ребенок занимает место моего здорового сына». Конечно же, «здоровым сыном» был Михаил, естественным образом принявший в этом конфликте сторону матери.
Именно Михаил и должен был, по замыслу вдовствующей Императрицы, занять трон после устранения Николая. При этом реальная Власть пожизненно оставалась бы в её руках, Михаилу досталась бы только корона - а значит, всего лишь система Управления. Однако Михаил не имел законного права на престол при живом наследнике. И потому нужно было каким-то образом устранить это препятствие. Первая и самая простая идея была - воспользоваться болезнью Наследника и устроить спектакль под названием «отречение Императора за себя и своего сына», что и было исполнено. Николая насильственно и незаконно устранили от власти. Однако Николай и не думал подчиняться насилию.
Подписывать Николай ничего не стал, и «отречение» получилось очевидно липовым, вся история прозвучала неубедительно. (Она и сегодня звучит неубедительно, после целого века усилий государственной пропаганды вдолбить это намертво в головы русских.) Тогда был взят курс на Учредительное Собрание, которое должно было полностью сменить систему Управления Империей назначить Михаила Романова «конституционным монархом волею народа». Для Дагмари такое решение было самым предпочтительным, так как затрудняло Михаилу возможности самостоятельного маневра, если бы он вздумал вести самостоятельную политику. Вся это грязная подноготная великой Русской Трагедии была задумана с точки зрения теории Власти почти безупречно. И она была бы исполнена безупречно, если бы не ключевое в подобных условиях обстоятельство: коренное различие стихии Власти и стихии Управления.
Дагмарь была безусловно гением Власти. Она рвалась к власти с детства. Мало кто помнит сегодня, что вначале она хотела выйти замуж за старшего брата Александра III, полного тезку последнего Царя нашего, Николая Александровича. Этот Николай (дядя царя-мученика) внезапно умер в Италии, Дагмарь перестроилась, срочно полюбила другого жениха, и таким образом все-таки стала российской Императрицей «хоть тушкой, хоть чучелком». Она была гением властной интриги, но она ничего не смыслила в Управлении, а особенно в Управлении Россией.
Гением Управления был во всей этой истории её главный противник - Государь Император Николай Александрович, названный Дагмарью в память покойного её жениха. Мы сегодня не понимаем, не видим этого лишь по одной причине: потому что Власть по своей природе сильнее Управления. Власть порождает и создает систему Управления, но она не тождественна ему. Власть - это мать, Управление - сын. По самой природе вещей Мать была сильнее своего Сына. Её непослушный (в браке) Сын был в её глазах её главным политическим противником. И она сделала все от себя зависящее, чтобы навсегда дискредитировать этого Сына, стереть его в пыль, превратить в ничтожество в глазах публики.
С точки зрения Власти, это было единственно-верная стратегия, но с точки зрения Управления это было одно из самых страшных злодеяний в истории России. Для истории России это была смерть, разрыв непрерывности. Дискредитировав Императора, вдовствующая Императрица, сама не понимая того, подрубила сук, на котором сидела, непрерывным многолетним усилием вскарабкавшись на самые заоблачные высоты Власти в Православной Империи.
«Россия слиняла в три дня», - написал в марте 1917 года Розанов, пораженно наблюдавший за фатальным распадом нашей государственности, последовавшим за победным потоком клеветы на Царя.
Государя устранили по-тихому, не дав ему ни малейшей возможности воспользоваться рычагами Управления. Его просто физически изолировали от системы Управления, и не имея Власти, он оказался полностью бессилен. Но для России это была ещё не беда! Многих русских царей отстраняли от власти и даже физически уничтожали, но при этом оставалась в целости система Управления страной. А для Управления не столь уж важна конкретная личность. Убрали Николая - поставили Михаила, какая разница. Трагедия заключалась в том, что Дагмарь ради достижения своей цели (а целью человека Власти является власть, только власть и ничего кроме власти!) совершила безумный поступок: она разрушила саму систему Управления. И всё провалилось в тартарары.
Развивая теорию Власти, мы постепенно осознали, насколько разными являются стихии Власти и Управления. Человеку Власти лучше держаться подальше от Управления, ибо он как правило ничего не смыслит в оном. Аналогично, и собственнику Фирмы надлежит поставить на пост управленца-менеджера профессионала Управления, который как правило ничего не смыслит во Власти! Попытки подменить одно другим опасны, а иногда прямо пагубны. Иногда некомпетентность Власти в Управлении может стоить жизнь целому государству. А однажды в истории она стоила жизни великой европейской Империи.