Братки
Оригинал взят у 1_u_cekpetapb в Братки
Не ведал террорист Ульянов за две недели до того, как сам получил свою пулю на заводе Михельсона, что далеко-далеко от Москвы погиб нелепой смертью человек, которому он многим обязан.
Кепка Ленина, ГИМ.
Это был матрос Хохряков, кочегар с линкора "Император Александр II", начавший свою преступную карьеру с захвата власти в Кронштадте и убийства в марте 1917 г. своих офицеров. Несчастных, включая командира Повалишина, убивали прямо на льду.
Матросы революции, 1917 г.
Перспективный кочегар был отправлен партией на Урал, а начале 1918 г. был послан в Тобольск для передачи Царской Семьи в руки екатеринбургских большевиков. В возникшей было сумятице брутальное слово нагловатого Хохрякова, прибравшего к тому времени должность председателя Тобольского совдепа, оказалось решающим. Царя с семьёй увезли в Екатеринбург и в апреле 1918 г. передали в руки бывшего зубного техника Голощёкина. Того самого, кто через два с половиной месяца вместе с террористом Войковым и другими устроит кровавую бойню в подвале Ипатьевского дома. Того, кого нарком Ежов на следствии указал в числе своих давних половых партнёров.
После такой услуги советскому правительству, талант бывшего кочегара пошёл в гору.
25-летнему трюмному была вверена "Карательная экспедиция Тобольского направления", имевшая свыше полтысячи головорезов, вооружённых пулемётами и пушками. Фактически Хохряков командовал тюменской речной флотилией, которой предстояло оборонять подступы к Тюмени от противников советской власти. Наводящая леденящий ужас на местных жителей, мрачная флотилия курсировала по реке Туре. Там же бывший кочегар, задолго до резни, устроенной Тухачевским на Тамбовщине, впервые применил против восставших снаряды с боевыми отравляющими газами удушающего действия.
Несмотря на внушительную силу, набег был делом опасным, и поэтому Павел Хохряков взял с собой одиннадцать человек заложников, среди них: епископа Тобольского Гермогена, священника Петра Карелина, офицера Ершова, гимназиста Голубева, бывшего жандармского вахмистра Князева, бывшего екатеринбургского полицмейстера Рушинского, охранников Янковского и Алексеева, а также жандармского ротмистра Стрельникова.
Любопытны обстоятельства, связанные с арестом епископа Гермогена. После ареста владыки, делегация епархиального съезда начала хлопоты по освобождению его на поруки. Взамен Хохряков потребовал 100 тыс. рублей. Названная сумма была слишком велика, и тогда Хохряков начал торг, в результате которого сумма была уменьшена в 10 раз.
Деньги были получены от коммерсанта Д. И. Полирушева. Хохряков лично выдал расписку в получении денег, но вместо того, чтобы отпустить епископа, были арестованы сами членов делегации: прот. Ефрем Долганов, свящ. Михаил Макаров и Константин Минятов, расстрелянные вскоре после ареста.
Между тем, по свежим следам хохряковской деятельности в Тобольске, "Ведомости Тобольского Губернского Комиссариата" от 7(20) августа 1918 г. опубликовали следующее заявление: "Тобольская Губернская Следственная Комиссия объявляет, что Дислер Георгий Алексеевич, Дуцман Владимир Алексеевич, Пейсель Израиль Григорьевич, Дмитриенко, Дегтярев Николай Митрофанович, Коганицкий Исай Яковлевич, Хохряков Павел подлежат немедленному задержанию, как уличенные в совершении преступлений предусмотренных 73, 100 и 102 статьями Уголовного Уложения, поэтому все знающие местопребывание указанных лиц должны сообщить ближайшей власти. Все власти, как гражданские, так и военные должны указанных лиц задержать и доставить в распоряжение Следственной Комиссии".
Недовольство красными бандитами на Урале росло день ото дня. Банду Хохрякова теснят отовсюду, после одного из неудачных боёв он, по рассказу одного из его бойцов, решает отыграться на заложниках: "вся эта свора по возвращении от Тобольска, на обратном пути ... по приказу т. Хохрякова были расстреляны."
15 июня в десять часов вечера епископа Гермогена и священника Петра Князева перевели на пароход "Ока" и посадили в грязный трюм. Около полуночи большевики вывели священника на палубу, привязали к нему два тяжелых гранитных камня и утопили. В половине первого ночи настало и время епископа. Большевик Медведев, соучастник убийства Царской Семьи, дословно воспроизвёл рассказ Хохрякова: "А потом я вывез его на середину реки и мы привязали к Гермогену чугунные колосники. Я столкнул его в воду. Сам видел, как он шел ко дну..."
Через 2 дня после случившегося и месяц после убийства в доме Ипатьева, нелепо сгинул и сам Хохряков. Его смерть описал один из красных командиров: "Поднявшись на насыпь железнодорожного полотна, размахивая маузером, он зычно закричал алапаевцам "вперед!" пересыпая свои приказания крепкими матросскими выражениями. Вдруг Хохряков, как-то неловко и резко повернулся и хватая ртом воздух упал на линию между рельс. Я понял, что он ранен и громко крикнув по цепи "санитара" пополз к Хохрякову. Хохряков лежал вниз лицом раскинув руки. Я начал его осторожно переворачивать, чтобы стащить с насыпи. Хохряков открыл на миг глаза, вопросительно посмотрел на меня, попытался что-то сказать, но не мог. Он с трудом выдохнул одно слово: "Не надо". Взор его помутился."
Убила его шальная пуля, выпущенная чешским стрелком. Хохряковский отряд тут же бежал с позиций.
Барельеф Хохрякова в Екатеринбурге.
Давно истлел бешеный кочегар, но имя его живёт. Имя Хохрякова носят улицы в Екатеринбурге, Перми и других городах. В Перми Хохрякову, на месте его разорённой разъярёнными людьми в 1918 г. могилы, установлен памятник в сквере Театра оперы и балета. В его честь названо и месторождение нефти в ХМАО.
А имена его братков до сих пор составляют множество топонимов по всей России.
Не ведал террорист Ульянов за две недели до того, как сам получил свою пулю на заводе Михельсона, что далеко-далеко от Москвы погиб нелепой смертью человек, которому он многим обязан.
Кепка Ленина, ГИМ.
Это был матрос Хохряков, кочегар с линкора "Император Александр II", начавший свою преступную карьеру с захвата власти в Кронштадте и убийства в марте 1917 г. своих офицеров. Несчастных, включая командира Повалишина, убивали прямо на льду.
Матросы революции, 1917 г.
Перспективный кочегар был отправлен партией на Урал, а начале 1918 г. был послан в Тобольск для передачи Царской Семьи в руки екатеринбургских большевиков. В возникшей было сумятице брутальное слово нагловатого Хохрякова, прибравшего к тому времени должность председателя Тобольского совдепа, оказалось решающим. Царя с семьёй увезли в Екатеринбург и в апреле 1918 г. передали в руки бывшего зубного техника Голощёкина. Того самого, кто через два с половиной месяца вместе с террористом Войковым и другими устроит кровавую бойню в подвале Ипатьевского дома. Того, кого нарком Ежов на следствии указал в числе своих давних половых партнёров.
После такой услуги советскому правительству, талант бывшего кочегара пошёл в гору.
25-летнему трюмному была вверена "Карательная экспедиция Тобольского направления", имевшая свыше полтысячи головорезов, вооружённых пулемётами и пушками. Фактически Хохряков командовал тюменской речной флотилией, которой предстояло оборонять подступы к Тюмени от противников советской власти. Наводящая леденящий ужас на местных жителей, мрачная флотилия курсировала по реке Туре. Там же бывший кочегар, задолго до резни, устроенной Тухачевским на Тамбовщине, впервые применил против восставших снаряды с боевыми отравляющими газами удушающего действия.
Несмотря на внушительную силу, набег был делом опасным, и поэтому Павел Хохряков взял с собой одиннадцать человек заложников, среди них: епископа Тобольского Гермогена, священника Петра Карелина, офицера Ершова, гимназиста Голубева, бывшего жандармского вахмистра Князева, бывшего екатеринбургского полицмейстера Рушинского, охранников Янковского и Алексеева, а также жандармского ротмистра Стрельникова.
Любопытны обстоятельства, связанные с арестом епископа Гермогена. После ареста владыки, делегация епархиального съезда начала хлопоты по освобождению его на поруки. Взамен Хохряков потребовал 100 тыс. рублей. Названная сумма была слишком велика, и тогда Хохряков начал торг, в результате которого сумма была уменьшена в 10 раз.
Деньги были получены от коммерсанта Д. И. Полирушева. Хохряков лично выдал расписку в получении денег, но вместо того, чтобы отпустить епископа, были арестованы сами членов делегации: прот. Ефрем Долганов, свящ. Михаил Макаров и Константин Минятов, расстрелянные вскоре после ареста.
Между тем, по свежим следам хохряковской деятельности в Тобольске, "Ведомости Тобольского Губернского Комиссариата" от 7(20) августа 1918 г. опубликовали следующее заявление: "Тобольская Губернская Следственная Комиссия объявляет, что Дислер Георгий Алексеевич, Дуцман Владимир Алексеевич, Пейсель Израиль Григорьевич, Дмитриенко, Дегтярев Николай Митрофанович, Коганицкий Исай Яковлевич, Хохряков Павел подлежат немедленному задержанию, как уличенные в совершении преступлений предусмотренных 73, 100 и 102 статьями Уголовного Уложения, поэтому все знающие местопребывание указанных лиц должны сообщить ближайшей власти. Все власти, как гражданские, так и военные должны указанных лиц задержать и доставить в распоряжение Следственной Комиссии".
Недовольство красными бандитами на Урале росло день ото дня. Банду Хохрякова теснят отовсюду, после одного из неудачных боёв он, по рассказу одного из его бойцов, решает отыграться на заложниках: "вся эта свора по возвращении от Тобольска, на обратном пути ... по приказу т. Хохрякова были расстреляны."
15 июня в десять часов вечера епископа Гермогена и священника Петра Князева перевели на пароход "Ока" и посадили в грязный трюм. Около полуночи большевики вывели священника на палубу, привязали к нему два тяжелых гранитных камня и утопили. В половине первого ночи настало и время епископа. Большевик Медведев, соучастник убийства Царской Семьи, дословно воспроизвёл рассказ Хохрякова: "А потом я вывез его на середину реки и мы привязали к Гермогену чугунные колосники. Я столкнул его в воду. Сам видел, как он шел ко дну..."
Через 2 дня после случившегося и месяц после убийства в доме Ипатьева, нелепо сгинул и сам Хохряков. Его смерть описал один из красных командиров: "Поднявшись на насыпь железнодорожного полотна, размахивая маузером, он зычно закричал алапаевцам "вперед!" пересыпая свои приказания крепкими матросскими выражениями. Вдруг Хохряков, как-то неловко и резко повернулся и хватая ртом воздух упал на линию между рельс. Я понял, что он ранен и громко крикнув по цепи "санитара" пополз к Хохрякову. Хохряков лежал вниз лицом раскинув руки. Я начал его осторожно переворачивать, чтобы стащить с насыпи. Хохряков открыл на миг глаза, вопросительно посмотрел на меня, попытался что-то сказать, но не мог. Он с трудом выдохнул одно слово: "Не надо". Взор его помутился."
Убила его шальная пуля, выпущенная чешским стрелком. Хохряковский отряд тут же бежал с позиций.
Барельеф Хохрякова в Екатеринбурге.
Давно истлел бешеный кочегар, но имя его живёт. Имя Хохрякова носят улицы в Екатеринбурге, Перми и других городах. В Перми Хохрякову, на месте его разорённой разъярёнными людьми в 1918 г. могилы, установлен памятник в сквере Театра оперы и балета. В его честь названо и месторождение нефти в ХМАО.
А имена его братков до сих пор составляют множество топонимов по всей России.