"Уже написан Вертер" и могучая сила художественного слова
Originally posted by wyradhe at "Уже написан Вертер" и могучая сила художественного слова
"Уже написан Вертер" и могучая сила художественного слова
Он не посчитался и с общественным мнением -- в том числе той группы, которую сам и вырастил. Плюнул в самую душу шестидесятникам -- "Вертером", не оставляющим сомнений в его почти физиологической ненависти к большевизму Наталья Иванова
Перечитывая в энный раз, обратил внимание на одну деталь. Все, буквально все читатели восприняли ЧК в "Вертере" как силу, представляющую с точки зрения автора предельное зло, каковое зло автору ненавистно.
Что Бушин ( http://semen-serpent-2.livejournal.com/286997.html ), что Семанов ( http://semen-serpent-2.livejournal.com/286549.html ), что "новомирские либералы" ( http://semen-serpent-2.livejournal.com/286549.html , http://www.litrossia.ru/archive/item/8110-i-vozdukh-pakhnet-smertyu ), что Наталья Иванова, что Солоухин ( http://thelib.ru/books/solouhin_vladimir_alekseevich/chasha_esse-read-3.html ) что Андропов ( http://semen-serpent-2.livejournal.com/286153.html ), что многие другие ( http://wyradhe.livejournal.com/6500.html , http://wyradhe.livejournal.com/6716.html ).
Притом, что сами эти люди друг друга сплошь и рядом на дух не переносили, идеи имели самые антагонистические - а вот в этом восприятии полностью совпали. Одни за изображение ЧК в виде адского зла автора ругали, другие хвалили, но вот то, что он ЧК и представляемую ей силу вывел именно силой адского зла, понимали одинаково твердо.
А между тем если взять то, ЧТО изображено в "Вертере", ЧТО там приписано ЧК - так ведь, казалось бы, Андропову впору венок благодарности Катаеву присылать, а не ногами топать.
Одесская Губчека в "Вертере":
- расстреливает не просто строго по советскому закону, а только лично виновных в конкретных преступлениях против советского закона, без всяких там заложников и невинно заграбастанных: либо членов военных заговорщицких антисоветских организаций, либо спекулянтов, ведущих запрещенные операции. В реальности Одесская ЧК 1920 года расстреливала, например, и членов семьи заговорщиков за личную вину в недонесении (причем намерена была разбираться, так знал этот член семьи на самом деле об участии родственника в подполье, или нет, - и могла прийти к выводу, что не знал, и в этом случае не тронуть: были семьи, в которых часть членов казнили за недонесение на другого члена семьи - заговорщика, а другую часть не трогали, считая, что нет причин считать эту другую часть осведомленной о деле и тем самым виновным в недонесении). В "Вертере" нет и того: там людей казнят только за первичное собственное преступление против советского закона, а не за недонесение на такие преступления.
- подследственных не признают виновными огульно, а разбираются. Ни одного примера казненного без реальной вины, по ошибке следствия, в "Вертере" нет.
- подследственных не пытают, пальцем их не трогают, даже не орут на них. Обращаются сурово, враждебно, но не более. Даже на "вы".
- с коррупцией в своих рядах борются нещадно, никакого рука руку моет. Со взяткой к ним и подступаться бессмысленно.
Вообще на весь роман чекисты ничем не снижают чистого и честного облика партийца и советского борца с контрреволюцией.
Казалось бы, остается только Дзержинскому вылезти из земли и возопить: "Вот, наконец, дождались! Наконец нашелся автор, изобразивший горячее сердце, чистые руки и все такое!"
А ненавистникам Советской власти впору бы, наоборот, покривиться и сказать: "Если Одесская ЧК в 1920 году и вправду к этому приближалась [именно в 20 и именно Одесская - действительно приближалась], то что ж негодный автор не взял менее кристальную и более типичную Чеку, а также не вывел стандартные и для кристальной Чеки и вообще для советского закона расправы с заложниками, а также столь же стандартные и внедренные советским законом расправы по ревправосознанию за общую злостность, без конкретной вины в нарушении некоего определенного советского закона?
Но почему-то никто так текст не воспринял, а восприняли его все наоборот. Вот что такое целостный художественный образ)
"Уже написан Вертер" и могучая сила художественного слова
Он не посчитался и с общественным мнением -- в том числе той группы, которую сам и вырастил. Плюнул в самую душу шестидесятникам -- "Вертером", не оставляющим сомнений в его почти физиологической ненависти к большевизму Наталья Иванова
Перечитывая в энный раз, обратил внимание на одну деталь. Все, буквально все читатели восприняли ЧК в "Вертере" как силу, представляющую с точки зрения автора предельное зло, каковое зло автору ненавистно.
Что Бушин ( http://semen-serpent-2.livejournal.com/286997.html ), что Семанов ( http://semen-serpent-2.livejournal.com/286549.html ), что "новомирские либералы" ( http://semen-serpent-2.livejournal.com/286549.html , http://www.litrossia.ru/archive/item/8110-i-vozdukh-pakhnet-smertyu ), что Наталья Иванова, что Солоухин ( http://thelib.ru/books/solouhin_vladimir_alekseevich/chasha_esse-read-3.html ) что Андропов ( http://semen-serpent-2.livejournal.com/286153.html ), что многие другие ( http://wyradhe.livejournal.com/6500.html , http://wyradhe.livejournal.com/6716.html ).
Притом, что сами эти люди друг друга сплошь и рядом на дух не переносили, идеи имели самые антагонистические - а вот в этом восприятии полностью совпали. Одни за изображение ЧК в виде адского зла автора ругали, другие хвалили, но вот то, что он ЧК и представляемую ей силу вывел именно силой адского зла, понимали одинаково твердо.
А между тем если взять то, ЧТО изображено в "Вертере", ЧТО там приписано ЧК - так ведь, казалось бы, Андропову впору венок благодарности Катаеву присылать, а не ногами топать.
Одесская Губчека в "Вертере":
- расстреливает не просто строго по советскому закону, а только лично виновных в конкретных преступлениях против советского закона, без всяких там заложников и невинно заграбастанных: либо членов военных заговорщицких антисоветских организаций, либо спекулянтов, ведущих запрещенные операции. В реальности Одесская ЧК 1920 года расстреливала, например, и членов семьи заговорщиков за личную вину в недонесении (причем намерена была разбираться, так знал этот член семьи на самом деле об участии родственника в подполье, или нет, - и могла прийти к выводу, что не знал, и в этом случае не тронуть: были семьи, в которых часть членов казнили за недонесение на другого члена семьи - заговорщика, а другую часть не трогали, считая, что нет причин считать эту другую часть осведомленной о деле и тем самым виновным в недонесении). В "Вертере" нет и того: там людей казнят только за первичное собственное преступление против советского закона, а не за недонесение на такие преступления.
- подследственных не признают виновными огульно, а разбираются. Ни одного примера казненного без реальной вины, по ошибке следствия, в "Вертере" нет.
- подследственных не пытают, пальцем их не трогают, даже не орут на них. Обращаются сурово, враждебно, но не более. Даже на "вы".
- с коррупцией в своих рядах борются нещадно, никакого рука руку моет. Со взяткой к ним и подступаться бессмысленно.
Вообще на весь роман чекисты ничем не снижают чистого и честного облика партийца и советского борца с контрреволюцией.
Казалось бы, остается только Дзержинскому вылезти из земли и возопить: "Вот, наконец, дождались! Наконец нашелся автор, изобразивший горячее сердце, чистые руки и все такое!"
А ненавистникам Советской власти впору бы, наоборот, покривиться и сказать: "Если Одесская ЧК в 1920 году и вправду к этому приближалась [именно в 20 и именно Одесская - действительно приближалась], то что ж негодный автор не взял менее кристальную и более типичную Чеку, а также не вывел стандартные и для кристальной Чеки и вообще для советского закона расправы с заложниками, а также столь же стандартные и внедренные советским законом расправы по ревправосознанию за общую злостность, без конкретной вины в нарушении некоего определенного советского закона?
Но почему-то никто так текст не воспринял, а восприняли его все наоборот. Вот что такое целостный художественный образ)