"Сталинский питомец" - Николай Ежов
В продолжение темы http://habanerra.livejournal.com/520744.html
Н.ПЕТРОВ: Ну, я в двух словах просто попробую объяснить, что, собственно говоря, началось в июле 37-го года, в таком случае. Потому что использование принудительного труда для советской власти - это не новость. Это началось еще с первых лет советской власти. Оно, собственно говоря, вытекало из доктрины большевизма и из доктрины того строя, который был установлен в СССР. А вот массовые убийства 37-38гг. действительно выходят за рамки понимания, и оттого, кстати говоря, происходят сегодняшние идеологические битвы на этот счет и споры относительно того, чего же действительно хотел Сталин, как это рационально объяснить. На самом деле, как это ни странно покажется, но с точки зрения Сталина и в этом был свой рационализм. Потому что репрессии 37-38 гг. распадаются на три составляющие. То есть три кампании массовых репрессий внутри этой огромной одной кампании, у которых, кстати говоря, разные цели, разные методы и даже разные способы вынесения приговора. Ну, во-первых, та кампания, которая началась 2 июля - т.н. «кулацкая» - операция по директиве политбюро: нужно было брать на учет т.н. «бывших» людей, они всегда в официальных документах НКВД назывались «бывшие люди», то есть представители старых сословий, носители старых взглядов, представители старой интеллигенции, духовенства, крестьянства, то есть те, кто, с точки зрения Сталина, не могут быть перевоспитаны. Почему за них взялись? Вот как раз в этой операции были «тройки» - приговоры к расстрелу на местах с помощью «троек» НКВД, и в этой операции были лимиты. Здесь партия как раз установила лимиты на уничтожение. Первоначально - около 200 тысяч человек.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть перевоспитать нельзя - поэтому…
Н.ПЕТРОВ: Да. А почему, собственно, вдруг за них взялись? Потому что была принята новая Конституция в 36 году, согласно которой право выбора получали все - всеобщие, равные, тайные выборы.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Чтоб не выбирали. Понятно.
Н.ПЕТРОВ: А до этого все эти люди или их подавляющее большинство были лишенцами, то есть они не имели права голосовать. Опасения Сталина, что эта часть населения, тем более на переписи многие объявили себя православными - эти результаты тоже несколько озадачили Кремль, они не ожидали, что народ так трудно перевоспитуем в атеистическом духе. То есть все эти опасения на самом деле привели вот к этой кампании. Вторая кампания - это т.н. национальные операции. Они тоже начались в конце июля. Начиная с немецкой, польской, харбинской, то есть выходцы с КВЖД и Дальнего Востока, переселившиеся к тому времени в СССР, латышская, эстонская, финская и ряд мелких - афганская, иранская и так далее. Так вот, это имело целью, с точки зрения Сталина, уничтожение потенциальной шпионской базы, потому что все государства вокруг СССР враждебны нам. Это знакомый, кстати, тезис. Что-то он ужасно напоминает. Все государства вокруг нас враждебны нам, и, естественно, весь этот национальный контингент может быть использован как потенциальная шпионская база. Здесь способ приговора другой - здесь комиссия НКВД и прокуроры в центре Москвы, в Москве, решала, как поступить с арестованными. Им присылались сюда альбомы, поэтому другое название этой операции во внутренних документах НКВД - «альбомная» операция. И наконец - чистка советской элиты, включая бывших оппозиционеров и тех, кто может проявить нелояльность. Здесь приговоры выносил сам Сталин с помощью т.н. сталинских расстрельных списков. Вот в эту категорию попадает порядка 34 тысяч человек, которые были приговорены непосредственно Сталиным и членами политбюро, его ближайшим окружением. А в предыдущих операциях - в одном случае 800 тысяч, в другом случае 600 тысяч, примерно так вот, такие вот расклады по объемам этих операций. Итоговые объемы, которые были подведены, когда Ежова уже сняли с поста наркома внутренних дел. И все это длилось, вся эта вакханалия арестов длилась до ноября 38-го года.
Читать статью: http://echo.msk.ru/programs/staliname/538136-echo.phtml
Н.ПЕТРОВ: Ну, я в двух словах просто попробую объяснить, что, собственно говоря, началось в июле 37-го года, в таком случае. Потому что использование принудительного труда для советской власти - это не новость. Это началось еще с первых лет советской власти. Оно, собственно говоря, вытекало из доктрины большевизма и из доктрины того строя, который был установлен в СССР. А вот массовые убийства 37-38гг. действительно выходят за рамки понимания, и оттого, кстати говоря, происходят сегодняшние идеологические битвы на этот счет и споры относительно того, чего же действительно хотел Сталин, как это рационально объяснить. На самом деле, как это ни странно покажется, но с точки зрения Сталина и в этом был свой рационализм. Потому что репрессии 37-38 гг. распадаются на три составляющие. То есть три кампании массовых репрессий внутри этой огромной одной кампании, у которых, кстати говоря, разные цели, разные методы и даже разные способы вынесения приговора. Ну, во-первых, та кампания, которая началась 2 июля - т.н. «кулацкая» - операция по директиве политбюро: нужно было брать на учет т.н. «бывших» людей, они всегда в официальных документах НКВД назывались «бывшие люди», то есть представители старых сословий, носители старых взглядов, представители старой интеллигенции, духовенства, крестьянства, то есть те, кто, с точки зрения Сталина, не могут быть перевоспитаны. Почему за них взялись? Вот как раз в этой операции были «тройки» - приговоры к расстрелу на местах с помощью «троек» НКВД, и в этой операции были лимиты. Здесь партия как раз установила лимиты на уничтожение. Первоначально - около 200 тысяч человек.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть перевоспитать нельзя - поэтому…
Н.ПЕТРОВ: Да. А почему, собственно, вдруг за них взялись? Потому что была принята новая Конституция в 36 году, согласно которой право выбора получали все - всеобщие, равные, тайные выборы.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Чтоб не выбирали. Понятно.
Н.ПЕТРОВ: А до этого все эти люди или их подавляющее большинство были лишенцами, то есть они не имели права голосовать. Опасения Сталина, что эта часть населения, тем более на переписи многие объявили себя православными - эти результаты тоже несколько озадачили Кремль, они не ожидали, что народ так трудно перевоспитуем в атеистическом духе. То есть все эти опасения на самом деле привели вот к этой кампании. Вторая кампания - это т.н. национальные операции. Они тоже начались в конце июля. Начиная с немецкой, польской, харбинской, то есть выходцы с КВЖД и Дальнего Востока, переселившиеся к тому времени в СССР, латышская, эстонская, финская и ряд мелких - афганская, иранская и так далее. Так вот, это имело целью, с точки зрения Сталина, уничтожение потенциальной шпионской базы, потому что все государства вокруг СССР враждебны нам. Это знакомый, кстати, тезис. Что-то он ужасно напоминает. Все государства вокруг нас враждебны нам, и, естественно, весь этот национальный контингент может быть использован как потенциальная шпионская база. Здесь способ приговора другой - здесь комиссия НКВД и прокуроры в центре Москвы, в Москве, решала, как поступить с арестованными. Им присылались сюда альбомы, поэтому другое название этой операции во внутренних документах НКВД - «альбомная» операция. И наконец - чистка советской элиты, включая бывших оппозиционеров и тех, кто может проявить нелояльность. Здесь приговоры выносил сам Сталин с помощью т.н. сталинских расстрельных списков. Вот в эту категорию попадает порядка 34 тысяч человек, которые были приговорены непосредственно Сталиным и членами политбюро, его ближайшим окружением. А в предыдущих операциях - в одном случае 800 тысяч, в другом случае 600 тысяч, примерно так вот, такие вот расклады по объемам этих операций. Итоговые объемы, которые были подведены, когда Ежова уже сняли с поста наркома внутренних дел. И все это длилось, вся эта вакханалия арестов длилась до ноября 38-го года.
Читать статью: http://echo.msk.ru/programs/staliname/538136-echo.phtml