Первое сентября и вся жизнь
.
Приближается необычный день. День, которого одни родители ждут с радостным чувством освобождения, а другие с грустью и тревогой расставания. Но для всех он неизбежен этот день, этот миг прощания, торопливых поцелуев и взмахов руки, этот момент, когда всё человечество раскалывается на две части: на тех, кто внутри, и на тех, кто снаружи.
Когда-то, 16 лет назад, мы с Сашей тоже ждали приближения этого дня, как неизбежной бессмыслицы, как неумолимой действительности.
Нашей старшей дочке Дорочке тогда недавно исполнилось пять, Марочке было три, а внутри меня ждал выхода на свет ещё один Человек.
До этого момента наши дети никогда не разлучались с нами. Мы жили дома, Саша уходил на работу, я с дочками проводила все дни вместе, мы втроём хозяйничали, играли, гуляли, читали, разговаривали и ждали Сашиного возвращения. Жизнь текла в привычном русле, иногда мягко и плавно, иногда бурля и закручивая водовороты, но главное - мы были вместе, вместе в радостях и в трудностях.
И вот надвигался момент, когда мы, повинуясь неведомой силе, должны были вытолкнуть одного нашего ребёнка из нашей жизни, изгнать в незнакомый и чуждый мир просто потому, что кто-то решил, что так должно происходить с каждым человеком, достигшим пяти лет.
Ночами я плакала. Сознание того, что не только Дора и Мара, но и ребёнок, который пока ещё толкался внутри меня, и все мои будущие дети обречены на бессмысленную насильственную разлуку с нами, со своим домом - мучило и навевало грусть и чувство безысходности. Хотелось прижать своих детей к себе, убежать, уехать, спрятаться куда-то, где не действуют жестокие законы превращения беззащитного ребёнка в законопослушного безликого гражданина. Но стремление быть правильной взяло верх.
Первого сентября Саша с Дорой отправились в садик. Они были там всего часа два. Но этих двух часов хватило, чтобы поднять в душе Саши бурю воспоминаний и переживаний его детсадовской поры.
На следующий день в садик с Дорой пошла я. Был жаркий сентябрьский день, после трёх часов пребывания в садике нас ждал неблизкий путь пешком домой.
После возвращения у меня начались схватки. Они быстро нарастали. Когда за мной приехал Саша, чтобы везти в роддом, у меня снова появилось сильное ощущение неправильности происходящего. Не хотелось покидать дом, спускаться по лестнице, садиться в чужую машину, ехать в казённые стены, общаться с незнакомыми людьми и отдавать себя в чужие руки.
Хотелось замереть, насладиться и прочувствовать этот миг, хотелось слиться с ощущением великой силы внутри меня, хотелось идти навстречу стремлению нового Человека выйти наружу. Хотелось быть дома, вместе с Сашей и детьми.
Но желание быть "правильной" снова победило. Внутри меня что-то лопнуло, наружу хлынул поток вод.
Я встала и пошла в машину.
Дальше была сорокаминутная поездка в микроавтобусе с водителем, Сашей, его папой, Дорой и Марой.
Потом была тяжёлая борьба за право РОЖАТЬ своего ребёнка, а не быть распластанной на родовом кресле пациенткой с порядковым номером.
Я родила Эстер сама, нарушив все больничные законы, произведя полный переполох в рядах бывших коллег-медиков. Родила, полностью уйдя из окружавшей "реальности", соединившись с собой и с Всевышним. Это были сказочные роды.
И, наверное, эти роды и Человек, пришедший в них, несмотря на всё, что пришлось пережить в следующие два дня, дали нам понимание и силы пройти тот путь к освобождению, который мы с Сашей прошли потом.
Сейчас Дорочке 21 год, у неё растёт своя маленькая дочка, которая родилась дома и никогда не расставалась с мамой. Второго сентября мы будем отмечать 16 лет со дня рождения Эстер. Ни Мара, ни Эстер, ни трое наших мальчиков ни дня не ходили в садик. Родились все наши сыновья тоже, конечно, дома. Саша ушёл с работы в "свободное плавание". Дети растут, взрослеют и всё чаще покидают родительский дом.
Жизнь наполняется ощущением какой-то высшей (или внутренней) "правильности". Я поняла, что человеку дано решать, делать выбор и нести за это ответственность. Я поняла, что представление о том, что ответственность за нашу жизнь, наше здоровье, за наших детей, наше развитие, наше благополучие несут особые службы и специально обученные люди - огромная иллюзия. Да, можно прекрасно жить в ней.
Но есть, есть путь проживания своей жизни самому, когда каждый твой шаг - это ТВОЙ шаг, а не дёргание марионеточной ногой, когда каждый твой поступок - это ТВОЁ решение, а не бессмысленное телодвижение "скованных одной цепью". Когда твой ребёнок - это ТВОЙ ребёнок, а не достояние общественности.
Понимаете, стоит хоть миг про-жить свою жизнь самому. Потому что покидать этот мир всё равно каждому придётся в одиночку...
.
Приближается необычный день. День, которого одни родители ждут с радостным чувством освобождения, а другие с грустью и тревогой расставания. Но для всех он неизбежен этот день, этот миг прощания, торопливых поцелуев и взмахов руки, этот момент, когда всё человечество раскалывается на две части: на тех, кто внутри, и на тех, кто снаружи.
Когда-то, 16 лет назад, мы с Сашей тоже ждали приближения этого дня, как неизбежной бессмыслицы, как неумолимой действительности.
Нашей старшей дочке Дорочке тогда недавно исполнилось пять, Марочке было три, а внутри меня ждал выхода на свет ещё один Человек.
До этого момента наши дети никогда не разлучались с нами. Мы жили дома, Саша уходил на работу, я с дочками проводила все дни вместе, мы втроём хозяйничали, играли, гуляли, читали, разговаривали и ждали Сашиного возвращения. Жизнь текла в привычном русле, иногда мягко и плавно, иногда бурля и закручивая водовороты, но главное - мы были вместе, вместе в радостях и в трудностях.
И вот надвигался момент, когда мы, повинуясь неведомой силе, должны были вытолкнуть одного нашего ребёнка из нашей жизни, изгнать в незнакомый и чуждый мир просто потому, что кто-то решил, что так должно происходить с каждым человеком, достигшим пяти лет.
Ночами я плакала. Сознание того, что не только Дора и Мара, но и ребёнок, который пока ещё толкался внутри меня, и все мои будущие дети обречены на бессмысленную насильственную разлуку с нами, со своим домом - мучило и навевало грусть и чувство безысходности. Хотелось прижать своих детей к себе, убежать, уехать, спрятаться куда-то, где не действуют жестокие законы превращения беззащитного ребёнка в законопослушного безликого гражданина. Но стремление быть правильной взяло верх.
Первого сентября Саша с Дорой отправились в садик. Они были там всего часа два. Но этих двух часов хватило, чтобы поднять в душе Саши бурю воспоминаний и переживаний его детсадовской поры.
На следующий день в садик с Дорой пошла я. Был жаркий сентябрьский день, после трёх часов пребывания в садике нас ждал неблизкий путь пешком домой.
После возвращения у меня начались схватки. Они быстро нарастали. Когда за мной приехал Саша, чтобы везти в роддом, у меня снова появилось сильное ощущение неправильности происходящего. Не хотелось покидать дом, спускаться по лестнице, садиться в чужую машину, ехать в казённые стены, общаться с незнакомыми людьми и отдавать себя в чужие руки.
Хотелось замереть, насладиться и прочувствовать этот миг, хотелось слиться с ощущением великой силы внутри меня, хотелось идти навстречу стремлению нового Человека выйти наружу. Хотелось быть дома, вместе с Сашей и детьми.
Но желание быть "правильной" снова победило. Внутри меня что-то лопнуло, наружу хлынул поток вод.
Я встала и пошла в машину.
Дальше была сорокаминутная поездка в микроавтобусе с водителем, Сашей, его папой, Дорой и Марой.
Потом была тяжёлая борьба за право РОЖАТЬ своего ребёнка, а не быть распластанной на родовом кресле пациенткой с порядковым номером.
Я родила Эстер сама, нарушив все больничные законы, произведя полный переполох в рядах бывших коллег-медиков. Родила, полностью уйдя из окружавшей "реальности", соединившись с собой и с Всевышним. Это были сказочные роды.
И, наверное, эти роды и Человек, пришедший в них, несмотря на всё, что пришлось пережить в следующие два дня, дали нам понимание и силы пройти тот путь к освобождению, который мы с Сашей прошли потом.
Сейчас Дорочке 21 год, у неё растёт своя маленькая дочка, которая родилась дома и никогда не расставалась с мамой. Второго сентября мы будем отмечать 16 лет со дня рождения Эстер. Ни Мара, ни Эстер, ни трое наших мальчиков ни дня не ходили в садик. Родились все наши сыновья тоже, конечно, дома. Саша ушёл с работы в "свободное плавание". Дети растут, взрослеют и всё чаще покидают родительский дом.
Жизнь наполняется ощущением какой-то высшей (или внутренней) "правильности". Я поняла, что человеку дано решать, делать выбор и нести за это ответственность. Я поняла, что представление о том, что ответственность за нашу жизнь, наше здоровье, за наших детей, наше развитие, наше благополучие несут особые службы и специально обученные люди - огромная иллюзия. Да, можно прекрасно жить в ней.
Но есть, есть путь проживания своей жизни самому, когда каждый твой шаг - это ТВОЙ шаг, а не дёргание марионеточной ногой, когда каждый твой поступок - это ТВОЁ решение, а не бессмысленное телодвижение "скованных одной цепью". Когда твой ребёнок - это ТВОЙ ребёнок, а не достояние общественности.
Понимаете, стоит хоть миг про-жить свою жизнь самому. Потому что покидать этот мир всё равно каждому придётся в одиночку...
.