NUCLEAR PUNK. «Двойники»
Решил, никуда не торопясь, продолжить повесть NUCLEAR PUNK, о которой упоминал недавно. Всё равно, даже если это никто не издаст, мои тексты за меня никто не напишет.
***
В конце января 1985 года в «Комсомольской правде» появилась статья «Двойники». Корреспондент А.Куприянов радостно разоблачил группу бывших школьных комсомольских активистов, которые вели «двойную жизнь» - слушали западную музыку, по мелочи фарцевали, курили и бренчали на гитарках. В статье упоминалась группа - четыре буквы, росчерк молнии, и даже употреблялось выражение хард-рок.
«Девушек любители вечерних сборищ цинично делили на две категории - подруги и козы, - возмущался Куприянов. - С подругами нужно было ходить серьезно. А с козами - развлекаться».
Но это еще полбеды. Апогеем стал абзац, который наша классная зачитывала три раза подряд с паузами и придыханием.
«Одноклассники помнят и другую фотографию, где Крап снят со Славяном эффектно марширующими по Сан-Бабила. Рука выброшена вперед, в уголке дерзких губ сигарета».
Все бы посмеялись, но банда зигующих «двойников» оказалась из Белой Церкви Киевской области, а Сан-Бабилой они назвали какой-то зачуханный тамошний сквер.
Жизни для старшеклассников Киевской области после этого не стало почти на год. Ни вздохнуть, ни пёрнуть. По школам рыскали комиссии из напыщенных и очень нервных столичных комсюков в отглаженных костюмах. Они орали, психовали, смотрели на нас с ненавистью и проводили какие-то бесконечные анкетирования с собеседованиями.
- Музыку какую в свободное время слушаешь? - спросил меня один из командированных «психологов» из ЦК ВЛКСМ. Короста прыщей покрывала чувака так, что они уползали под воротник голубой рубашки.
- Всякую. «Битлз», джаз нравится, - соврал я, но все равно попался.
- А «Верасы» и София Ротару, значит, не нравятся? Советские песни не нравятся? Ты же комсомолец, какой джаз?
- А чё тут такого? Комсомол в Прибалтике джазовые фестивали проводит, дипломы вручает, - тут я вспомнил, что какие-то ленинградские дипломанты приезжали к нам во Дворец культуры пару месяцев назад.
Прыщ махнул на меня рукой, что-то записал в своей тетради и велел звать следующего.
Кассеты, диски, фотографии лондонских панков из заграничных журналов и книги «Британия без туманов» пришлось запрятать в самый дальний угол тумбочки, замаскировав на всякий случай словарями и справочниками. Совсем уж куда-то далеко в книжный шкаф засунул фотку сатанинского ритуала, вырезанную из книги Кукаркина «Буржуазная массовая культура». В школе стращали, что учителя вот-вот вместе с членами родительского комитета пойдут по квартирам смотреть, у кого что висит на стенах, и кто что слушает. О музыке вслух некоторое время вообще никто старался не говорить.
Из-за этих чертовых «Двойников» всех - в обязательном порядке - заставили записаться в какую-нибудь секцию или кружок, причем тут же в школе и организовав их с десяток. Я ушел на факультативы по английскому и краеведению. Но учителям эта обязаловка оказалась на фиг не нужна, и все кружки-секции-факультативы сводились к тупому сидению по полтора часа под их бдительным присмотром. Занимайтесь чем угодно, только по улицам не шляйтесь. В итоге домой из школы удавалось приползти только к пяти вечера в лучшем случае.
А каждый понедельник начинался с краткого отчета «Как я провел воскресенье». Половинка тетрадного листа в клетку, фамилия, имя, класс - и пиши по часам, что делал, где был, с кем. Куда потом девались эти бумажки - никто не знает. Дэн говорил, что отправляли в областное КГБ в Киев.
Заниматься еженедельными сочинениями о уик-эндах мы прекратили сразу после зимних каникул 1986-го. Всё кончилось также неожиданно, как и началось.
***
В конце января 1985 года в «Комсомольской правде» появилась статья «Двойники». Корреспондент А.Куприянов радостно разоблачил группу бывших школьных комсомольских активистов, которые вели «двойную жизнь» - слушали западную музыку, по мелочи фарцевали, курили и бренчали на гитарках. В статье упоминалась группа - четыре буквы, росчерк молнии, и даже употреблялось выражение хард-рок.
«Девушек любители вечерних сборищ цинично делили на две категории - подруги и козы, - возмущался Куприянов. - С подругами нужно было ходить серьезно. А с козами - развлекаться».
Но это еще полбеды. Апогеем стал абзац, который наша классная зачитывала три раза подряд с паузами и придыханием.
«Одноклассники помнят и другую фотографию, где Крап снят со Славяном эффектно марширующими по Сан-Бабила. Рука выброшена вперед, в уголке дерзких губ сигарета».
Все бы посмеялись, но банда зигующих «двойников» оказалась из Белой Церкви Киевской области, а Сан-Бабилой они назвали какой-то зачуханный тамошний сквер.
Жизни для старшеклассников Киевской области после этого не стало почти на год. Ни вздохнуть, ни пёрнуть. По школам рыскали комиссии из напыщенных и очень нервных столичных комсюков в отглаженных костюмах. Они орали, психовали, смотрели на нас с ненавистью и проводили какие-то бесконечные анкетирования с собеседованиями.
- Музыку какую в свободное время слушаешь? - спросил меня один из командированных «психологов» из ЦК ВЛКСМ. Короста прыщей покрывала чувака так, что они уползали под воротник голубой рубашки.
- Всякую. «Битлз», джаз нравится, - соврал я, но все равно попался.
- А «Верасы» и София Ротару, значит, не нравятся? Советские песни не нравятся? Ты же комсомолец, какой джаз?
- А чё тут такого? Комсомол в Прибалтике джазовые фестивали проводит, дипломы вручает, - тут я вспомнил, что какие-то ленинградские дипломанты приезжали к нам во Дворец культуры пару месяцев назад.
Прыщ махнул на меня рукой, что-то записал в своей тетради и велел звать следующего.
Кассеты, диски, фотографии лондонских панков из заграничных журналов и книги «Британия без туманов» пришлось запрятать в самый дальний угол тумбочки, замаскировав на всякий случай словарями и справочниками. Совсем уж куда-то далеко в книжный шкаф засунул фотку сатанинского ритуала, вырезанную из книги Кукаркина «Буржуазная массовая культура». В школе стращали, что учителя вот-вот вместе с членами родительского комитета пойдут по квартирам смотреть, у кого что висит на стенах, и кто что слушает. О музыке вслух некоторое время вообще никто старался не говорить.
Из-за этих чертовых «Двойников» всех - в обязательном порядке - заставили записаться в какую-нибудь секцию или кружок, причем тут же в школе и организовав их с десяток. Я ушел на факультативы по английскому и краеведению. Но учителям эта обязаловка оказалась на фиг не нужна, и все кружки-секции-факультативы сводились к тупому сидению по полтора часа под их бдительным присмотром. Занимайтесь чем угодно, только по улицам не шляйтесь. В итоге домой из школы удавалось приползти только к пяти вечера в лучшем случае.
А каждый понедельник начинался с краткого отчета «Как я провел воскресенье». Половинка тетрадного листа в клетку, фамилия, имя, класс - и пиши по часам, что делал, где был, с кем. Куда потом девались эти бумажки - никто не знает. Дэн говорил, что отправляли в областное КГБ в Киев.
Заниматься еженедельными сочинениями о уик-эндах мы прекратили сразу после зимних каникул 1986-го. Всё кончилось также неожиданно, как и началось.