Нет, блядь, никто даже не пикнул...
Душную комнатку российской журналистики я покинул больше шести лет назад. Отчасти виной был тот еще, уходящий в историю, кризис 2008-го. Но дело даже не в этом. Где-то за полгода до кризиса стало душно, сонно, противно и липко. Тенденция, которую начали навязывать в родном издательском доме, если коротко, сводилась к формуле: не согласен с чем-то, не пиши об этом вообще. В итоге пришлось практически полностью переквалифицироваться в рецензента и писать про книжки и картинки. На страну, меж тем, плотненько и беспардонно наваливался товарищ по имени Пиздец.
К чему эта преамбула? Да к тому, что вчера в онлайн режиме наблюдал за идиотским спектаклем в Пулково. Там путинские инквизиторы должны были устроить первое показательное сжигание неугодной еды. Ломанулась и пишущая братия. Часть из них долго искала место действия. Представляю все эти нервные телефонирования по редакциям и пресс-службам, сигареты, много сигарет, кофе в бумажных стаканчиках, телефонная трубка, зажатая между плечом и ухом, на асфальт из сумки сыплются блокноты, диктофон и ручки. Никто ничего толком не знает и время зажжения священного огня постоянно откладывается.
О времени, кстати. Вся эта гнусная хрень должна была начаться в два часа дня. Стартовала в итоге в ВОСЕМЬ вечера. ШЕСТЬ часов бывшие мои собратья по перу и клавиатуре послушно ждали. Никому даже в голову не пришло, что можно встать и громко хлопнуть дверью. Послать идиотов на три веселых буквы. Ну, или дождавшись начала мероприятия, весело обстебать эту чиновную сволочь. Вопросами типа «А вы сами хотя бы килограмм сыра в этой жизни сварили?», «А вы знаете, как коптить мясо?». И т.д.
Нет, блядь, никто даже не пикнул.
Хорошо, что в российской журналистике меня больше нет. Коллективной ответственности за это позорище нести не надо.
К чему эта преамбула? Да к тому, что вчера в онлайн режиме наблюдал за идиотским спектаклем в Пулково. Там путинские инквизиторы должны были устроить первое показательное сжигание неугодной еды. Ломанулась и пишущая братия. Часть из них долго искала место действия. Представляю все эти нервные телефонирования по редакциям и пресс-службам, сигареты, много сигарет, кофе в бумажных стаканчиках, телефонная трубка, зажатая между плечом и ухом, на асфальт из сумки сыплются блокноты, диктофон и ручки. Никто ничего толком не знает и время зажжения священного огня постоянно откладывается.
О времени, кстати. Вся эта гнусная хрень должна была начаться в два часа дня. Стартовала в итоге в ВОСЕМЬ вечера. ШЕСТЬ часов бывшие мои собратья по перу и клавиатуре послушно ждали. Никому даже в голову не пришло, что можно встать и громко хлопнуть дверью. Послать идиотов на три веселых буквы. Ну, или дождавшись начала мероприятия, весело обстебать эту чиновную сволочь. Вопросами типа «А вы сами хотя бы килограмм сыра в этой жизни сварили?», «А вы знаете, как коптить мясо?». И т.д.
Нет, блядь, никто даже не пикнул.
Хорошо, что в российской журналистике меня больше нет. Коллективной ответственности за это позорище нести не надо.