«Вводка кончается запятой по недосмотру алкоголика»
"Мы бегаем с 8 утра до часу ночи. Доставка (будущая), материалы деловые, вся терминология набора и печати - чужая. Вся техника газеты - незнакомая. И еще надо править. Все пишут очень плохо. Или длинно. Или вообще не пишут (...), а только звонят и мучают".
Это Довлатов. Всегда был равнодушен к его прозе, но газетчиком он был рожден.
Сосчитал, что хорошую газету - в классическом понимании этого слова - я не делал уже почти четыре года. Интернет-ресурс не в счет, а предвыборные агитки - листовки, на самом деле, а не газеты.
Сетевые издания - это, наверное, хорошо и, безусловно, оперативно, но смерть газеты как индустрии и традиции сильно удручает. Особенно, когда ты сам еще живой. Нет волшебного в пять утра - "Плёночки пошли", нет коньяка по этому поводу, и нет уже в этом мире Кости Крикунова, петербургской реинкарнации Хантера Томпсона. Нет вороха корректур, нет строгих стареньких тетенек-корректорш, которые научили русскому языку не одно поколение писак и журналюг.
Поэтому сегодня даже в заголовках точки. И после подписи автора. Хорошо, что Ирина Владимировна и Елена Леонидовна этого не видят. Меня бы они за такой ляп убили. И поделом.
Корректоры вообще потихоньку вымирают как класс. Три года назад вычитывал верстку книги. Корректуру заказали сотруднице книжного издательства, самого известного в Городе N. Корректорских значков она не знала. Вообще ни одного. Нюансы переноса в полиграфии были для нее землей неведанной. Ошибки и опечатки исправлялись как в школьном диктанте, разве что отметка отсутствовала. Правка вносилась простым карандашом, чтобы ее заметить, нужно было рассматривать оттиски чуть ли не с лупой. Для чего нужны поля, корректор даже не догадывалась. А заказчики за это фэйк платили деньги...
И ещё в завершение из Довлатова:
"Вводка кончается запятой по недосмотру алкоголика Вайля и мудака Гениса. Там было продолжение насчет «Эрмитажа». Они его отрезали, а запятая осталась".
"К рассказу Суслова приставлено окончание другого рассказа. Виноват кретин Генис. Перед Сусловым мы извинились".