Роберт Ауманн: теория игр в личной жизни, войне и экономике
Originally posted by in_es at Роберт Ауманн: теория игр в личной жизни, войне и экономике
Война и мир с точки зрения теории игр
По мнению Роберта Ауманна, войны, забастовки и вообще конфликты отнюдь не иррациональны. Предотвратить или сгладить их помогает все та же теория игр. Абстрактное же миротворчество может привести к прямо противоположным результатам. Прежде чем бороться с конкретными конфликтами, необходимо выяснить их причины, ведь пока эти причины будут сохраняться, возникновение конфликтов неизбежно.
«Важнейшую причину войн представляет собой незнание того, что требует противная сторона, - считает Ауманн. - Конкурирующие страны знают лишь свои собственные переговорные позиции. Каждая из сторон знает лишь ту цену и меру компромисса, на которые она готова пойти до того, как начнет войну. Говоря языком экономики, каждый знает свою собственную цену, которую он считает для себя еще приемлемой. Но никто не знает, в какой мере своими целями дорожит другая сторона. Это является лишь предметом неточной предположительной расценки. Критический момент наступает, когда переговоры подходят к точке, где обе стороны говорят "нет". Если обе стороны уверены, что цена противоположной стороны низка, они постараются извлечь из положения очередные преимущества и уступки в свою пользу. И это может стать вполне рациональным поводом для войны». Примером может послужить корейская война в 50-е годы. Северные корейцы напали на Южную Корею, поскольку были уверены, что для Соединенных Штатов Южная Корея не представляет такой цены, чтобы развязать из-за нее войну.
Другой пример - диалог Израиля с арабами, который Ауман описывает с помощью "парадокса шантажиста" - того же, что иллюстрирует и ограниченную рациональность. Представьте, говорит Ауманн, что есть два человека, А и Б, и есть некто третий, кто говорит им: вот 100 тысяч долларов, я отдам их вам, если вы договоритесь между собой, как их поделить. А логично - рационально - предполагает, что они возьмут по 50 тысяч. Но Б вдруг заявляет: "Или я забираю 90 тысяч, а ты 10, или никто не получает ничего". А крайне удивлен, но он видит в глазах Б такую решимость, что понимает, что если хочет получить вообще хоть что-нибудь, то должен согласиться. Нетрудно догадаться, кого из участников переговоров напоминает Израиль. Ауманн подсказывает выход: поведение и А, и Б будет другим, если оба они будут понимать, что встречаются не в последний раз. Тогда, если А сейчас уйдет ни с чем, в следующий раз Б будет сложнее его шантажировать. У них появится больше шансов достичь действительно приемлемого для обоих компромисса. "Если конфликт длится какое-то время, поведение его участников становится принципиально иным", - утверждает Ауманн.
В своей нобелевской лекции под названием "Война и мир" он предложил рассматривать долгосрочные военные конфликты (например, арабо-израильские войны) как повторяющиеся игры: он доказывал, что в таких играх соглашательская политика порождает надежды на новые уступки и объективно ведет к новым войнам. Отсюда им делался прагматичный вывод, что для их предотвращения более эффективна гонка вооружений, создающая достоверную угрозу войны. Таким образом, согласно концепции Ауманна, если хочешь мира, надо демонстративно готовиться к войне. При наличии явного агрессора пацифистские устремления второго участника конфликта с большей вероятностью приведут к войне, чем его готовность к открытому противостоянию.
Целиком: http://kapital-rus.ru/articles/article/220969/
Война и мир с точки зрения теории игр
По мнению Роберта Ауманна, войны, забастовки и вообще конфликты отнюдь не иррациональны. Предотвратить или сгладить их помогает все та же теория игр. Абстрактное же миротворчество может привести к прямо противоположным результатам. Прежде чем бороться с конкретными конфликтами, необходимо выяснить их причины, ведь пока эти причины будут сохраняться, возникновение конфликтов неизбежно.
«Важнейшую причину войн представляет собой незнание того, что требует противная сторона, - считает Ауманн. - Конкурирующие страны знают лишь свои собственные переговорные позиции. Каждая из сторон знает лишь ту цену и меру компромисса, на которые она готова пойти до того, как начнет войну. Говоря языком экономики, каждый знает свою собственную цену, которую он считает для себя еще приемлемой. Но никто не знает, в какой мере своими целями дорожит другая сторона. Это является лишь предметом неточной предположительной расценки. Критический момент наступает, когда переговоры подходят к точке, где обе стороны говорят "нет". Если обе стороны уверены, что цена противоположной стороны низка, они постараются извлечь из положения очередные преимущества и уступки в свою пользу. И это может стать вполне рациональным поводом для войны». Примером может послужить корейская война в 50-е годы. Северные корейцы напали на Южную Корею, поскольку были уверены, что для Соединенных Штатов Южная Корея не представляет такой цены, чтобы развязать из-за нее войну.
Другой пример - диалог Израиля с арабами, который Ауман описывает с помощью "парадокса шантажиста" - того же, что иллюстрирует и ограниченную рациональность. Представьте, говорит Ауманн, что есть два человека, А и Б, и есть некто третий, кто говорит им: вот 100 тысяч долларов, я отдам их вам, если вы договоритесь между собой, как их поделить. А логично - рационально - предполагает, что они возьмут по 50 тысяч. Но Б вдруг заявляет: "Или я забираю 90 тысяч, а ты 10, или никто не получает ничего". А крайне удивлен, но он видит в глазах Б такую решимость, что понимает, что если хочет получить вообще хоть что-нибудь, то должен согласиться. Нетрудно догадаться, кого из участников переговоров напоминает Израиль. Ауманн подсказывает выход: поведение и А, и Б будет другим, если оба они будут понимать, что встречаются не в последний раз. Тогда, если А сейчас уйдет ни с чем, в следующий раз Б будет сложнее его шантажировать. У них появится больше шансов достичь действительно приемлемого для обоих компромисса. "Если конфликт длится какое-то время, поведение его участников становится принципиально иным", - утверждает Ауманн.
В своей нобелевской лекции под названием "Война и мир" он предложил рассматривать долгосрочные военные конфликты (например, арабо-израильские войны) как повторяющиеся игры: он доказывал, что в таких играх соглашательская политика порождает надежды на новые уступки и объективно ведет к новым войнам. Отсюда им делался прагматичный вывод, что для их предотвращения более эффективна гонка вооружений, создающая достоверную угрозу войны. Таким образом, согласно концепции Ауманна, если хочешь мира, надо демонстративно готовиться к войне. При наличии явного агрессора пацифистские устремления второго участника конфликта с большей вероятностью приведут к войне, чем его готовность к открытому противостоянию.
Целиком: http://kapital-rus.ru/articles/article/220969/