Последние дни на воле
Пока дозваниваюсь до Хлопина, я формально свободный человек: родной институт меня еще не прибрал, а сессия уже закончилась. Так что развлекаюсь как могу.
Дочитала 1Q84. Первые два тома чудесны, последний - ненужный довесок, очень кривой фиксит, добавляющий к первым двум томам ровно один абзац текста, на остальных сотнях страниц Мураками ощутимо тоскует, тянет время и пытается организовать классический криминальный сюжет в худших традициях бондианы - получается предсказуемо фигово. Те, кто ждал этого год, наверно, предпочли бы закопать Аомамэ с миром. Рассыпалось все, даже чудесная двухпоточная структура первых двух томов - чтоб подтащить сюжет к желаемому итогу, ее пришлось вытащить из идеального баланса, и тут же съехало все. Этот баланс, безупречная выверенность, чувство меры до некоторой холодности композиции (любовно подчеркнутой темой холода, постоянно звучащей в тексте - от буквального холода дождей до экзистенцального холода невозможности коммуникации) составляли главную прелесть двухтомника и его основное отличие от Мураками времен, скажем, трилогии Овцы. Этой аналитичности пожертвована безудержная энергия начала, которая обычно хлещет из завязок Мураками, она раскладывает двойников на аккуратную систему отражений, сортирует привычный макабр по ячейкам. На этот новый стержень наверчивается, впрочем, вполне себе старое содержание - с паранойей, хрупкостью границ нормы по обе стороны оценочной шкалы, толстенным списком фактиков, извлеченных из толстенной пачки книг, куда Мураками исправно подкладывает свои собственные, переоценкой секса и легкими, гипертрофированными за счет одиночности штрихами, набрасывающими портреты и пейзажи. Производственный роман (а в центре 1Q84 рассуждения о природе писательского ремесла - во всем размахе, от божественного вдохновения до разборок с типографией) в этом смысле мало чем отличается от жития домохозяина. В общем, с Мураками у меня как с Кингом - в больших дозах я устаю от монотонности интонации, а вот просто знать, что ты можешь взять в любой момент новый роман и вернуться домой, бывает приятно.
Посмотрела фрагмент вручения "Эмми" - женские номинации в мини-сериалах выборочно. Бейтс прекрасна как рассвет, Ланж ее очень оперативно затискала. Когда я увидела Толман в числе номинантов, у меня все упало - мне показалось, что это обычный финт ушами для вывода номинантки из-под обстрела более солидных конкуренток. Роль у нее не меньше, чем у Фримана с Торнтоном, но оба-двое в главных, а она в суппортинге. Не то чтоб я была против Толман, но я слишком люблю дам ковена, чтоб радоваться тому, как их номинацию превращают в фарс. Но понятно было, что если и дадут кому-то из "Истории ужасов", то Бейтс: роль Бассет откровенно на внешних эффектах, Конрой... я не могла болеть против Конрой, но она явно из того пласта сериала, который ориентирован на подростков. Нет, ролевая модель из нее чудесная, но приплюснутая, как положено ролевой модели. Ланж блистательно поднялась, но вот у микрофона отстояла с лицом "ну сколько можно-то". Ну что тут скажешь, заслужил - носи.
Посмотрела первую серию "Штамма", и нет, унесите пудинг. Картинка карамелизирована в худших традициях поделок Крипке, сюжет сложен из пачки бульварных романов, для повседневности слишком много глянца и мало мокюментари, для лакированого кино слишком заурядные, сведенные к типам все сразу. Специфическое чувство Нью-Йорка, на котором третий сезон выезжает не менее сказочное "В поле зрения", тоже нивелировано совершенно хемлокгрувовскими локациями. Неплохо отработали саспенс, очень специфически подается кошмарное - за счет небольших изменений человеческого тела, аккуратнейшей работы со страхом перед паразитами, но и тут не без огрехов. Откуда-то из перекрестья зомбиапокалипсиса, классического вампиризма (классического до старой доброй кондовой мистики а-ля "Дракула Брэма Стокера"), сверхчеловеков и полувекового общемирового заговора нацистов пытается торчать какой-то пучок смыслов, но тощенький: почва, конечно, щедро удобрена килотоннами традиции по каждому направлению, но до столь бульварного чтива авторы не снисходят. Брэдли, конечно, прекрасен как рассвет, но а то мы этого раньше не знали - раз, и не всегда он на экране - два. Шон Остин, при всей моей любви к Сэму Гэмджи, ему не замена - будет ложью сказать, что при их одном за всю серию взаимодействии мое сердце не радовалось, но этой радости как-то не хватит на дальшейшее. Я не могу сказать, что я это точно брошу - вон, "Ганнибала" мышка в моем лице колется, но смотрит до сих пор. Но энтузиазма у меня нет, это точно.
Только что вычитывала статью про батюшку, с женой которого вместе училась. Пока уточняла, тот ли это батюшка, почитала немного про него в прессе.
Все-таки иногда лучше не знать, с кем ты ел розовое варенье, обсуждал Толстого и у кого провел немало вечеров. Не то чтоб это было незаметно, просто тогда специфическая ортодоксальность казалась незначительной погрешностью коммуникации и требовала чуть большей осторожности в словах и жестах, а сейчас... Нет, я ни о чем не жалею, но если меня томила совесть на предмет позвонить раньше, когда я проезжала мимо их церкви, то больше, наверное, не будет.
Стоило догадаться.
Дочитала 1Q84. Первые два тома чудесны, последний - ненужный довесок, очень кривой фиксит, добавляющий к первым двум томам ровно один абзац текста, на остальных сотнях страниц Мураками ощутимо тоскует, тянет время и пытается организовать классический криминальный сюжет в худших традициях бондианы - получается предсказуемо фигово. Те, кто ждал этого год, наверно, предпочли бы закопать Аомамэ с миром. Рассыпалось все, даже чудесная двухпоточная структура первых двух томов - чтоб подтащить сюжет к желаемому итогу, ее пришлось вытащить из идеального баланса, и тут же съехало все. Этот баланс, безупречная выверенность, чувство меры до некоторой холодности композиции (любовно подчеркнутой темой холода, постоянно звучащей в тексте - от буквального холода дождей до экзистенцального холода невозможности коммуникации) составляли главную прелесть двухтомника и его основное отличие от Мураками времен, скажем, трилогии Овцы. Этой аналитичности пожертвована безудержная энергия начала, которая обычно хлещет из завязок Мураками, она раскладывает двойников на аккуратную систему отражений, сортирует привычный макабр по ячейкам. На этот новый стержень наверчивается, впрочем, вполне себе старое содержание - с паранойей, хрупкостью границ нормы по обе стороны оценочной шкалы, толстенным списком фактиков, извлеченных из толстенной пачки книг, куда Мураками исправно подкладывает свои собственные, переоценкой секса и легкими, гипертрофированными за счет одиночности штрихами, набрасывающими портреты и пейзажи. Производственный роман (а в центре 1Q84 рассуждения о природе писательского ремесла - во всем размахе, от божественного вдохновения до разборок с типографией) в этом смысле мало чем отличается от жития домохозяина. В общем, с Мураками у меня как с Кингом - в больших дозах я устаю от монотонности интонации, а вот просто знать, что ты можешь взять в любой момент новый роман и вернуться домой, бывает приятно.
Посмотрела фрагмент вручения "Эмми" - женские номинации в мини-сериалах выборочно. Бейтс прекрасна как рассвет, Ланж ее очень оперативно затискала. Когда я увидела Толман в числе номинантов, у меня все упало - мне показалось, что это обычный финт ушами для вывода номинантки из-под обстрела более солидных конкуренток. Роль у нее не меньше, чем у Фримана с Торнтоном, но оба-двое в главных, а она в суппортинге. Не то чтоб я была против Толман, но я слишком люблю дам ковена, чтоб радоваться тому, как их номинацию превращают в фарс. Но понятно было, что если и дадут кому-то из "Истории ужасов", то Бейтс: роль Бассет откровенно на внешних эффектах, Конрой... я не могла болеть против Конрой, но она явно из того пласта сериала, который ориентирован на подростков. Нет, ролевая модель из нее чудесная, но приплюснутая, как положено ролевой модели. Ланж блистательно поднялась, но вот у микрофона отстояла с лицом "ну сколько можно-то". Ну что тут скажешь, заслужил - носи.
Посмотрела первую серию "Штамма", и нет, унесите пудинг. Картинка карамелизирована в худших традициях поделок Крипке, сюжет сложен из пачки бульварных романов, для повседневности слишком много глянца и мало мокюментари, для лакированого кино слишком заурядные, сведенные к типам все сразу. Специфическое чувство Нью-Йорка, на котором третий сезон выезжает не менее сказочное "В поле зрения", тоже нивелировано совершенно хемлокгрувовскими локациями. Неплохо отработали саспенс, очень специфически подается кошмарное - за счет небольших изменений человеческого тела, аккуратнейшей работы со страхом перед паразитами, но и тут не без огрехов. Откуда-то из перекрестья зомбиапокалипсиса, классического вампиризма (классического до старой доброй кондовой мистики а-ля "Дракула Брэма Стокера"), сверхчеловеков и полувекового общемирового заговора нацистов пытается торчать какой-то пучок смыслов, но тощенький: почва, конечно, щедро удобрена килотоннами традиции по каждому направлению, но до столь бульварного чтива авторы не снисходят. Брэдли, конечно, прекрасен как рассвет, но а то мы этого раньше не знали - раз, и не всегда он на экране - два. Шон Остин, при всей моей любви к Сэму Гэмджи, ему не замена - будет ложью сказать, что при их одном за всю серию взаимодействии мое сердце не радовалось, но этой радости как-то не хватит на дальшейшее. Я не могу сказать, что я это точно брошу - вон, "Ганнибала" мышка в моем лице колется, но смотрит до сих пор. Но энтузиазма у меня нет, это точно.
Только что вычитывала статью про батюшку, с женой которого вместе училась. Пока уточняла, тот ли это батюшка, почитала немного про него в прессе.
Все-таки иногда лучше не знать, с кем ты ел розовое варенье, обсуждал Толстого и у кого провел немало вечеров. Не то чтоб это было незаметно, просто тогда специфическая ортодоксальность казалась незначительной погрешностью коммуникации и требовала чуть большей осторожности в словах и жестах, а сейчас... Нет, я ни о чем не жалею, но если меня томила совесть на предмет позвонить раньше, когда я проезжала мимо их церкви, то больше, наверное, не будет.
Стоило догадаться.