Whiplash
Потрясающе.
Фильм про джазовые стандарты, разыгранный по принципу джазового стандарта: мелодию знаете, так что пусть она не отвлекает.
На сюжетном уровне - чистейшее обычное "как закалялась сталь" с кровавыми мозолями, пафосными фразами про 30 лет живое мясо и 300 лет мертвечину, обязательным крахом, отчаянием, преодолением, туз мой выиграл - дама ваша убита, в общем, смотрите в любом фильме на заданную тему. Единственное что - побочку выключили, скорость подкрутили, периферийные идеи убрали, осталась голая схема во всей своей красе, и уже не хочется спать в кресле, чем грешат фильмы про цену чего-нибудь. Ну и условность схемы иногда любовно вытаскивают на первый план. Очаровательнейшая цитата из Финчера, опять же.
Дьявол, таким образом, в деталях. В темпе, которому посвящен весь фильм. В руках Симмонса, которые используют как орудие убойной силы, потому что они оно и есть (господи, мне наконец додали режиссера, в которого веришь, что он работает руками не год и не два): когда он снимает пиджак и на предплечьях вздуваются жилы, невольно вжимаешься в кресло. Я бы номинировала отдельно его левую руку, и она бы унесла все, что не прибито. В безукоризненном стиле. В виртуозной легкости розыгрышей (сколько выступлений можно похерить в ноль ради одного выше нормы?). В довольно грубом контрасте мира черных шляп и белоснежных воротников и серых панельных домиков с магазинами на первом этаже с желтым мертвым светом. В особом лаконизме. Детали довинчены не везде безукоризненно, но все выкупает ритм. Ритм божественный. Отдельно трогает то, что Теллер до всего этого великолепия чуть-чуть недотягивает - так вышло? Так задумано? Все равно хорошо.
У меня были планы на "Игру в имитацию", и "Бердмена", конечно, хотелось, а "Левиафан" и навовсе неизбежен, как дедлайн, но если я и выкрою время теперь, то чтоб поставить на реплей.
Пока я бегала быстрее, чем я умею, вымучивала из себя текст в три ночи, допечатывала выходные данные в метре, балансируя нетбук на тяжеленном рюкзаке и следя, чтоб острый край ежедневника не впаялся в лицо соседке, а локоть руки, которой я набираю, в солнечное другой, резала тексты под максимум, не отвлекаясь от семинара по философии, они ничтоже сумняшеся растянули дедлайн на четыре (sic) дня из-за технических проблем.
Сижу с тезисами, дурак дураком. Хорошо, что не наоборот, впрочем.
Поймала, в чем мои проблемы с "Нимфоманкой" - сложно оценивать текст про одержимость, будучи слегка одержимой, рабочая чистоплотность удерживает. Нельзя работать с текстом, который тебе близок, тем более - по опыту, моргнуть не успеешь, как вчитывать начнешь. Так что хватит биться об нее головой, пожалуй.
Ага, как будто это по щелчку делается.
Однажды в институте меня побьют. Может быть, даже ногами. Вопрос, кто успеет первым: научрук, которая пытается научить меня писать, читать и французскому, чиновный люд, который я задолбала вечным "а давайте перепроверим наши документы!", или собратья-аспиранты, которых я вечно норовлю подвести под монастырь. Пытаясь пристроить на Ночь в родной музей свои руки без создания записи вконтакте, нечаянно пристроила туда весь курс. Оляля. Я остаюсь без обязательного разгонного концерта, зато высажусь рядом с остальными своими традиционными точками. Интересно, дадут ли бейджик-проходку.
Собратья-то аспиранты догонят и по шее дадут, думаю.
К нам опять везут незатасканного, смешного Шекспира. И если с "Цимбелином" все понятно, то "Андроник", похоже, в любимом нашей публикой формате костюмной постановки, веселит меня чрезвычайно - и знойной женщиной Индирой Вармой, и тем, как его пиар-сопровождение в наш просвещенный двадцать первый наглядно демонстрирует причины живучести кровавой трагедии. Чем же еще заманить зрителя на Шекспира, как не реками кровяки.
Я не знаю, когда и как, я сейчас сплю по пять часов и физически не могу спать меньше, а всю зарплату под копейку спускаю за один визит в магазин, затариваясь голыми крупами и мясом на месяц, но я должна это видеть.
Фильм про джазовые стандарты, разыгранный по принципу джазового стандарта: мелодию знаете, так что пусть она не отвлекает.
На сюжетном уровне - чистейшее обычное "как закалялась сталь" с кровавыми мозолями, пафосными фразами про 30 лет живое мясо и 300 лет мертвечину, обязательным крахом, отчаянием, преодолением, туз мой выиграл - дама ваша убита, в общем, смотрите в любом фильме на заданную тему. Единственное что - побочку выключили, скорость подкрутили, периферийные идеи убрали, осталась голая схема во всей своей красе, и уже не хочется спать в кресле, чем грешат фильмы про цену чего-нибудь. Ну и условность схемы иногда любовно вытаскивают на первый план. Очаровательнейшая цитата из Финчера, опять же.
Дьявол, таким образом, в деталях. В темпе, которому посвящен весь фильм. В руках Симмонса, которые используют как орудие убойной силы, потому что они оно и есть (господи, мне наконец додали режиссера, в которого веришь, что он работает руками не год и не два): когда он снимает пиджак и на предплечьях вздуваются жилы, невольно вжимаешься в кресло. Я бы номинировала отдельно его левую руку, и она бы унесла все, что не прибито. В безукоризненном стиле. В виртуозной легкости розыгрышей (сколько выступлений можно похерить в ноль ради одного выше нормы?). В довольно грубом контрасте мира черных шляп и белоснежных воротников и серых панельных домиков с магазинами на первом этаже с желтым мертвым светом. В особом лаконизме. Детали довинчены не везде безукоризненно, но все выкупает ритм. Ритм божественный. Отдельно трогает то, что Теллер до всего этого великолепия чуть-чуть недотягивает - так вышло? Так задумано? Все равно хорошо.
У меня были планы на "Игру в имитацию", и "Бердмена", конечно, хотелось, а "Левиафан" и навовсе неизбежен, как дедлайн, но если я и выкрою время теперь, то чтоб поставить на реплей.
Пока я бегала быстрее, чем я умею, вымучивала из себя текст в три ночи, допечатывала выходные данные в метре, балансируя нетбук на тяжеленном рюкзаке и следя, чтоб острый край ежедневника не впаялся в лицо соседке, а локоть руки, которой я набираю, в солнечное другой, резала тексты под максимум, не отвлекаясь от семинара по философии, они ничтоже сумняшеся растянули дедлайн на четыре (sic) дня из-за технических проблем.
Сижу с тезисами, дурак дураком. Хорошо, что не наоборот, впрочем.
Поймала, в чем мои проблемы с "Нимфоманкой" - сложно оценивать текст про одержимость, будучи слегка одержимой, рабочая чистоплотность удерживает. Нельзя работать с текстом, который тебе близок, тем более - по опыту, моргнуть не успеешь, как вчитывать начнешь. Так что хватит биться об нее головой, пожалуй.
Ага, как будто это по щелчку делается.
Однажды в институте меня побьют. Может быть, даже ногами. Вопрос, кто успеет первым: научрук, которая пытается научить меня писать, читать и французскому, чиновный люд, который я задолбала вечным "а давайте перепроверим наши документы!", или собратья-аспиранты, которых я вечно норовлю подвести под монастырь. Пытаясь пристроить на Ночь в родной музей свои руки без создания записи вконтакте, нечаянно пристроила туда весь курс. Оляля. Я остаюсь без обязательного разгонного концерта, зато высажусь рядом с остальными своими традиционными точками. Интересно, дадут ли бейджик-проходку.
Собратья-то аспиранты догонят и по шее дадут, думаю.
К нам опять везут незатасканного, смешного Шекспира. И если с "Цимбелином" все понятно, то "Андроник", похоже, в любимом нашей публикой формате костюмной постановки, веселит меня чрезвычайно - и знойной женщиной Индирой Вармой, и тем, как его пиар-сопровождение в наш просвещенный двадцать первый наглядно демонстрирует причины живучести кровавой трагедии. Чем же еще заманить зрителя на Шекспира, как не реками кровяки.
Я не знаю, когда и как, я сейчас сплю по пять часов и физически не могу спать меньше, а всю зарплату под копейку спускаю за один визит в магазин, затариваясь голыми крупами и мясом на месяц, но я должна это видеть.