Полуоткрытые глаза
И все же несколько слов о фильме "Широко открытые глаза". Как я уже отмечал, картина оставила противоречивые впечатления. Сказать однозначно, что фильм не понравился, я не могу. Зоар Штраус в роли цадика реб Аарона, владельца мясной лавки, почтенного отца семейства, введенного в искушение демоном запретной страсти, демонически виртуозен. Филигранная работа. Студентам школы, где он преподает актерское мастерство, можно только позавидовать. Ради него одного стоит смотреть фильм. Рыжая Тинкербель, играющая сдержанную и печальную Ривку, жену Аарона, и Цахи Град в сочной роли рава Вайсмана точны в каждом жесте, в каждом взгляде, в каждой реплике. Прекрасен эпизод с участием комика Ави Грайника, сыгравшего непутевого любовника помолвленной женщины. Отчаянная попытка нелепого Исраэля Фишера, потерявшего надежду получить хороший шидух, преодолеть запреты патриархального миропорядка, заканчивается предупредительным визитом уважаемых членов общины (среди которых и сам Аарон, уже ступивший на путь греха и самозабвенно предающийся запретной страсти). В качестве последней меры Фишеру обещают погром, который ему устроят меашеаримские ревнители скромности. Вскоре эти молодчики, недоучившиеся аврехи, отбросы харедимного общества, придут чинить расправу над Аароном. В общем, меашеаримские персонажи во всей их аутентичной ашкеназской архаике.
Великолепная операторская работа. Отлично передана затхлая замкнутость, обреченность ортодоксального уклада. Обклеенный черно-белыми, как и сами обитатели религиозного квартала, листовками-пашквилями тюремный двор Меа Шеарим. Физически ощущаешь в кадре промозглую стылость иерусалимской зимы. Дождь льет не переставая. Метафора воды понятна. Слезы, очищение от нравственной скверны, микве, ритуальное омовение. Водой начинается и водой заканчивается эта печальная повесть. И все-таки, иерусалимцы, разве у вас бывают такие дождливые зимы?
Теперь о грустном. О том, что не понравилось, вызвало недоумение. Начнем с Рана Данкера, исполняющего роль Эзри, странствующего демона-искусителя, появляющегося из ниоткуда и исчезающего в никуда. Очень слабая, неубедительная, игра. Эзри-голливуд, карнавальный пуримский персонаж, ряженный под хареди. На фоне Штрауса, Тинкербель и Града любимец прыщавых тинейджериц выглядит неаппетитно. Причем не только с актерской точки зрения. Я бы на его месте, прежде чем участвовать в нудистской сцене омовения в горном источнике, сел бы на диету, занялся бы спортом. Оплывшие бока 25-летнего секс-символа повергли меня в уныние (да, я злой).
И, наконец, главный и определяющий недостаток фильма - рыхлый, ходульный сценарий. В своей разгромной рецензии кинокритик Шмулик Дувдевани назвал дебютный фильм Хаима Табакмана "Горбатой горой" для бедных. Я не был бы столь категоричен, однако не могу не согласиться с тем, что характеры персонажей прописаны схематично, логика их действий совершенно не ясна, мотивы их поступков туманны. Испытывать к ним какое-либо сочувствие крайне сложно. Дувдевани справедливо отмечает: о том, что тяжело быть гомосексуалом в ультраортодоксальной среде, мы знали и до появления новой ленты. Тоже мне новость. Да и кому сейчас легко?
Что же тогда это было? Любовь? Верится с трудом. Отчаянный крик Аарона, что он-де только "теперь-то и начал жить", вызывает неловкость. Банальное удовлетворение похоти? Тогда зачем снимать полуторачасовой медлительно-тягучий фильм с реминисценциями из Пазолини и Фассбиндера. Для этого в мире производится достаточно продукции определенного сорта. Там хотя бы эта самая эротика присутствует - в отличие от фильма Табакмана. Посланное свыше испытание? Даже талантливому Зоару Штраусу не удается нас в этом убедить.
ТА, 7.09.2009
Великолепная операторская работа. Отлично передана затхлая замкнутость, обреченность ортодоксального уклада. Обклеенный черно-белыми, как и сами обитатели религиозного квартала, листовками-пашквилями тюремный двор Меа Шеарим. Физически ощущаешь в кадре промозглую стылость иерусалимской зимы. Дождь льет не переставая. Метафора воды понятна. Слезы, очищение от нравственной скверны, микве, ритуальное омовение. Водой начинается и водой заканчивается эта печальная повесть. И все-таки, иерусалимцы, разве у вас бывают такие дождливые зимы?
Теперь о грустном. О том, что не понравилось, вызвало недоумение. Начнем с Рана Данкера, исполняющего роль Эзри, странствующего демона-искусителя, появляющегося из ниоткуда и исчезающего в никуда. Очень слабая, неубедительная, игра. Эзри-голливуд, карнавальный пуримский персонаж, ряженный под хареди. На фоне Штрауса, Тинкербель и Града любимец прыщавых тинейджериц выглядит неаппетитно. Причем не только с актерской точки зрения. Я бы на его месте, прежде чем участвовать в нудистской сцене омовения в горном источнике, сел бы на диету, занялся бы спортом. Оплывшие бока 25-летнего секс-символа повергли меня в уныние (да, я злой).
И, наконец, главный и определяющий недостаток фильма - рыхлый, ходульный сценарий. В своей разгромной рецензии кинокритик Шмулик Дувдевани назвал дебютный фильм Хаима Табакмана "Горбатой горой" для бедных. Я не был бы столь категоричен, однако не могу не согласиться с тем, что характеры персонажей прописаны схематично, логика их действий совершенно не ясна, мотивы их поступков туманны. Испытывать к ним какое-либо сочувствие крайне сложно. Дувдевани справедливо отмечает: о том, что тяжело быть гомосексуалом в ультраортодоксальной среде, мы знали и до появления новой ленты. Тоже мне новость. Да и кому сейчас легко?
Что же тогда это было? Любовь? Верится с трудом. Отчаянный крик Аарона, что он-де только "теперь-то и начал жить", вызывает неловкость. Банальное удовлетворение похоти? Тогда зачем снимать полуторачасовой медлительно-тягучий фильм с реминисценциями из Пазолини и Фассбиндера. Для этого в мире производится достаточно продукции определенного сорта. Там хотя бы эта самая эротика присутствует - в отличие от фильма Табакмана. Посланное свыше испытание? Даже талантливому Зоару Штраусу не удается нас в этом убедить.
ТА, 7.09.2009