L
Click to viewГоды идут.
Что-то меняется, но еще удивительнее, что что-то остается прежним.
Я видел железные вещи, как они рыжеют, как опадают сырыми ржавыми хлопьями.
Плоть стареет. Дряхлеет, но не только. Ещё мы становимся инструментом того, что делаем. Мы полируем себя, наращиваем мышцы, или хотя бы мозоли.
Железо так не умеет. Дерево, срубленное и выточенное, так не умеет. Они с каждым годом становятся только старше, изношеннее и, если повезет, привычнее.
Человек не только ломается, человек срастается.
Кость крепче там, где пришлось восстанавливаться.
В голове тоже что-то меняется. Человек не просто старится. Он ломается, срастается, ломает себя сам, ломает раковину, вырастает из нее, строит новую, ломает и её - всему свое время.
Сегодня я не про смерть, я про жизнь. Это жизнь, как я ее вижу.
Я люблю рассказывать истории. Их у меня немного, правда. Жизнь идет, какие-то истории... Они уже срослись. Они уже остались в старых скорлупках. Оборачиваешься, и удивляешься - ты тот же... Но никак не поместишься туда. И приходится признать, что они произошли не с тобой. Но произошли.
Эту историю я рассказываю не часто, право, некому. И боюсь что она износится.
Когда я был совсем таким же как сейчас, но меньше... Или беззащитнее? Ну, был. Я был столь же падок на то, что меня слушают, что над моими шутками смеются, что человек напротив чуточку смелее меня, как сейчас. Хотя кто из нас нет? Мне нравилось быть с таким человеком. Может это самовлюбленность? Не знаю, но, наверное, это уже навсегда.
Да, это была девушка.
Высокая. Нет, правда, высокая. У нее был неженский голос, не мужской, нет, просто не женственный. Она была... Ох. В Она была красива красотой в глазах смотрящего. Моя любимая фигура, и я не буду распространяться дальше. Любовь к вниманию мужчин. Чуть больше смелости, чем положено девушкам. Пушок на предплечьях, который был не трогателен, а дерзок, на бедре бы это было пошло, но на предплечье что-то вам почти рассказывал о человеке. Амбициозная, чуточку несчастная, обманчиво-независимая.
Мы познакомились случайно и стали общаться довольно много, для меня. Картинг, незнакомые компании, пара прогулок...
Потом я решил сделать красиво. Черт, я романтик, нежного пошиба романтик. Я пригласил ее на выставку.
Правда, я работал на этой выставке. Собственно, я отвечал за работу этой выставки на площадке. Такое было мое служебное положение, и нищий как студент, я решил использовать его на все сто. Я договорился с охраной закрыться чуть раньше и спровадить их в подсобку. Я собрал столик, собрал немножко еды, собрал все лучшее из того, что мог себе позволить, сыр, вино. Ох, как меня это спасло... Если бы я не носился по округе в поисках всего, что я решил, должно быть, я бы наверно просто психанул и отменил всё.
Встретил ее, чтобы не плутать по задворкам Курского. Сейчас я понимаю, что шубка была... Необязательна. Но была. Ведь это я знал, что это не выход в свет. В общем, ни о чем разговор, я даже не помню его, это мой способ не перенервничать - уйти в момент здесь и сейчас, и в нем потеряться, чтобы не увидеть вдруг, что и как я делаю. А она была... Два огонька в меховом воротнике и сапоги выше колена, сила и оскальзвание на вечно разбитом асфальте у Яузы.
Легкое удивление, что модная выставка пуста. Чуть большее, когда я выключил главный свет, оставив только подсветку картин.
Я слабо помню, как прошло время.
Прямо посреди зала, в пятне света, я устроил ужин. Сейчас мне кажется, что неловко было обоим, но может я льстю себе?
Ниточка на палец, чтобы помнить, как я был неловок. Мог бы быть лучше подготовлен... не был. И простите, это вам я не расскажу.
Мы смотрели на модные и непонятные вещи. Мы ходили по пахнущим плесенью и гипсокартоном комнатам. Мы заглядывали за драпировку и видели, что создает многозначительные тени. Музыкой было эхо каблкуов и тихое шептание диска в главном зале. Мы болтали. Я наверное понимал, что это одно из красивейших воспоминаний, которое у меня будет, но совсем не понимал, что по этому поводу чувствовать. Она? Она была единственной.
А потом я включил кино. Я знаю кое что о проекторах, как их заставить выигрышно смотреться, как вписать в выставку. Тогда мне за это платили. И я включил кино. Хах, может зря я включил такое хорошее, увлекательное кино?
Но после, мы целовались. Долго, и что я помню до сих пор - как она отстранялась и удивленно на меня смотрела. Почему? Теперь не спросить, как бы я ни был уверен в том, что происходило тогда. Наверно, все-таки романтик я, и самого нежнго пошиба романтик. Неуместно романтик.
...
Я проводил ее домой. На последние деньги поймал такси, а возвращался уж не помню как.
Мы виделись еще едва ли пару раз. Деликатно говоря, я видимо был не тем, чем показался. Но самое главное, я ждал ответного па, чего-то чтобы понять, что произошло, и что будет между нами происходить... Ах. Я ждал.
Я видел ее через пару лет. Из дверей автобуса. Она не зашла. Я не вышел. Мы не поздоровались даже.
Я слышал, у нее был головокружительный роман. Я слышал, у нее дети.
Скорлупу нежно шевелит сквозняк. Я отворачиваюсь.