Палач примирения. Маннергейм
Установка памятной доски К.Г. Маннергейму в Санкт-Петербурге с участием руководителя администрации президента России Сергея Иванова и министра культуры Владимира Мединского, на мой взгляд, означает одно - в России, подобно Украине, странам Прибалтики и др. высшим руководством страны взят курс на постепенную реабилитацию фашизма.
То, что мы осуждали в других государствах становится реальностью у нас самих. Правда делается под видом «примирения». Эту мысль высказал глава минкульта Владимир Мединский. Информагентства транслируют его слова о том, что памятная доска К.Г. Маннергейму поможет примириться всем, кого разделила Октябрьская революция.
Мединский по образованию - историк. Причем титулованный. Однако кто с кем должен примириться благодаря возвеличиванию Маннергейма из слов Мединского совершенно не ясно. Примирению русских белых с советскими красными фигура Маннергейма никак способствовать не может, потому что он был лютым врагом и палачом и тем и другим.
О том какие злодеяния совершали войска в отношении пленных и гражданского населения СССР подробно описано в книге «Зло финнов». О том какую роль сыграл Маннергейм в уморении голодом сотен тысяч лениградцев всякий желающий может прочесть в книге Барышникова Н.И. «Блокада Ленинграда и Финляндия 1941 - 1944 г.г.»
Но некоторых наших граждан зверства, которые творили финны в отношении советских людей не впечатляют. Дескать, так им, совкам, и надо.
Но Маннергейм - это как раз тот случай, когда люди, которых разделила Октябрьская революция может объединить. Но не тем, чтоб совместно возвеличивать его, а чтобы совместно проклянуть!
Потому что палачом русского народа К.Г. Маннергейм стал не в 1941 году, а гораздо раньше - в 1918 году.
Наибольшую известность приобрела расправа финнов под командованием Маннергейма над русскими белыми в Выборге. Но это не правильно, потому что финские «белые» уже тогда были не «белыми», а «коричневыми». Задолго до Октябрьской революции части населения Финляндии были привиты стойкие русофобские убеждения, порождённые т.н. «соплеменной идеологией», проросшей на финской почве еще в середине XIX века. Желающим знать подробнее рекомендую статью Виена-Туули Васара «Проблемы формирования идеологии «Великой Финляндии», а так же книгу «Финляндская окраина в составе русского государства», изданную в Санкт-Петербурге в 1910 году..
В годы первой мировой войны между военнослужащими русской императорской армии и финнами регулярно возникали конфликты. Особенно между финнами и казаками. Интересующимся рекомендую почитать статью Е.Ю. Дубровской «Население Финляндии и российские военные: проблема взаимного восприятия в годы первой мировой войны».
Финны массово занимались шпионажем в пользу Германии, вербовкой финнов в германскую армию и военной контрабандой, диверсионными актами. Желающим знать подробнее рекомендую статью Кубасова А.Л. «На перепутье: российская военная контрразведка в Финляндии и на севере России в 1917 - первой половине 1918 года».
Всего в начале XX века в Финляндии постоянно проживало около 15 тыс. русских. В связи с началом первой мировой войны их число резко возросло за счет военнослужащих и их семей. А после Октябрьской революции и за счет «русских белых» и их семей.
После начала гражданской войны в Финляндии на территории, подконтрольной «белому» правительству, были предприняты меры по разоружению русских гарнизонов. Какого-либо сопротивления деморализованные солдаты не оказывали, тем более, что офицеры русских частей нередко содействовали формированиям финского шюцкора в разоружении солдат.
Командующий белыми войсками генерал К.Г. Маннергейм в своем распоряжении командирам шюцкоровских частей от 28 января подчеркивал, что «всем русским гарантируется личная безопасность, если они не будут оказывать сопротивление».
Около 8 тыс. военнослужащих русской армии в Похъянмаа были временно заключены в лагеря. Большинство из них в ходе или вскоре после завершения войны были переправлены в Россию. Отправка производилась в основной через Сортавалу, частично через Йоэнсуу и Лиексу. Хотя русские солдаты не участвовали в военных действиях, в лагерях с ними обращались как с военнопленными.
Обращаю внимание, что в лагеря отправляли не красных, не белых, а просто русских, которые оказались в Финляндии во время первой мировой войны для защиты Финляндии от германского вторжения. Единственной их виной было то, что они русские. И отправил их туда «русский» генерал Маннергейм.
По сообщениям газет того времени пленных русских солдат бывшей русской императорской армии морили голодом, избивали, смертность составляла до 30 человек в день!
В г. Вааса, где поначалу была русская община в 400 человек Маннергейм даже выплачивал жалование русским офицерам. Но уже в феврале 1918 года это дело прекратилось. Слава богу расстрелы русской аристократии финнами на тот момент были единичны. За исключением г. Оулу, где было расстреляно 20 человек.
Если же русских заподазривали в помощи красным финнам, то с ними расправлялись беспощадно. Так в в г. Тампере после его взятия, подчиненными «русского генерала» Маннергейма без суда было расстреляно 200 русских.
В местечке Пилконтие близ Йоэнсуу без суда было расстреляно еще примерно 100 русских. Точно никто не считал.
Как известно победить Маннергейму в гражданской войне помогли немецкие интервенты. Сейчас не редко преступления списывают на них. Но во взятии Выборга германские войска участия не принимали.
Например, Н. Лунина, очевидица тех событий, вспоминала:
«…при большевистском режиме отношение «красных» финнов к русскому офицерству было крайне предупредительным и мягким».
Этот факт подтверждает и масса других источников. Финны - большевики, которые на юге Финляндии, до вторжения туда немецких войск являлись наиболее многочисленной и преобладающей силой, никаким национализмом заражены не были.
Царским офицерам, беглым буржуям и прочим эксплуататорским элементам в красной Финляндии ничто не угрожало.
Но русские буржуины финских красных все равно не любили. Г. Е. Дихт - тоже очевидец тех событий впоследствии вспоминал:
«Как известно активная борьба между белыми и красными велась только на севере Финляндии, малочисленность и слабость белогвардейских организаций в южной Финляндии заставила последние перейти к работе подпольной, заключавшейся в подготовке вооружённого выступления при более благоприятных обстоятельствах. Не говоря уже о симпатиях русского интеллигентного населения к белогвардейцам, некоторая часть русского офицерства приняла деятельное участие в этой работе, добывая белогвардейской организации снаряжение и оружие, а в некоторых случаях и пулемёты; несколько человек офицеров, кроме того, вошли в неё даже действительными членами. Между прочим, мне совершенно достоверно известны те ценные услуги, которые оказали финнам в частности морские офицеры в деле увода ледоколов «Волынец», «Тармо» и яхты «Эллекен».
Н. Лунина пишет:
«Мы, русские, в большинстве семьи офицеров, с радостью и нетерпением ожидали прихода «белых» финнов, находившихся под командой генерала Маннергейма, бывшего офицера русской армии».
Особые надежды на Маннергейма ненавидящие финских красных русские белые возлагали по нескольким причинам. Во-первых, он был не финн, во-вторых, он в свое время служил в русской армии. И поэтому, по терминологии того периода, тоже являлся «русским офицером».
«Финские рабочие с мужеством отчаяния защищали город, последний оплот большевиков, - пишет Лунина. - Незначительную помощь им оказывали добровольцы из матросов и солдат. Огромное большинство последних, захватывая поезда бежало в Петроград. На седьмые сутки бомбардировка внезапно прекратилась. Когда мы вышли на улицу, то увидели первых «белых» финнов, носивших на своём головном уборе ветку хвои…
Население ликовало. Из всех домов женщины выносили горячий кофе и булки. И как бы нам, русским, не жилось свободно при большевиках, мы также разделяли общую радость».
При большевиках им жилось свободно, но приходу финских «белых» они все равно радовались!!!
Однако радость была не долгой. Лунина пишет, что всех русских офицеров белые финны обязали явиться на регистрацию:
«Все находившиеся в городе русские офицеры, пошедшие на объявленную финнами регистрацию, домой не вернулись. Они, как в воду канули…»
Лунина пошла искать своего мужа - офицера среди пленных.
«Меня впустили в большую комнату, битком набитую арестованными финскими коммунистами. Эта толпа людей едва держалась на ногах от изнеможения и всей массой качалась из стороны в сторону. Третьи сутки, что их не кормили и не давали им пить. Они не могли ни лечь, ни сесть и спали стоя. В большинстве они имели на головах солдатские шлемы и вообще их одеяние было тем, в каком их захватили на их боевых позициях. Среди них были и сражавшиеся против «белых» их жёны, сёстры, дочери…»
Но чего там этих краснопузых жалеть?
А что же с белыми офицерами?
Это же не красное быдло, а белая кость, голубая кровь, товарищи барона Маннергейма по службе в императорской армии?
Белые офицеры, которые активно помогали разоружать русскую армию, которые вели подрывную и диверсионную работу, которые несмотря на хорошее обхождение люто ненавидели красных, закончили свою жизнь ужасно, убитые финскими «белыми» для которых так старались. Национальная нетерпимость в финнах легко пересилила классовую солидарность.
Вот как Лунина описывает место казни:
«Получив у дежурившего у изгороди «шюцкориста» - «белого» добровольца, разрешение пройти за изгородь, я и госпожа С - ва начали обходить трупы, разыскивая тело её сына. Поверхностного взгляда было достаточно, чтобы утверждать, что русские были убиты ручными бомбами. У одного я видела вырванным весь бок. У другого - развороченную грудь. По некоторым трупам можно было судить, что до убийства несчастных истязали и избивали. Нескольких я рассмотрела с выколотыми глазами. Решительно все держали пальцы правой руки сложенными для крестного знамения… Нет сомнения, что приведя русских на место убийства, финны приказали им снять верхнюю одежду и пустили их между валов, закрыв выход. Затем они начали упражняться в меткости метания гранат. Убиваемые бегали по небольшому пространству, а их палачи забрасывали их бомбами, наслаждаясь этим кровавым зрелищем».
Г. Е. Дихт, оправдывая Маннергейма, писал:
«Вести об этой дикой бойне дошли до сведения генерала Маннергейма, и он приказал по этому поводу произвести расследование, но вскоре, после его вынужденного ухода, дело это было замято, а финское общественное мнение в этих убийствах склонно было видеть только естественный выход накипевших чувств негодования у финских солдат по отношению к русским, которые «сделали так много вреда Финляндии».
Как я упомянул выше, Г. Е. Дихт утверждал, что Маннергейм очень хотел провести объективное расследование выборгской бойни. Однако В.И. Мусаев приводит цитату из распоряжения Маннергейма, которая напрочь рушит миф французскобулочников о хорошем Маннергейме, который то выступал против геноцида русских в Финляндии, то вообще «спасал Ленинград» во время блокады…
Напомню еще раз фрагмент воспоминаний Луниной:
«Нет сомнения, что приведя русских на место убийства, финны приказали им снять верхнюю одежду и пустили их между валов, закрыв выход. Затем они начали упражняться в меткости метания гранат. Убиваемые бегали по небольшому пространству, а их палачи забрасывали их бомбами, наслаждаясь этим кровавым зрелищем».
Очевидцы рассказывали, что русских в Выборге расстреливали целыми партиями из пулемётов. Отлавливали в домах, расстреливали, а выживших публично добивали штыками.
По источникам того времени, было казнено более 500 русских!
Однако дадим слово самому виновнику «торжества» К.Г. Маннергейму:
«… в нескольких случаях, лица, не принимавшие участия в бою, находились на улице во время уличных боев несмотря на опасность, и стали жертвами боев».
Всё!
Никаких массовых казней он не проводил и баста.
В те же самые дни, когда в Выборге шли дикие расправы над красными финнами и русскими генерал Маннергейм проводил торжественные мероприятия (об этом он написал в своих мемуарах).
На параде он поблагодарил финских солдат, среди которых было немало участников казней русских белогвардейских офицеров следующими словами:
« Я сердечно благодарю всех вас - тех, кто принял участие в этой многомесячной борьбе. Каждый из вас внёс свою лепту в нашу победу, и мы все вместе радуемся достигнутому успеху. Я благодарю вас за вашу самоотверженность и за доверие, которое вы мне выразили тогда, когда наши надежды казались бессмысленными. Благодарю вас за героизм на полях сражений, за бессонные ночи, тяжёлые переходы и нечеловеческое напряжение...»
После Выборга подчиненные Маннергейма захватили русскую деревушку Кююрёля (Красное село на Карельском перешейке). Там они расстреляли 47 человек, хотя жители деревни участия в гражданской войне не принимали и никаких красных в их деревне не было.
Да и выжившим русским офицерам приходилось под влатсью Маннергейма не сладко.
Бывший офицер генерального штаба С.Э. Виттенберг, находившийся в 1918 г, в Хельсинки, в своем дневнике охарактеризовал то положение, в котором оказались русские люди в Финляндии весной-летом 1918 г., следующим образом: «Никогда русский человек не подвергался таким оскорблениям, никогда не был так унижен, как теперь... Русских ловят на улице и насильственным образом сажают на пароход, как собак. Русского оскор¬бляют на каждом шагу и оскорбляет всякий, и эта драма, это бесчеловечное, возмути¬тельное явление происходит в культурной, претендующей на самостоятельность стране, в Финляндии».
В письме члена Политического совещания при генерале Н. Н. Юдениче, А. В. Карташева, министру внутренних дел омского правительства В. Н. Пепеляеву, из Гельсингфорса, говорилось: «мы здесь покуда абсолютно бесправны, неизмеримо бесправнее евреев в прежней России. Нас выселяют без всякой причины из той или иной местности, почти совершенно лишают возможности передвигатьсяпо железной дороге, травят в печати, не дают права жительства в крупных городах, не дают возможности связаться с Эстонией и т .д.»
В дневниках командира 1-й бригады крейсеров Балтийского флота адмирала В. К. Пилкина, оказавшегося вследствие болезни в санатории в Финляндии, а после её отделения от России, ставшего эмигрантом и больше года проведшего в этой стране, весьма ярко отразились настроения военной части эмиграции. При этом следует учесть, что ещё в царском флоте адмирал слыл либералом. Однако пребывание в независимой Финляндии выводило из равновесия и этого интеллигентного военного. Так, финляндское правительство, по его мнению, это «12 болванов, управляющих Финляндией», «12 болванов, составляющих самоедское правительство» . Вместе с тем «неорганизованный народ, извозчики, дворники, кухарки, прачки», по наблюдению адмирала, не являлись противниками России. Врагами он считал финскую интеллигенцию, политиков шведов и немцев. Однако свой гнев он распространял, судя по всему на всех финнов, отпуская в их сторону такие выражения, как «тупые чухны», «чухны тупо смотревшие на то, что происходило перед глазами», «мстительный маленький народец», «хамская нация», «тупоумные финляндцы». Возмущало Пилкина и взяточничество финских чиновников.
Более подробно о настроениях русских эмигрантах в Финляндии читайте в статье А.В. Смолина «Формирование антифинляндских настроений среди русских беженцев в Финялндии в 1918 - 1920 г.г.»
Русские белые, бежали от Маннергейма быстрее, чем от большевиков. Они набивались в корабли и пытались уплыть куда угодно - подальше от Финляндии. Но не всегда удавалось.
18 апреля 1918 года состоялся первый рейс парохода «Астреа» из Хельсинки в Таллинн. На его борту находились 159 российских граждан. 20 апреля пароход снова взял курс на Таллинн, имея на борту 482 российских гражданина. В Таллинне, однако, местные не¬мецкие власти, одновременно с Финляндией строившие демократию и в Эстонии, позволили высадиться всем этническим эстонцам, латышам и немцам, русские же были отправлены обратно.
Зверства «русского» генерала Маннергейма показались дикими даже большевикам!!!
Народный комиссариат иностранных дел направил на защиту русских в Финляндии даже спецпосланника - бывшего царского полковника К.Е Кованько. Благодаря этой миссии и переговорам с финнами в Россию вернулись около 10 тысяч выживших русских.
Однако скоро финны под надуманным предлогом арестовали Кованько. И деятельность миссии была прекращена. Самого Кованько финны, якобы, хотели выдворить из страны, но бывший комендат крепости Свеаборг «скоропостижно скончался». Тем временем Германия потерпела поражение и временным главой государства стал К.Г. Маннергейм.
Но русским лучше от этого не стало.
Подробнее читайте в статье Мусаева В.И. «Судьба русской диаспоры в независимой Финляндии».
Сейчас пишут, что русских били по вине Юденича и Верховного правителя России адмирала Колчака. Колчак отказался признать независимость Финляндии. Генерал Юденич тоже заявлял о «несвоевременности разговора о финской независимости».
Как бы то ни было, русское офицерство воспринимало Маннергейма как предателя. И если сейчас чудом оживить тысячи тех русских царских офицеров, их жен, детей, а так же погибших в боях с Маннергеймом русских «красных», то на одно противоречие, как минимум, у них было б меньше. Они бы не стали спорить и пошли б дружно плюнуть на табличку, прославляющую Маннергейма, которую повесил Мединский.