Где должна быть ул. Царская?
14 мая 1896 года самый богатый человек Российской империи и самый крупный землевладелец Николай Александрович Романов взошел на престол.
Коронация будущих страстотерпцев проходила в Успенском соборе, где уже с утра собрались высокопоставленные гости: члены царской фамилии, иноземные, нередко пестро и экзотически одетые принцы и принцессы, иностранные послы и придворные в шитых золотом мундирах, царские чиновники в строгих фраках. На тронах, помещенных на большом помосте посреди собора, восседали Николай II, его мать, вдовствующая императрица, и слева - молодая царица.
Под гулкие своды старинного собора неслись слова молитв и пение торжественной церковной службы (обедни).
После обедни царь сам возложил одну корону на свою голову и другую - на голову царицы.
Церемония коронования на этом и окончилась.
Над Москвой разливался гул колоколов бесчисленных церквей и соборов, с этим гулом перекликались звуки оркестров, исполняющих государственный гимн царской России.
Программа празднеств предусматривала и «народное гулянье» на Ходынском поле с раздачей дешевых царских подарков - узелков с кружками, колбасой, пирожками, пряниками и конфетами. Для раздачи этих подарков на Ходынском поле было построено 1500 будок. Еще с вечера 17 мая на неровное, пересеченное оврагами поле с ямами, оставшимися после выставки 1882 г., устремились толпы людей.
Московские власти, возглавляемые дядей царя вел. кн. Сергеем Александровичем, и министр двора граф И. И. Воронцов-Дашков, ответственные за организацию торжеств, проявили беспечность и равнодушие к этому скоплению народа. Уже к ночи на Ходынке, на площади в 9 кв. километров, собралось до 600 тыс. человек. Занятые охраной царя и его высоких гостей, московские власти выделили на Ходынку караул из 46 солдат для охраны будок.
Давка превратилась в настоящее побоище, когда организаторы в половине шестого утра 18 мая приступили к раздаче подарков. Толпа хлынула к будкам. Овраги и ямы стали ловушками и быстро заполнялись раздавленными насмерть и полузадушеннымп людьми.
«Ужас давки все больше и больше обнажался,- писал впоследствии один из очевидцев этой катастрофы.- Посиневшие и пожелтевшие соседи,- мертвецы, ходящие по полю,- зажатые среди живых,- никого не пугали, не удивляли уж больше. И все мы привыкли и научились ходить через мертвых не спотыкаясь...».
С 9 часов утра до 6 часов вечера пожарные повозки вывозили трупы с поля.
Только к вечеру 18 мая на Ходынское поле прибыла полиция, и то больше для того, чтобы разгонять фотографов и репортеров.
Еще не убрали трупы на Ходынском поле, а туда под бравую музыку из оперы «Жизнь за царя» прибыла коляска с царем и царицей, окруженная густым эскортом «собственного конвоя». Навстречу ему двигались пожарные обозы, нагруженные трупами, сложенными штабелями и небрежно прикрытыми брезентом. Царя встретили крики возмущения: «Поезжай на похороны!» - кричали из толпы. Страстотерпцы поспешили покинуть поле.
Несмотря на то что даже некоторые придворные предлагали прекратить торжества, царь и его приближенные сделали вид, что ничего не произошло. Святые страстотерпцы продолжали веселиться, хотя в стране должен был быть объявлен траур!
В тот же вечер в Кремле состоялся бал, данный французским посольством, и Николай II с женой посла открыл его традиционным полонезом. Один из главных виновников Ходынки, генерал-губернатор вел. кн. Сергеи, предпочел устроить в этот вечер для гвардейских офицеров банкет в загородном ресторане «Стрельна».
Несколько дней и ночей подряд все пожарные команды и полиция Москвы извлекали трупы из ям Ходынского поля. Даже по официальным данным, число жертв было огромно; следствие установило, что на Ходынке пострадало 2690 человек, из них 1389 человек умерло .
На сотнях крестов могил Ваганьковского кладбища в Москве появилась краткая, но выразительная надпись: «Умер после Ходынки».
Ваганьковское кладбище, братская могила жертв давки...