Восстановление советской власти в Прибалтике
21 июля 1940 года в СССР праздновался как День восстановления советской власти в Прибалтике. Имелось ввиду, что советская власть в Прибалтике была установлена во всей Российской империи в 1917 году, но потом, интервенты и их местные пособники советскую власть свергли. После отделения от Российской империи Прибалтика «процветала» скатившись с «одних из самых процветающих краев Российской империи», до самых отсталых окраин Европы. Поэтому я напомню как происходила та самая «оккупация» на бытовом уровне…
Вежливые люди в Вильнюсе
Президент Литвы Даля Грибаускайте в 2017 году заявила о том, что само существование России и Белоруссии является угрозой существованию государств Прибалтики и Польши. А я как раз читал подборку исторических статей об «оккупации» Прибалтики советскими войсками в 1939 году, большая часть из которых принадлежит перу историка С.Н. Ковалева. "Вежливые люди" впервые появились не в Крыму.
Причем обласканы «оккупанты» были куда интенсивнее, чем во время «крымской весны». Ласки были настолько бурными и повсеместными, что советскому командованию приходилось офицеров от этих ласк прятать. Командование войск и флота издавало строжайшие приказы, чтобы минимизировать контакты с прибалтийскими женщинами.
Физкультпарад в Москве. Эстонская делегация. 1947 г.
Нарком ВМФ , в частности, обращал внимание на нравственную сторону поведения наших моряков:
«...Ни под какими предлогами не дать вовлечь себя в участие во всякого рода аморальных поступках (пьянство, хулиганство, драки, дебоши, проституция). Всякий случай недостойного поведения командира или бойца должен считаться тягчайшим преступлением перед Родиной…».
Отпуска в город рядовым военнослужащим разрешалось предоставлять только по истечении месячного срока со дня прибытия в Эстонию, Латвию и Литву и только группами во главе с младшими командирами. За это время личный состав должен был ознакомиться с местными условиями и порядками.
Потому как поймать "французский насморк" - запросто. Женщины по деньгам советских офицеров - дёшевы. Капстрана как никак. Осколок Российской империи, в котором победили не красные, а белые.
Бедная Даля Грибаускайте, случись ей оказаться в 1939 году, могла остаться без куска хлеба.
Надо сказать, что советские офицеры с их денежным довольствием во много раз превышающим среднюю зарплату граждан «оккупированных» республик интересовали не только балтийских проституток.
Американская журналистка Анна Луиза Стронг летом 1940 г. находилась в Литве. В своих статьях и брошюре «Новый путь Литвы» она дала картину отношения народа к Красной армии. В частности, она писала:
«…Красная армия завоевала популярность своим поведением. Литовские солдаты завидовали отличному снаряжению красноармейцев, а те относились к ним как к равным союзникам. Красноармейцы удивили крестьян своим бережливым отношением к собственности, даже в мелочах. Интеллигенты были поражены культурой бойцов Красной армии, их осведомлённостью в вопросах международной политики. Что касается фабричных рабочих, то они были на стороне красноармейцев с самого начала. От литовских женщин я часто слышала о красноармейцах: «Они замечательные» - дань той вежливости, с которой те обращаются с женщинами».
Интерес прибалтийских женщин к красноармейцам был так высок, что полпред СССР в Эстонии К.Н.Никитин в своем дневнике 25 ноября 1939 года с отчаянием писал, что общение красноармейцев и краснофлотцев с населением принимает угрожающие размеры, особенно там, где советские войска были расквартированы непосредственно по хуторам, т. к.
«здесь изоляция от местного населения почти невозможна, то имеются случаи общения с женщинами... Во многих ресторанах и кафе, наиболее часто посещаемых командирами, а также рядовым составом, вся прислуга преимущественно женская и вдобавок говорящая на русском языке».
Где они только русский язык выучили? Заметьте, рядовой состав несмотря на все строгости, шлялся по ресторанам. Не говоря уж про офицеров.
Офицеры в сталинский период и в Советском Союзе считались завидными женихами и весьма обеспеченными людьми.
Даже сам Сталин, как впоследствии вспоминал маршал Василевский, говорил:
«Насколько мне известно, один ваш брат - врач, другой - агроном, третий - командир, летчик и обеспеченный человек».
Командир и летчик даже для Сталина казался обеспеченным человеком. Не удивительно, что такая популярность у женщин некоторым нашим авиаторам кружила голову. Информатор особистов в 1939 году докладывал, что…
«…лейтенант Коростылёв, начальник радиостанции 43 авиаэскадрильи, в беседе высказал желание поухаживать за эстонками, правда, тут же оговорился, что сморозил глупость…»
Стоит признать, что желание минимизировать контакты гражданского населения с советскими военнослужащими было и у прибалтийской стороны. Правда, по другой причине - материальное состояние советских офицеров, их поведение, дисциплина служили лучшей рекламой советского строя.
Эстонский министр иностранных дел страны А. Пийпа писал 7 февраля 1940 г.:
«Особо теплых отношений между войсками и населением не желает ни одна из сторон».
Мировая история изобилует фактами когда женщин на оккупированных территориях приходилось прятать от оккупационных войск. «Оккупация» Прибалтики - это один из тех немногих случаев, когда оккупационные войска приходилось прятать от местных женщин.
Советские войска были какими то неправильными оккупантами. Видимо этого и боится Грибаускайте.
Зато сейчас в Прибалтике всё нормально. Цитирую:
«Напившись, они (моряки НАТО - прим. RuBaltic.Ru) справляли нужду в общественных местах и на витрины, блевали, публично употребляли спиртное, что не разрешено. Они также срывали цветы с клумб, чтобы дарить их проституткам», - гневался вентспилсский градоначальник, обещая пожаловаться на поведение солдат тогдашнему генсеку НАТО Андерсу Фогу Расмуссену".
В июне 1940 года советские войска по соглашению с эстонским правительством вошли и на территорию капиталистической Эстонии.
Как только части и подразделения Красной армии были расквартированы на новых местах многие офицеры и даже солдаты устремились в эстонские магазины. Закупались товары народного потребления и в заметных количествах отправлялись на родину, в Советский Союз.
Данные эпизоды нынешние неполживые историки трактуют исключительно как доказательство высокого уровня жизни в буржуазных государствах в сравнении с СССР.
В действительности же это говорит лишь о том, что официальный курс рубля по отношению к кроне был достаточно высоким.
На тот момент за 100 эстонских крон давали 124 руб 50 коп.
А начиная с 1939 года минимальный оклад командира взвода составлял 625 рублей, командира роты - 750, батальона - 850, полка - 1200, дивизии - 1600, а командир корпуса и вовсе получал 2000 рублей. Помимо этого солдатам и офицерам полагался целый ряд других выплат, например подъёмные, лагерные и курсовые деньги, территориальные надбавки, вознаграждение за прыжки с парашютом и водолазные погружения.
То есть, «Ванька-ротный» обменяв свое денежное довольствие на эстонскую валюту получал 604 кроны.
В это время зарплата в 40 крон на эстонских предприятиях считалась хорошей зарплатой.
Советский офицер на фоне подавляющего большинства местных жителей выглядел богачем. Естественно местные цены для него становились вполне доступны даже на те товары, которые в СССР он себе позволить не мог.
Вот и вся очередная сказка о «хорошей» жизни в буржуазной Прибалтике и «плохой» в СССР!
Чтобы было понимание о ценности эстонской валюты, докладываю!
К концу 30-х годов национальной валютой Эстонии являлась эстонская крона, которая делилась на 100 сентов.
Согласно справочнику Лиги Наций в 1939 году курс кроны был определен в 0,25 доллара США.
То есть, 4 кроны за 1 доллар.
Поскольку для сравнений нам потребуется курс рубля, то согласно тому же справочнику Лиги Наций, за 1 советский рубль давали 0,19 доллара США.
У меня получилось соотношение: 0,76 кроны за 1 рубль.
Чтобы понять какой курс между Эстонией и СССР обе стороны считали справедливым приведу цифры военной торговли. Так в 1939 году Эстония вела переговоры о закупках в СССР различного имущества военного назначения: оружия, техники, боеприпасов и т.п.
Так, например, заключался договор о покупке Эстонией 12 советских трехосных грузовиков повышенной проходимости ЗИС-6.
Стоимость каждого грузовика определялась в 12500 рублей или 10666 эстонских крон.
Закупались 7,62 мм трехлинейные винтовки по 166 руб или 146 эстонских крон.
Любопытно, что СССР в данном случае торговал с Эстонией совершенно без навара - отпускал, например, винтовки по заводской цене. То-есть, за 166 руб. покупал винтовки советский наркомат обороны у советской промышленности, за ту же цену покупала винтовки у СССР и буржуазная Эстония!
Следовательно, торговые расчеты в 1939 году между СССР и Эстонией велись по курсу 0,85-0,87 крон за 1 рубль.
Напомню, в 30-е годы с началом Великой депрессии почти все страны мира отказались от золотого стандарта и все валюты были условно говоря, «деревянными». Курс устанавливался искусственно государством или в результате межгосударственных отношений.
Таким образом, курс рубля к эстонской кроне при перерасчете его с помощью курса доллара США составлял 0,76 кроны за рубль. А по взаимному соглашению в среднем 0,85 кроны за рубль.
Отмечу, что в Википедии указано, что после присоединения Эстонии к СССР обмен крон на рубли производился по более выгодному курсу для обладателей крон - 0,8 крон за рубль.
Ещё одним мерилом благосостояния населения является показатель количества автомобилей на 1000 населения.
В то время, как Россия «совершила историческую ошибку» и пошла по пути социалистического развития, «прибалтийские тигры» в том числе и Эстония, ошибки не совершили и законсервировали у себя капиталистические отношения.
Поэтому и ситуация с автомобилями там была иная, чем в раннем СССР.
Алексей Васильев, из Таллина, который ездит на «Порше», пишет: «…в 1940-м году когда, Эстония вступила в состав СССР в ней было 1 054 000 жителей, хорошо что есть архивы, что бы составить представление каков был автопарк Эстонская Республика, в которой свободно можно было купить любую марку автомобилей, в отличие от СССР (где только бонзы могли ездить на собственном авто, и хорошо если на импортном)».
Хорошо это, когда ездишь на импортном и не имеешь своего, или не хорошо, ещё обсудим. Но сначала о цифрах, которых эстонский патриот Васильев не знает.
Впрочем, все эти расчеты имеют лишь познавательное значение, но ни в какой мере не объясняют суть вопроса.
Произошел ли взрывной рост экономики в самых богатых частях Российской империи, которые после стали самостоятельными буржуазными государствами?
Если брать за критерий количество автомобилей, то и в странах Прибалтики, и в Польше наблюдалась явная деградация. Несколько лучше смотрелась только Финляндия, которая и в имперские времена де-факто была отдельным государством и имела несопоставимый с русскими губерниями уровень жизни.
В СССР в 1937 году 1 автомобиль приходился примерно на 208 человек. Этот показатель несколько лучше, чем в Эстонии (250/208), вдвое лучше, чем в Латвии (412/208), почти в шесть раз выше, чем в Литве (1230/208), в шесть раз выше, чем в Польше (1248/208) и почти в два раза хуже, чем в Финляндии, но уже в который раз повторюсь, Финляндия частью Российской империи была лишь номинально.
Соответственно, ни одна из частей бывшей Российской империи, выбравших буржуазный путь развития, не смогла догнать, прежде отсталую чем они, но рванувшую вперед Советскую Россию.
Можно, конечно, возразить, что относительно высокий показатель количества автомобилей в СССР формируется за счет грузовиков.
Да!
Но подсчет моторов на душу населения в качестве показателя развития общества придумали западные экономисты. Ну и, во-вторых, кране низкий показатель обеспеченности Эстонии грузовыми автомобилями говорит лишь о том, что небольшая горстка населения этой страны числом не более 2660 человек имели легковые автомобили. С членами семьи это порядка 10 тыс. человек. Остальные 1 млн. 20 тыс. жителей Эстонии перевозили грузы на клячах и быках. А ещё чаще - на своём горбу.
Ну и ещё, возвращаясь к теме Литвы. О том как выселяли литовцев (по классовому признаку) в Сибирь исписаны сотни тонн бумаги. А о том, что демократическая Литва занималась депортацией поляков (по национальному признаку) неполживые историки не пишут.
Я специально обратил внимание читателя на принцип высылки. Дело в том, что истребление класса не ведет за собой истребление людей. Это элементарно: вступили все кулаки в колхоз и в данной деревне класс эксплуататоров исчез, уничтожен. А национальную принадлежность сменить не так просто: нужен обман, подделка документов и т.п.
Как отмечает историк Александр Дюков, к настоящему времени точных сведений о количестве выселенных поляках литовцами, обстоятельствах выселения и дальнейшей судьбе этих людей исследователями не выявлено.
Напомню о подоплеке событий.
Стремительное поражение Польши в сентябре 1939 года и введение советских войск на территорию Западной Украины, Западной Белоруссии и Вильнюсского края создали предпосылки для возвращения Вильнюса и прилегающей к нему области под власть Литвы. Оккупированный Польшей в 1920 году и аннексированный в 1922-м, Вильнюсский край на протяжении долгих лет был камнем преткновения между Варшавой и Каунасом.
Для литовских властей Вильнюсский край был исторической литовской территорией, точно так же считали и в Москве. Возвращение Вильнюсского края Литве было увязано советскими властями с заключением советско-литовского договора о взаимопомощи от 10 октября 1939 г. и восторженно встречено литовским обществом и его политической верхушкой.
Однако хотя Вильнюс и был исторически литовским городом, к октябрю 1939 года относительное большинство населения как города, так и прилегавших к нему областей составляли п о л я к и.
С середины ноября литовские власти начали проводить в Вильнюсском крае политику «литуанизации», осуществлявшуюся преимущественно полицейскими средствами. Литовский историк Ч. Лауринавичюс описывает эту политику следующим образом:
«Следили за тем, чтобы на улицах Вильнюса люди не разговаривали по-польски. Те, кто не владел литовским языком, увольнялись с работы. Жестокость правления проявлялась и в высылке из края не только военных беженцев, но и так называемых «приезжих», то есть тех, кто, по литовскому пониманию, не был коренным жителем… Выселению подлежали те, кто не мог получить или не получил литовского г р а ж д а н с т в а. Правил же предоставления литовского гражданства были сложны и неопределенны».
Выселение осуществлялось в другие районы Литвы.
Хотя при всём сходстве выселения поляков в Литве и выселение литовцев в СССР имели существенные отличия: для литовских властей наиболее очевидным маркером потенциальной «нелояльности» была национальная принадлежность, а для советских властей таким маркером являлась, прежде всего, принадлежность к «контрреволюционным» категориям.
Что является более несправедливым и чувствительным для народов - очевидно. Политические предпочтения человек изменить может, а национальность - нет.
Ну и прибалтийская благодарность:
"Литовцам следовало бы понять, что Вильнюс был не подарком Сталина, а определённым тактическим шагом в стремлении привлечь хотя бы часть политической элиты на свою сторону. Вообще проблема Вильнюса гораздо сложнее, и её нельзя свести лишь к перипетиям 1939-1940 годов. Томас Венцлова сказал, что Вильнюс для литовцев - это то же самое, что и Иерусалим для евреев. Вильнюс - это город многих народов, прежде всего литовцев белорусов, евреев, поляков, и все эти народы и сегодня испытывают определенные эмоции к Вильнюсу», - отметил директор Института истории Литвы".
Это все что о нынешних элитах Прибалтики нужно знать!