Четыре «России» Натальи Зубаревич
Оригинал взят у more1717 в Четыре «России» Натальи Зубаревич.
Россия-1» - страна больших городов. Их количество невелико, но в 12 городах-миллионниках и еще двух близких к ним по численности Перми и Красноярске проживает более 21% населения страны, т. е. каждый пятый россиянин, в том числе в Москве и Санкт-Петербурге - каждый девятый.
Миграции в России также направлены в крупнейшие города, их доля в населении страны растет. Разница только в том, что агломерации двух федеральных городов стягивают мигрантов со всей страны, концентрируя до 80% всей чистой миграции в России, а другие крупнейшие города - в основном из своего региона. Таковы выводы профессора МГУ, известного регионоведа Натальи Зубаревич, которые легли в основу ее нового концепта «Четыре России». Наша встреча состоялась в рамках 5 модернизационного семинара Клуба региональной журналистики в Москве.
Начнем с «России-1». Итак, Москва и Питер - это каждый девятый россиянин. Да, в Капотне живут несколько иные люди. Но у этих людей растут дети, и они коммуницируют с другими сверстниками. Если добавляем Московскую область, получается, что каждый восьмой россиянин живет в двух крупнейших агломерациях.
Если хотите понять, как город будет развиваться посмотрите на следующие вещи. Первое - человеческий капитал. Измеряем через образование. В Москве половина взрослого населения имеет высшее образование. Какими бы они клерками ни были, в какой бы «бюджетке» ни сидели, у них все равно возможность воспринимать события (даже при нашем плохоньком высшем образовании) больше. В Питере - 44%. Если брать городское население России, то каждый четвертый с образованием - это тоже уже немало. Среднетехническое образование, которое кует основную часть занятых в индустрии, в секторах, не требующих широкого кругозора, очень сильно тормозит гуманитарные навыки понимания происходящих изменений в стране. В Москве и Питере это уже преодолено в целом.
Второй компонент - деньги. В Москве душевой Валовой региональный продукт с корректировкой на уровень жизни, а в Санкт-Петербурге пока еще в два раза ниже. Вот когда вы видите эту мощную дифференциацию между Питером и Москвой, в ее основе именно это: экономическая независимость, самостоятельность денежная (примерно 14-16 тысяч долларов по паритету покупательной способности ВРП).
Глобальные исследования говорят, что когда страна переваливает 10 тысяч, в ней начинается запрос на демократию, запрос на права, на нормы и институты. Для России 10, конечно, совершенно недостаточно, потому что она не от общего роста экономики, а от нефти. Малый и средний бизнес в Москве - устойчиво под 30%, хотя не растет. Народ побежал в «бюджетку», в госкомпании, потому что так надежнее. Плюс социальный состав населения: поскольку москвичи и питерцы живут дольше - это люди, «кормящиеся от телевизора» и поступающие соответственно.
Что происходит в российских городах - миллионниках? Здесь очень четкий измеритель - скорость постиндустриальной трансформации, поскольку по деньгам в них нет принципиальной разницы (в плюсы можно выделить только Екатеринбург - он реально богаче остальных, потому что это могучая область с большим количеством крупных экономических факторов). Очень важный момент - бюджетные деньги. Ни один из этих городов не имеет нормальных ресурсов для развития, потому что они - муниципалитеты. Это подталкивает города к трансформации их социальной структуры, к децентрализации.
Города-полумиллионники: проблем еще больше. Они совершенно разные. Есть чудный Томск, где каждый пятый житель - студент, где очень продвинутое телевидение. Это был оазис в России по сдвигу в современное постиндустриальное общество, причем без особых доходов, ибо крупнейшие нефтяные предприятия с некоторых пор платят налоги в Питере. А на другом полюсе - Саранск. Все про него все знают. Пресловутые 146% по голосованию. Это город, «закатанный» до сих пор по полной программе.
Теперь про «Россию-2». Что такое средние и крупные промышленные города? Среди них очень много моногородов, с единственным местом работы на производстве. Дети уезжают, но люди 40+ остаются. Среди индустриальных есть и крупные города. Это Тольятти - 700 тысяч, Магнитогорск - 400, Череповец - 300, Нижнекамск - 400.
Вторая группа средних городов - это города бюджетников. Системное сращивание власти и бизнеса принимает явные формы в небольших городах и единственный один вид мобильности, помимо отъезда детей на учебу, - это мобильность трудовая, когда кто-то из членов семьи едет зарабатывать.
Что касается моногородов, то, по данным Минэкономразвития, инвестиции в них сокращаются на 30% и это в стадии гигантского пиара поддержки моногородов. Из всех денег на их поддержку процентов 80-90 ушло в Тольятти, а на выборах здесь проголосовали: за «ЕдРо» - 25%, за КПРФ - 29%, за «Справедливую Россию» - 19%, за ЛДПР - 18%. И это город, который власть поддержала максимально.
Теперь - «Россия-3». Это особый мир маленьких городов и поселков городского типа, чаще всего - сонный мир. 17% населения - это немало. + 26% сельского населения. То, что происходит в Москве, людей не очень волнует, но у этого сельского населения эволюция тоже сжимает тренд: 13% деревень уже без населения. Там летом появляются дачники, и то не всегда. 24% деревень - с населением меньше 10 жителей. И это означает, что свыше трети деревень России скоро исчезнет в рамках одного поколения. Только в трети деревень население свыше ста жителей. Эта треть более или менее жизнеспособна. Сельская Россия сжимается. Поэтому эволюционный тренд работает на расширение городского пространства, городского компонент, да и экономический тренд тоже. Экономика реагирует на расстояние очень простым способом: нет человеческого ресурса - нет сельского хозяйства, ибо оно трудоемкое и без людей не выживает. Увы, против законов экономики сделать ничего нельзя.
Эта удаленная сельская местность должна переформатироваться. В дачное ли освоение, в рекреационные ли зоны, но уже не в сельскохозяйственные зоны. Стабильное население оттуда будет уходить.
И, наконец, «России-4». Это Северный Кавказ. Там идет мощнейшая трансформация, но я пока выделяю эти республики по иному признаку. Это экономическая слаборазвитость, незавершенность демографического перехода и очень сильная патриархальность социальных отношений. Вот эти три компонента фактически выламывают 6% российского населения, жителей северокавказских республик, Тывы и Алтая, в отдельный подтип. Если первые три типа - это простая иерархия сверху вниз: от крупногородских, трансформирующихся в среднегородские и к периферийным сельским, то эта четвертая пронизывает все.
Есть агломерация Махачкалы. Формально - 600 тысяч, реально - под миллион. Но это какая-то другая агломерация, в ней есть своя специфика. Есть село. Но оно растет, оно живое по населению. По завершении этой трансформации от патриархального, кланового общества к обществу урбанизированному, а затем к постиндустриальному, эта «четвертая Россия» встраивается в «третью», но пока она стоит отдельно.
В ней главная проблема в том, что люди, которые уже городские (их не так много, но это образованный городской класс), подпираются со всех сторон массовым притоком сельского населения и восстановлением патриархальных традиций. И, в результате, как из Москвы образованные способные москвичи уезжают за границу, образованные конкурентоспособные представители этих регионов уезжают в Москву, Питер и какие-то другие города.
Что происходит в этих республиках? Их поддерживают 10% бюджетных трансфертов и 10% инвестиций из федерального бюджета. Меня достал лозунг «хватит кормить Кавказ». Это запредельно неправильный лозунг даже не по логике, а по арифметике. По логике он неправильный, потому что слаборазвитые территории надо поддерживать, чтобы в них воспроизводился человеческий капитал. Если он не будет там расти, если вы не будете давать возможность людям образовываться, получать нормальное здравоохранение, то начнется одичание. И дополнительный доход повышает мобильность, что очень важно. Растущая мобильность позволяет людям перенимать новые социальные практики. Это очень важно.
По арифметике 10% всех бюджетных трансфертов идет на Северный Кавказ, треть их забирает одна Чечня. Половину из оставшегося забирает Дагестан, - там идет гидротехническое и прочее строительство. Но есть одно «но»: больше 10% всех федеральных инвестиций в прошлом году пришло в Москву. Так может: «хватит кормить Москву?» 10% - одна Москва и 10% - все республики Северного Кавказа. Почувствуйте разницу.
Население Чечни и Дагестана растет быстрее, но это население очень сильно и дисперсно распространяется. И этот рост закончится через поколение. Уже сейчас суммарный коэффициент воспроизводства городского населения Дагестана, а это половина населения - 1,8. Это означает, что следующее поколение уже себя в городах не воспроизводит, и надо рожать 2,1, чтобы воспроизводить. В селе пока 2,3. Вот программа по поддержке рождаемости «Материнский капитал», где она выстрелила? В первую очередь, в республиках еще не завершивших демографический переход, где еще не отучились рожать. В малых городах и поселках, в селе, где люди не поняли, что деньги на руки не дадут.
«Крот истории» нам говорит, что в если в 90-е годы в европейскую Россию приезжали из близлежащих территорий, то сейчас - Питер с агломерацией, Москва с агломерацией, Белгородская область, которая активно принимает мигрантов, Краснодар и Калининград. Люди туда встроены и сети работают. 60% чистой миграции осаживается в столичной московской агломерации. То есть «городсковость» усиливается.
В конкуренции всех современных «Россий» можно поставить вопрос ребром: когда «Россия-1» победит остальных? А можно поставить вопрос по-другому: как найти компромисс с другими «Россиями?» Если у людей другая система ценностей, вы не можете вложить им в голову свои представления о должном. Чтобы выйти из этого круга, мы должны найти компромисс между разными «Россиями». Какие нужно преодолеть барьеры? Первое - бюджетная сверхцентрализация. Второе - восстановление местного самоуправления. Третье - дефицит инвестиций.
Мурад Абдулмукминов, г. Химки, Московская область
Россия-1» - страна больших городов. Их количество невелико, но в 12 городах-миллионниках и еще двух близких к ним по численности Перми и Красноярске проживает более 21% населения страны, т. е. каждый пятый россиянин, в том числе в Москве и Санкт-Петербурге - каждый девятый.
Миграции в России также направлены в крупнейшие города, их доля в населении страны растет. Разница только в том, что агломерации двух федеральных городов стягивают мигрантов со всей страны, концентрируя до 80% всей чистой миграции в России, а другие крупнейшие города - в основном из своего региона. Таковы выводы профессора МГУ, известного регионоведа Натальи Зубаревич, которые легли в основу ее нового концепта «Четыре России». Наша встреча состоялась в рамках 5 модернизационного семинара Клуба региональной журналистики в Москве.
Начнем с «России-1». Итак, Москва и Питер - это каждый девятый россиянин. Да, в Капотне живут несколько иные люди. Но у этих людей растут дети, и они коммуницируют с другими сверстниками. Если добавляем Московскую область, получается, что каждый восьмой россиянин живет в двух крупнейших агломерациях.
Если хотите понять, как город будет развиваться посмотрите на следующие вещи. Первое - человеческий капитал. Измеряем через образование. В Москве половина взрослого населения имеет высшее образование. Какими бы они клерками ни были, в какой бы «бюджетке» ни сидели, у них все равно возможность воспринимать события (даже при нашем плохоньком высшем образовании) больше. В Питере - 44%. Если брать городское население России, то каждый четвертый с образованием - это тоже уже немало. Среднетехническое образование, которое кует основную часть занятых в индустрии, в секторах, не требующих широкого кругозора, очень сильно тормозит гуманитарные навыки понимания происходящих изменений в стране. В Москве и Питере это уже преодолено в целом.
Второй компонент - деньги. В Москве душевой Валовой региональный продукт с корректировкой на уровень жизни, а в Санкт-Петербурге пока еще в два раза ниже. Вот когда вы видите эту мощную дифференциацию между Питером и Москвой, в ее основе именно это: экономическая независимость, самостоятельность денежная (примерно 14-16 тысяч долларов по паритету покупательной способности ВРП).
Глобальные исследования говорят, что когда страна переваливает 10 тысяч, в ней начинается запрос на демократию, запрос на права, на нормы и институты. Для России 10, конечно, совершенно недостаточно, потому что она не от общего роста экономики, а от нефти. Малый и средний бизнес в Москве - устойчиво под 30%, хотя не растет. Народ побежал в «бюджетку», в госкомпании, потому что так надежнее. Плюс социальный состав населения: поскольку москвичи и питерцы живут дольше - это люди, «кормящиеся от телевизора» и поступающие соответственно.
Что происходит в российских городах - миллионниках? Здесь очень четкий измеритель - скорость постиндустриальной трансформации, поскольку по деньгам в них нет принципиальной разницы (в плюсы можно выделить только Екатеринбург - он реально богаче остальных, потому что это могучая область с большим количеством крупных экономических факторов). Очень важный момент - бюджетные деньги. Ни один из этих городов не имеет нормальных ресурсов для развития, потому что они - муниципалитеты. Это подталкивает города к трансформации их социальной структуры, к децентрализации.
Города-полумиллионники: проблем еще больше. Они совершенно разные. Есть чудный Томск, где каждый пятый житель - студент, где очень продвинутое телевидение. Это был оазис в России по сдвигу в современное постиндустриальное общество, причем без особых доходов, ибо крупнейшие нефтяные предприятия с некоторых пор платят налоги в Питере. А на другом полюсе - Саранск. Все про него все знают. Пресловутые 146% по голосованию. Это город, «закатанный» до сих пор по полной программе.
Теперь про «Россию-2». Что такое средние и крупные промышленные города? Среди них очень много моногородов, с единственным местом работы на производстве. Дети уезжают, но люди 40+ остаются. Среди индустриальных есть и крупные города. Это Тольятти - 700 тысяч, Магнитогорск - 400, Череповец - 300, Нижнекамск - 400.
Вторая группа средних городов - это города бюджетников. Системное сращивание власти и бизнеса принимает явные формы в небольших городах и единственный один вид мобильности, помимо отъезда детей на учебу, - это мобильность трудовая, когда кто-то из членов семьи едет зарабатывать.
Что касается моногородов, то, по данным Минэкономразвития, инвестиции в них сокращаются на 30% и это в стадии гигантского пиара поддержки моногородов. Из всех денег на их поддержку процентов 80-90 ушло в Тольятти, а на выборах здесь проголосовали: за «ЕдРо» - 25%, за КПРФ - 29%, за «Справедливую Россию» - 19%, за ЛДПР - 18%. И это город, который власть поддержала максимально.
Теперь - «Россия-3». Это особый мир маленьких городов и поселков городского типа, чаще всего - сонный мир. 17% населения - это немало. + 26% сельского населения. То, что происходит в Москве, людей не очень волнует, но у этого сельского населения эволюция тоже сжимает тренд: 13% деревень уже без населения. Там летом появляются дачники, и то не всегда. 24% деревень - с населением меньше 10 жителей. И это означает, что свыше трети деревень России скоро исчезнет в рамках одного поколения. Только в трети деревень население свыше ста жителей. Эта треть более или менее жизнеспособна. Сельская Россия сжимается. Поэтому эволюционный тренд работает на расширение городского пространства, городского компонент, да и экономический тренд тоже. Экономика реагирует на расстояние очень простым способом: нет человеческого ресурса - нет сельского хозяйства, ибо оно трудоемкое и без людей не выживает. Увы, против законов экономики сделать ничего нельзя.
Эта удаленная сельская местность должна переформатироваться. В дачное ли освоение, в рекреационные ли зоны, но уже не в сельскохозяйственные зоны. Стабильное население оттуда будет уходить.
И, наконец, «России-4». Это Северный Кавказ. Там идет мощнейшая трансформация, но я пока выделяю эти республики по иному признаку. Это экономическая слаборазвитость, незавершенность демографического перехода и очень сильная патриархальность социальных отношений. Вот эти три компонента фактически выламывают 6% российского населения, жителей северокавказских республик, Тывы и Алтая, в отдельный подтип. Если первые три типа - это простая иерархия сверху вниз: от крупногородских, трансформирующихся в среднегородские и к периферийным сельским, то эта четвертая пронизывает все.
Есть агломерация Махачкалы. Формально - 600 тысяч, реально - под миллион. Но это какая-то другая агломерация, в ней есть своя специфика. Есть село. Но оно растет, оно живое по населению. По завершении этой трансформации от патриархального, кланового общества к обществу урбанизированному, а затем к постиндустриальному, эта «четвертая Россия» встраивается в «третью», но пока она стоит отдельно.
В ней главная проблема в том, что люди, которые уже городские (их не так много, но это образованный городской класс), подпираются со всех сторон массовым притоком сельского населения и восстановлением патриархальных традиций. И, в результате, как из Москвы образованные способные москвичи уезжают за границу, образованные конкурентоспособные представители этих регионов уезжают в Москву, Питер и какие-то другие города.
Что происходит в этих республиках? Их поддерживают 10% бюджетных трансфертов и 10% инвестиций из федерального бюджета. Меня достал лозунг «хватит кормить Кавказ». Это запредельно неправильный лозунг даже не по логике, а по арифметике. По логике он неправильный, потому что слаборазвитые территории надо поддерживать, чтобы в них воспроизводился человеческий капитал. Если он не будет там расти, если вы не будете давать возможность людям образовываться, получать нормальное здравоохранение, то начнется одичание. И дополнительный доход повышает мобильность, что очень важно. Растущая мобильность позволяет людям перенимать новые социальные практики. Это очень важно.
По арифметике 10% всех бюджетных трансфертов идет на Северный Кавказ, треть их забирает одна Чечня. Половину из оставшегося забирает Дагестан, - там идет гидротехническое и прочее строительство. Но есть одно «но»: больше 10% всех федеральных инвестиций в прошлом году пришло в Москву. Так может: «хватит кормить Москву?» 10% - одна Москва и 10% - все республики Северного Кавказа. Почувствуйте разницу.
Население Чечни и Дагестана растет быстрее, но это население очень сильно и дисперсно распространяется. И этот рост закончится через поколение. Уже сейчас суммарный коэффициент воспроизводства городского населения Дагестана, а это половина населения - 1,8. Это означает, что следующее поколение уже себя в городах не воспроизводит, и надо рожать 2,1, чтобы воспроизводить. В селе пока 2,3. Вот программа по поддержке рождаемости «Материнский капитал», где она выстрелила? В первую очередь, в республиках еще не завершивших демографический переход, где еще не отучились рожать. В малых городах и поселках, в селе, где люди не поняли, что деньги на руки не дадут.
«Крот истории» нам говорит, что в если в 90-е годы в европейскую Россию приезжали из близлежащих территорий, то сейчас - Питер с агломерацией, Москва с агломерацией, Белгородская область, которая активно принимает мигрантов, Краснодар и Калининград. Люди туда встроены и сети работают. 60% чистой миграции осаживается в столичной московской агломерации. То есть «городсковость» усиливается.
В конкуренции всех современных «Россий» можно поставить вопрос ребром: когда «Россия-1» победит остальных? А можно поставить вопрос по-другому: как найти компромисс с другими «Россиями?» Если у людей другая система ценностей, вы не можете вложить им в голову свои представления о должном. Чтобы выйти из этого круга, мы должны найти компромисс между разными «Россиями». Какие нужно преодолеть барьеры? Первое - бюджетная сверхцентрализация. Второе - восстановление местного самоуправления. Третье - дефицит инвестиций.
Мурад Абдулмукминов, г. Химки, Московская область