(no subject)
Click to viewВ матершинном субботнем загуле шалманчика
Обезьянка спала на плече у шарманщика,
А когда просыпалась, глаза её жуткие
Выражали почти человечью отчаянность,
А шарманка дудела про сопки маньчжурские,
И Тамарка-буфетчица очень печалилась...
- Спит гаолян,
Сопки покрыты мглой...
Были и у Томки трали-вали,
И не Томкой - Томочкою звали.
Целовались с миленьким в осоке,
И не пивом пахло, а апрелем...
Может быть, и впрямь на той высотке
Сгинул он, порубан и пострелян?!
- Вот из-за туч блеснула луна,
Могилы хранят покой...
А последний шарманщик, обломок империи,
Всё пылил перед Томкой павлиньими перьями,
Он выламывал, шкура, замашки буржуйские:
То, мол, тёплое пиво, то мясо прохладное!
А шарманка дудела про сопки маньчжурские,
И спала на плече обезьянка прокатная...
- Тихо вокруг,
Ветер туман унёс...
И делясь тоской, как барышами,
Подпевали шлюхи с алкашами.
А шарманщик ел, зараза, хаши,
Алкашам подмигивал прелестно:
Дескать, деньги ваши - будут наши,
Дескать, вам приятно - мне полезно!
- На сопках Маньчжурии воины спят,
И русских не слышно слёз...
А часов этак в десять, а может, и ранее,
Непонятный чудак появился в шалмании.
Был похож он на вдруг постаревшего мальчика.
За рассказ, напечатанный неким журнальчиком,
Толстомордый подонок с глазами обманщика
Объявил чудака - всенародно - обманщиком!
- Пусть гаолян
Нам навевает сны...
Сел чудак за стол и вжался в угол,
И легонько пальцами постукал,
И сказал, что отдохнёт немного,
Помолчав, добавил напряжённо:
“Если есть боржом, то, ради Бога,
Дайте мне бутылочку боржома...”
- Спите, герои русской земли,
Отчизны родной сыны!..
Обезьянка проснулась, тихонько зацокала,
Загляделась на гостя, присевшего около,
А Тамарка-буфетчица, сука рублёвая,
Покачала смущённо причёскою пегою
И сказала: “Пардон, но у нас не столовая,
Только вы обождите, я на́ угол сбегаю...”
- Спит гаолян,
Сопки покрыты мглой...
А чудак глядел на обезьянку,
Пальцами выстукивал морзянку,
Словно бы он звал её на помощь,
Удивляясь своему бездомью,
Словно бы он спрашивал: “Запомнишь?”
И она кивала: “Да, запомню”.
- Вот из-за туч блеснула луна,
Могилы хранят покой...
Отодвинул шарманщик шарманку ботинкою,
Прибежала Тамарка с боржомной бутылкою -
И сама налила чудаку полстаканчика...
Не знавали в шалмане подобные почести!
А Тамарка, в упор поглядев на шарманщика,
Приказала: “Играй, - человек в одиночестве”.
- Тихо вокруг,
Ветер туман унёс...
Замолчали шлюхи с алкашами,
Только мухи крыльями шуршали...
Стало почему-то очень тихо,
Наступила странная минута -
Непонятное, чужое лихо
Стало общим лихом почему-то!
- На сопках Маньчжурии воины спят,
И русских не слышно слёз...
Не взрывалось молчанье ни матом, ни брёхами,
Обезьянка сипела спалёнными бронхами,
И шарманщик, забыв трепотню свою барскую,
Сам назначил себе - мол, играй да помалкивай.
И почти что неслышно сказав: “Благодарствую!” -
Наклонился чудак над рукою Тамаркиной...
- Пусть гаолян
Нам навевает сны...
И ушёл чудак, не взявши сдачи,
Всем в шалмане пожелал удачи...
Вот какая странная эпоха:
Не горим в огне - и тонем в луже!
Обезьянке было очень плохо -
Человеку было много хуже.
- Спите, герои русской земли,
Отчизны родной сыны...
[1969]
Видеоряд - Алексей Уклеин