Таватуй. Фестиваль
-Не хотите в Таватуй съездить? - сказал нам Павел Анатольевич на дне рождения Тёмы.
-Ещё как хотим, даже очень - отозвались мы.
Нам после длинного и вынужденного сиденья дома позарез нужно было выехать хоть куда-то за впечатлениями. А тут подвернулась поездка не куда-нибудь, а на фестиваль «Три века истории Таватуя». Фестиваль предполагался большой. С выступлениями гостей из Екатеринбурга, Москвы, музыкантов, деятелей науки, культуры. Мы и поехали в составе Павла Анатольевича Исакова, Юрия Георгиевича Коровина и нас с Алей.
Фестиваль разделялся на часть детскую и часть взрослую. Взрослая часть начиналась в 18 часов, вот к её началу мы в Таватуй и приехали. Фестиваль проводится в Таватуе уже не первый год. Гвоздём программы стала презентация книги Александра Зиновьева «Таватуй и таватуйцы».
Нас немного смутили две вещи. Как известно, в Таватуе нет общественных пространств, например, клуба. Где ж фестиваль-то проводить? Нужна ведь какая-то сцена для докладов и выступлений артистов.
-В школе - сказал нам Юрий Георгиевич.
Ну, в школе так в школе.
И конечно нас смущали эти самые «три века». С детства я знал, что Таватуй старше Екатеринбурга. Нам всегда об этом говорили, это было общим местом. Таватуй - одно из самых старых поселений нашей округи, его в какие-то древние времена основали стрельцы, бежавшие на Урал от преследований за старую веру. И те самые три века, триста лет Таватую, исполнились ещё в глубоко советские времена. А тут три века - только сейчас. То есть получается, что Таватуй был основан в 1722- м году. Павел Анатольевич говорил:
- Но на карте Ремезова Таватуй уже есть.
Карта Ремезова составлена в 1698-м году. Кстати. Сейчас вот посмотрел один свой пост о тех временах. И там написано, что никакого селения под названием Таватуй на карте Ремезова таки нет. Озеро есть, а селения нет, хотя вообще-то должно быть. Так что вопрос о времени основания Таватуя остаётся открытым. Про 1722-й год я потом расскажу.
А пока едем по посёлку. Впечатление от Таватуя у меня всегда было двойственное. Красивое озеро, пейзажи, скалы. И тут же все эти «дворцы» нынешних хозяев жизни, заборы их. Всё это часто большое и безвкусное, просто кричащее о своём богатстве. Впрочем, об этом я уже писал. Как сказал об этом месте кто-то - «Уральская Рублёвка». Причём «Рублёвка» специфическая, такое родимое пятно дикого российского капитализма. С плохими дорогами. Сочетание дворцов, глухих заборов и плохих дорог просто убийственно. Неужели люди состоятельные не могут построить дороги, достойные своего места обитания?
Вот один дом интересный. Новый и интересный, не в привычном таватуйском стиле «дорого-богато». Дом сложен из брёвен, на которых сохранились корни. Вернее, не сами корни, а расширения стволов у корней. Они распускаются как причудливые деревянные цветы.
- На Севере так строят охотничьи избушки - вместе с корнями - говорит нам Павел Анатольевич.
Приехали на гору со знаменитой деревянной исторической каланчой. С той самой, которую рисовали все без исключения художники, побывавшие в Таватуе. Там, на горе, конечно же идёт стройка очередного дворца, рабочие недавно закончили заливать плиту под что-то. С плиты открывается хороший вид на озеро, берега, дома. Пока открывается. Как дом построят - уже не будет открываться. На озере довольно сильный ветер, гуляют волны с белыми барашками и носится чей-то катер.
-Мы пройдём, посмотрим?
-Да идите, только на шнурку не наступайте - говорит нам один из рабочих.
Мы идём, старательно переступая через шнурок, которым на плите размечено нечто, может быть, стены будущего дома. А Павел Анатольевич говорит нам:
- Я раньше здесь, в Таватуе, много раз снимал озеро. Закаты, рассветы. Как раз с этой горы. И много рисовал карт именно этой местности.
И именно здесь, на этом месте Павел Анатольевич обдумывал ту мысль, что посёлок Калиново, а он находится на противоположном берегу озера, прямо напротив нас. был назван так из-за того, что на закате всё тут красное, как будто раскалённое. Вода, небо, красное, калёное, оттого и Калиново.
-Ну, не растёт там калина в таких количествах, чтобы предки обратили на неё внимание.
Ой! А каланча-то уже новая. Полностью новая, из новых брёвен. Она пока без крыши. И без окон, и без дверей.
А то, что осталось от старой каланчи, свалено где-то рядом. Вон та груда брёвен - это то, что от неё осталось. Конечно, это вроде и хорошо - построить нечто новое и долговечное на месте старого и обветшавшего. Но подлинность теряется.
Старые брёвна, остатки прежней каланчи.
Когда реставрировали древние деревянные храмы в Кижах тоже могли бы всё снести и выстроить заново. Но ведь не стали. А подняли весь храм, гнилые брёвна заменили, а здоровые оставили. Это вот и есть грамотная, научная реставрация. Но у нас не Кижи, у нас «Рублёвка». Сначала из-за постройки домов на горе потерялся силуэт этого места, теперь ушла и подлинность. А в таких вот знаковых, значимых для всех местах, очень важен и силуэт. В нём тоже красота, доставшаяся нам от предков. Была.
Ладно, нам пора, поехали к школе. Едем.
-Куда нам дальше?
-А вон туда, мимо больших домов, только смотри, баранов не задави.
Бараны и несколько коз лениво переходят дорогу прямо перед нами. В Таватуе есть два или три многоквартирных дома, едем мимо них. Проносится, поднимая пыль, большая и богатая машина.
-Давай за ней. А знаете, как называется эта речка? Никто не знает, а я знаю - Орловский ручей - говорит Исаков.
Оказывается, всё действо будет не в самой школе, а рядом. Сцену поставили на улице. Значит, здесь всё и будет. Между школьным забором, лесочком и круглой новодельной башней «сказочного типа».
Постепенно собираются люди. В основном почему-то дети и люди пожилые. Молодёжи и людей средних лет не видно. Наверное, это и есть коренные таватуйцы. Не те, что живут во дворцах, те больше приезжие.
Среди детей примерно половина таджиков. Это дети тех, кто строит дворцы. Хотя, зря я сказал, что нет молодёжи. Люди помоложе подтянулись потом. Среди участников фестиваля видим Олега Лобанова. Он тоже выступит с докладом.
Юрий Георгиевич вдруг говорит мне:
-Ты знаешь, ведь были и берестяные угольные печатки.
Я конечно этого не знал. А берестяные печатки на Урале были до металлических. Углежогам за каждый сданный короб угля давали кусочек бересты, где были проштампованы буквы и цифры. Для учёта. Буквы примерно такие «1 кор.» - один короб. И цифры - год и ещё что-то. На той печатке, что Юрий Георгиевич мне показал на фото, это была цифра шесть. Что уж она значила - нам теперь неведомо.
- А почему уголок срезан?
Причём срезан был как раз тот уголок, где был выбит год.
- Если короб неполный, то и печатку срезали.
Три богатыря новоуральского краеведения. Лобанов, Исаков и Коровин.
Между тем всё началось. На сцену вышел ведущий Андрей и стал нам рассказывать про новую книгу Александра Зиновьева.
Андрей. Фото П.А. Исакова. В руках у него та самая книга.
Книга оказывается больше родоведческая, чем краеведческая. В ней фамилии жителей села. Роды. Прадеды, деды, отцы, сыновья, дочери. Кто кого родил, кто на ком женился, кто в каких документах упомянут. Предки, предки, предки - более трёх тысяч имён жителей Таватуя разных эпох. Об истории самого Таватуя тоже было сказано.
А 1722-й год разъяснился просто - это было первое письменное упоминание селения. Родословные таблицы таватуйцев постепенно увеличивались. Дополнялись новыми именами. И однажды их решено было оформить в виде длинных - длинных склеенных листов бумаги. Эти листы протянулись на восемь метров. Их вывесили в школьном коридоре.
Небольшой кусочек родословных таблиц жителей Таватуя.
Вышел на сцену и сам автор книги. Он рассказал о своей работе над книгой. Оказывается, он бывший лётчик. И поле выхода на пенсию стал изучать родословные земляков. Изучал, систематизировал, работал в архивах. Потом написал книгу. Несколько экземпляров книги должно достаться новоуральским краеведам. Если таки достанется, то с книгой попытаюсь ознакомиться и я.
Александр Зиновьев. Фото П.А. Исакова
-Трудно искать тех, у кого обыкновенные отчества. Иванович, Петрович. А если кто Мелентий, то тут всё понятно, кто чей отец. Если в документах упомянут Иван Мелентьевич, то он явно сын того самого Мелентия и я сразу вставляю его в таблицу.
К автору часто подходят разные люди. Вероятно, они ищут своих предков. В его ноутбуке те же родословные таблицы.
Александр Зиновьев и люди, ищущие своих предков. Фото П.А. Исакова.
Со сцены говорят об истории Таватуя, о старообрядцах. Они бежали сюда от власти. Стихийный протест против исправления церковных книг наложился на недовольство стремлением государства взять под контроль духовную жизнь людей.
-Когда государство назначает тебе духовника, который обязательно должен донести, если ты на исповеди скажешь, что ты имел что-то против власти.
Старообрядцы старались селиться в самых красивых местах. Эти места казались им «неантихристовыми». Если весь мир служит антихристу, то красивые места выпадают из-под его зловещего влияния. Как пример - берега Таватуя, действительно очень живописное место.
Вообще было много красивых слов сказано о старообрядцах. Они и работящие, они и сплочённые, они же и нравственно чистые. А ещё в Таватуе в древние времена был «скрипторий». Там писали старообрядческие богословские труды, которые потом распространялись по всей России. Кстати, сплочённость старообрядцев можно поставить под вопрос, ибо они разделились на восемьдесят различных толков и согласий. А таватуйские старообрядцы относились к поморскому согласию.
Между историческими справками была музыка в исполнении талантливых молодых людей, студентов откуда-то из столиц. Из Москвы или из Екатеринбурга. Музыка была в основном классическая и какая-то необычная, нетривиальная. Совершенно не ждёшь услышать такую на сельском фестивале.
Дети, немного послушав умные слова, убежали играть в футбол на ближний стадион. И мы, слушая о славной истории села, краем глаза видели, как на стадионе носятся дети. Все, и русские, и таджики одинаково стройные и загорелые. Такой вот, наверное, специально таватуйский тип.
Сегодняшний фестиваль, как и все подобные фестивали в Таватуе, был посвящён Левиану Чумичёву, писателю и сценаристу, который жил здесь. И не только жил, но и описывал жизнь своих односельчан в «Таватуйских былицах».
Левиан Иванович Чумичёв.
Таватуйцы очень любят Чумичёва, и даже назвали его именем переулок, где жил писатель. Правда, говорят, что сегодня переулок Чумичёва уже застроен «дворцами» до неузнаваемости. И дом писателя тоже не сохранился. Выступала сотрудница Музея писателей Урала с похвальным словом о Чумичёве и подарила местному музею плакат, где описывается его творчество.
Подаренный плакат, посвящённый Чумичёву. Фото П.А. Исакова.
Как оказалось, Таватуй был показан в нескольких советских фильмах. Наверное, больше всего в фильме «Найти и обезвредить». Я в юности смотрел этот фильм, но мне и в голову не приходило, что его снимали тут. В то время Таватуй для меня был где-то «на краю света», до меня только доходили рассказы об этом удивительном старинном селе. Рассказы типа таких: «Сначала две остановки на электричке, а потом на катере через озеро, а там и увидишь это чудесное село». И я всё детство только мечтал сюда съездить, но так и не решился.
Что я помню из того фильма? Помню гонки. Хорошие люди на большом «Зиле» гонялись за бандитами на красном «Камазе» по уральским лесам и просёлочным дорогам. Помню людей в заложниках у тех же бандитов в красивом деревенском доме. Неужели всё это происходило здесь?
-А знаете ли вы, как называется вон та речка? - спросил Андрей со сцены - Конечно не знаете. И никто не знает, хотя вы ходите через неё каждый день.
-Ручей Орлова - сказал Павел Анатольевич. И никто кроме него этого названия не вспомнил.
-Нет. Орлов Лог.
Хотя мне кажется, что принципиальной разницы нет, ручей там или лог, и Исаков всё-таки это название знал. Единственный из...
Аля разговорилась с местной жительницей, пожилой уже женщиной, сидевшей рядом.
-Раньше Таватуй наш красивый был. Дома с резьбой были, большие, крепкие. А сейчас идёшь по улице, и как в тюрьме. Большие бетонные заборы с обеих сторон. Только проволоки колючей на них не хватает.
На сцену выходит Олег Лобанов. Он говорит о том, что было в Таватуе во время Гражданской войны, как раз перед началом Верх-Нейвинского сражения. Белые скрытно, по лесам приближались к Верх-Нейвинску, им нужно было ошеломить красных внезапным ударом.
-Белые и чехи во главе с Войцеховским обошли озеро и заняли село Таватуй...
Выступление О.Г. Лобанова
А на другом берегу, в Калиново на динамитном заводе были красные. И Войцеховскому нужно было сохранить в тайне пребывание своего отряда. Он рассредоточил своих солдат по всем домам и приказал, чтоб они не пускали местных мужчин на улицу. Ну, вдруг кто подаст сигнал красным или уплывёт на другой берег в лодке. А женщин наоборот выгнали на улицу, заставили ходить по селу, ходить к озеру за водой. Ибо если красные с того берега заметят, что Таватуй как будто вымер, то обязательно что-то заподозрят. Конспирация удалась, и белые сражение выиграли.
-Однажды, когда я служил в Верх-Нейвинской милиции, нам позвонил из Таватуя один человек и доложил, что «в селе белые» - говорит Олег Геннадьевич.
Информатору конечно же сказали нечто в стиле «закусывать надо». Но он не унимался и говорил, что трезв как стёклышко. А белые в селе точно есть, и вот прямо сейчас они идут на берег озера - человек пятнадцать в шинелях, ремнях с винтовками и подсумками. Тогда милиция выехала в Таватуй. Подъезжают и точно видят людей в шинелях, сидящих на берегу. Винтовки составлены в козлы. Ощущения непередаваемые, как будто попал в машину времени.
-У тебя пистолет-то с собой? - спрашивает водитель.
-Нет.
-А то ведь мне тут не развернуться, прямо в лапы к ним приедем.
Милиционеры вышли из уазика и подошли к странным людям в старинной военной форме. Оказалось, это реконструкторы из клуба «Горный щит» из Екатеринбурга. Именно тогда был первый поход реконструкторов из Таватуя в Верх-Нейвинск, который впоследствии стал крупным военно-историческим фестивалем.
-А вы знаете, десятина - это сколько? - спрашивает Андрей.
-Больше гектара - отвечают зрители.
-Правильно.
Оказывается, до революции у таватуйцев было довольно много земли. У кого пять десятин, у кого семь, у кого-то даже двадцать пять. И они не спешили поддерживать революцию. А я сижу и думаю. Если у людей было столько пашни, то куда она подевалась к 21-му веку? Вокруг Таватуя ведь сплошные леса. Эти пашни что, заросли лесом? Или были застроены? А может это были и не пашни, а сенокосные угодья, полянки в лесу, предполагает Павел Анатольевич.
Поёт хор. Кстати, среди певиц наша знакомая Люба Черёмушкина, мы с ней вместе ходили в походы. Некоторые песни мы знаем, какие-то - нет. И вдруг.
Какая ж песня без баяна,
Какая ж зорька без росы,
Какой Урал без Таватуя,
Его мы любим - я и ты.
Но ведь тут должна же быть Марья без Ивана и Волга без Руси. Ну и ладно. Пусть уж будет Урал без Таватуя.
-А мальков для озера везли отовсюду. Из Норильска, с Вологодской области.
Это уже история из тридцатых годов - образование рыборазводного завода. В озеро решили завезти редкие, вкусные и некостлявые виды рыб. Озеро ведь чистое, должны прижиться. А то наши уральские виды - это горе одно. Как говорится, царский ёрш, царский ёрш, сядешь есть - половину расплюёшь. Костлявый ёрш, хоть и царский. И остальные рыбы не лучше. А тут завезли сига, рипуса, сырка. Говорят - линя, и того завезли, хотя линь для Урала вполне местный вид. Рыба прижилась в озере.
И пошла у людей большая ловля. Как говорится - Таватуй, Таватуй, кому рыбка, кому две. Правда почему-то ловили больше обыкновенных лещей. Зато их могли наловить столько, что можно было засыпать рыбой небольшую площадь. И все растаскивали с площади эту рыбу, кто сколько унести мог. Один дед всю баню мороженым лещом забил. Но всё это тоже предания старины глубокой. Рыбозавода давно нет, а есть ли рыба в озере - это доподлинно никому не известно. Кстати, почему ёрш именно царский? Есть местная легенда, что таватуйских ершей поставляли к столу императрицы Елизаветы.
-А в шестьдесят втором году таватуйским улицам стали давать имена.
Был даже указ местной власти. Составлен он был так: «От дома Ивана Петровича до дома Петра Сергеича считать улицей Ленина, от дома Никиты Иваныча и до дома Семёна Никитича считать улицей Калинина». Хотя имена я конечно переврал, потому что не запомнил их.
- А знаете, как во время войны наказывали родителей за непосещение детьми школы?
Оказывается, наказывали денежным штрафом. С кого пятьдесят рублей, с кого сто. Не знаю, было ли это для тех времён значительной суммой или нет. Но так наказывали за серьёзное, длительное «непосещение». Одна девочка, например, почти месяц в школе не была. Наверное, помогала родителям по хозяйству. Война же, каждая пара рук на счету.
Оказалось, что тут есть свой музей. Я об этом и не знал. А музей, надо полагать, хороший, со множеством старых фотографий, экспонатов. Говорит директор музея Людмила Викторовна Сметанина.
Л.В. Сметанина. Фото П.А. Исакова.
-А какие у нас свадьбы бывали. По целой неделе гуляли. Я когда замуж выходила… Зарегистрировали нас с мужем, а потом я уехала в Свердловск на учёбу. В следующую субботу приезжаю, а они всё ещё пьют.
Для таких застолий брагу ставили бочками. Брали огромную, литров на сто пятьдесят, бочку из-под пива и в ней ставили. А чтоб было удобнее из бочки наливать, использовали насос. Да уж, размах. Я вспоминаю, как в деревне Горки на Алиной родине черпали самогон банкой на палке из десятилитровой кадушки. Но чтоб вот насос…
Был в Таватуе и свой народный промысел. Вязание. На тот самый динамитный завод привозили аммонал в мешках. Потом мешки эти стирали и распускали на нитки, а из ниток вязали красивые кружевные изделия. Таватуйцы часто работали на том берегу в Калиново на динамитном заводе и каждый день ездили туда и сюда на катере. Есть в музее образцы подобного вязания.
-А щука…
В музее хранится голова огромной щуки, пойманной в озере. Мне захотелось посетить музей, посмотреть на щуку, сравнить её с нашей верх-нейвинской щукой. Только ехать, наверное, надо вместе с новоуральскими краеведами.
- А когда молельню закрыли…
Закрыли её то ли годах в тридцатых, то ли раньше. Был там один комсомольский активист. Сгрузил он все иконы на телегу и повёз в пекарню сжигать. А иконы все были старинные, по преданию даже рублёвские. Не знаю, правда ли, что рублёвские, написанные самим Андреем Рублёвым, но говорят так. Кстати, люди не все понимали, как это - «рублёвские». Рубль что ли стоили? Свёз этот активист иконы к пекарне. Пекарь был по национальности татарин. И он иконы сжигать отказался наотрез. Тогда сам активист взял топор и все эти старинные иконы порубил.
-А как он жил, долго ли прожил?
Вопреки ожиданиям святотатец жил долго, у него была большая и дружная семья.
-Только вот люди его не любили.
Мы сидели и слушали интересные истории о прошлом и настоящем этого красивого места, о работе неравнодушных людей, которые хотят сохранить для потомков историю Таватуя. Энтузиасты восстанавливают каланчу, ухаживают за старым кладбищем, которое на берегу, построили ограду для нового кладбища, и оно уже не смотрится таким заброшенным местом.
-На следующий фестиваль мы с каланчи в колокол ударим.
Хочется сказать этим людям спасибо за их труд и любовь к родному селу. И отдельное спасибо за угощение. Оно было для всех желающих совершенно бесплатно. Чай из самовара, шаньги, печенье, конфеты. Всё очень вкусно и душевно.
Когда стемнело, и половина зрителей разошлась по домам, нам стали показывать фильмы.
Показали самое начало «Найти и обезвредить». Эти кадры - настоящий кладезь того, старого, подлинного Таватуя. Не сегодняшнего дворцового, кичливо-богатого, тюремно-бетонного. На экране - деревянный Таватуй с уютными улицами, сбегающими к озеру, с крепкими домами, резными наличниками.
Таватуй. Кадр из фильма. Довольно хорошо видна каланча.
То, чего сейчас не найдёшь даже на фотографиях, потому что фотографий старого Таватуя - мало. Вроде бы есть они где-то «вконтакте», но и там - мало.
А ещё показывали фильм «Печник и гробовщик», который тоже снимался здесь. Показывали поход к Панкратию, на место скита, где жил Панкратий Таватуйский. Про бабушку Фросю показывали. Этот фильм кстати снимал сам Левиан Чумичёв, и его голос звучит в кадре. Если захотите, то в «Ютубе» можно всё это найти.
Про бабушку Фросю https://www.youtube.com/watch?v=MeuqwH5ewg4
"Найти и обезвредить". https://www.youtube.com/watch?v=WXaHH3yVQHI
"Печник и гробовщик". https://www.youtube.com/watch?v=eloygZPBdB4&t=578s
А потом мы ехали по ночным улицам села, и было видно, что старинных деревянных домов осталось ещё много. Было видно, как в них гостеприимно, тёплым светом светятся окна. Мы обязательно сюда вернёмся. Не знаем, когда именно. Когда-нибудь. Чтобы просто побродить.
