Сегодня схоронили тётю Лилю.
Приехали с похорон. Похоронили тётю Лилю, сестру моего отца. Она умерла позавчера примерно в два часа дня в Верхнем Тагиле. Умерла тётя Лиля в возрасте 82-х лет, считанные дни не дожив до 83-х летия. Долго не болела, просто за два дня до смерти впала в беспамятство, а ещё за неделю до смерти приглашала нас на свой день рожения. И до последнего прижимала к себе свою кошку. Моя мама была с ней всё это время. Умерла она легко, никому не была обузой.
Похоронили тётю Лилю на старом кладбище Верхнего Тагила недалеко от умерших родственников - брата и племянника. Мы, немногочисленные родные, проводили её в последний путь.
А мне в наследство достался большой альбом разных фотографий. Там сама тётя, её подруги, наши родственники. Я сейчас смотрю на эти фотографии и думаю, как же мало я всё-таки знаю о её жизни. Вот они, старые фотографии.
Вот фото, сделанное, наверное сразу после переезда тёти в Москву. Скорее всего эта фотография была снята с доски почёта судя по её размеру и "парадности". Портрет комсомолки и отличницы кулинарного техникума послевоенного времени.
Гурина Лилия Кузьминична родилась 2 августа 1932-го года. А во всех документах почему-то дата её рождения была указано неправильно - 31 июля. Она была третьей в семье из пяти детей. Старше были Борис и Евгений, младше - Владимир и Вячеслав - мой отец. А вот где она родилась - этого я точно не помню. Скорее всего в посёлке Тума Рязанской области. Я выкладывал однажды в своём блоге автобиографию моего деда Гурина Кузьмы Кондратьевича. К 1932-му году он скорее всего уже вернулся на родину из Москвы, где учился в железнодорожном институте, да недоучился.
Когда тётя Лиле было семь лет, деда вместе с семьёй отправили в Карело-Финскую ССР, налаживать лесную промышленность в опустевших после ухода финнов районах. А через два года в их дом пришла война. Тётя Лиля рассказывала мне как они под грохот финской артиллерии эвакуировались из своего посёлка Ханнила в Кировскую область. Она не помнила деталей, помнила только одно - грохот пушек и страх.
Потом тётя Лила уехала в Москву, поступила учиться на повара, да так там и осталась. Насколько я помню, всю свою жизнь она проработала на фабрике-кухне.
В детстве я практически каждый год ездил в Москву к тёте Лиле с родителями. Сначала на старую квартиру, коммуналку возле метро "Новослободская", потом в начале 80-х уже на новую в Марьино.
Помню, как она возила нас показывать, где будет её новая квартира. Приехали мы в это Марьино, а там не то чтобы уж совсем конь не валялся, но и не сказать, чтоб много было построено. Грязь, стройка, везде краны и экскаваторы. И поднимающиеся из грязи новые двенадцатиэтажные дома "чешского проекта". Тогда чуть не пол-Москвы было застроено подобными домами.
-Вот, где-то тут я и буду жить. Уже скоро. - радостно говорит тётя Лиля.
А я не мог понять, чему она радуется. Я-то в коммуналке не жил. Квартира в "чешском проекте" была просторная, хоть и однокомнатная, но с двумя балконами. Из окон были видны длинные бетонные пруды-каналы, в которых люди ловили страшненьких, головастых рыб-ротанов. А ещё дальше текла Москва-река.
Тётя Лиля (слева во втором ряду) и её подруги на ВСХВ. А кто это важный молодой человек в очках, я не знаю.
Своей семьи у тёти Лили не было. Однажды отец посвятил сестре стих в котором были вот такие строчки:
Здесь часть твоей души, сестра,
Судьбой и Богом позабытой,
Она тогда сильно на отца обиделась и долго с ним не разговаривала. Как так. Родной брат назвал её "Богом позабытой".
Зато у тётки было много подруг, знакомых. Она была весёлым, общительным человеком. Все родственники, приезжая в Москву, останавливались именно у неё. Она всегда всех угощала. И готовила очень вкусно, это у неё было профессиональное. Накормить, угостить - это было неизменно до самых последних дней.
Она очень любила путешествовать. Постоянно ездила по путёвкам то на Украину, то в Ленинград, то в Прибалтику. Я в детстве всё, помню ей завидовал. Думал, что мы-то всё только в Москву да в Москву ездим, а она...
Ещё тётя Лиля много читала, была довольно эрудированным человеком. Помню, как она, решив проверить мои знания, спросила, смогу ли я назвать трёх Шмидтов. Об этом я тоже писал.
Тётя Лиля (справа) на Рижском взморье.
В составе экскурсионной группы в Одессе.
Так она и жила в своей квартире до самой старости. Однажды Света, жена моего двоюродного брата Жени посоветовала тёте Лиле.
-Тётя Лиля, ты ж одинокая, заведи кошку.
И вот, тётя Лиля завела сначала одну кошку, потом ещё. А потом ей начали подкидывать этих кошек под дверь, зная, что она их примет. И наконец кошек у неё стало целых восемнадцать. Именно в это время мы перевозили её из Москвы на Урал, поближе к родственникам. В Москве-то у неё родных не было. А знакомые потихоньку перестали к ней ходить. Ведь мало приятного ходить в гости в квартиру, где восемнадцать кошек. Кому ж хочется нюхать специфический запах и смотреть на ободранные стены.
Эпопею с переездом я хорошо помню и сейчас, хотя прошло уже десять лет или больше. Моя мама уехала в Москву. Они должны были вместе продать там квартиру, собрать вещи. За то время, пока она там жила, она настолько пропиталась кошачьим запахом, что он выветривался потом целый месяц. Потом приехал я. Задача у меня была такая. Разобрать, разломать и выкинуть всю старую тёткину мебель. А ещё мы ловили и распихивали по разным местам кошек. По местам хорошим и не очень. Все восемнадцать ведь на Урал не повезёшь. Каких отнесли в церковь, каких просто в подвал. Но сначала их надо было поймать.
Когда кошек много, они ведут себя совершенно по-другому. Это уже не милые мурлыкающие создания. Это стая довольно диких зверей, которым от человека нужен только корм. При попытке поймать кошек, они дико царапались, кусались и старались забраться в самый дальний угол. Поэтому мы снаряжались на охоту за кошками, надев плащи и перчатки. Когда я вернулся из Москвы, от этих перчаток остались одни лохмотья. Потом, тёмной ночью, мы с мамой выходили из подъезда и несли сумку с кошками до ближайшего подвала. А молодые люди, сидевшие с пивом на площадке первого этажа, говорили:
-Во. Опять кошек понесли выбрасывть.
Для переезда мы оформили справку на одного кота, а повезли четырёх. "Разрешённого" кота везли в пластмассовой клетке, а остальных кошек - тайно, в закрытых сумках. Закрылись в купе и выпустили зверей на волю. А когда приехали в Екатеринбург, тётя Лиля дала проводнице денег. "За запах". А запашок от нас тот ещё был.
До последнего дня дожила только одна кошка со странным именем Мишка. Кошка Мишка не отходила от тёти Лили до самой её смерти. Сегодня мы отвезли эту кошку в дом бабы Лены в Верх-Нейвинск.
А эта фотография тёти Лили висела в её квартире в Верхнем Тагиле. Я ещё не раз буду выкладывать здесь фото из её альбома.
Упокой Господи её душу.
