Серое и немного охры. Рудянский пруд.
Наша воскресная прогулка по малой Родине оказалась довольно обширной. В один пост не поместится. Сейчас выкладываю вторую порцию снимков. Они сделаны на берегу Нейво-Рудянского пруда.
Штрихи камыша на ветру.
Кто-то из иностранцев назвал Екатеринбург уникальным местом потому, что он стоит на пяти озёрах. Нейво-Рудянка в этом смысле тоже достаточно уникальное место. Она стоит на трёх довольно крупных и десяти, если не больше, мелких озёрах. Самый большой водоём здесь - это пруд. Пруд этот, естественно, рукотворный.
В седой древности Тумашев просил у воеводы дать ему "в удел" Шигирское и Шайтанское озёра. Вот два естественных водоёма нашей округи. Все остальные были созданы руками человека.
Пруд лежит между Рудянкой и Новоуральском. Я как-то писал о другом его конце. Вот здесь http://guriny.livejournal.com/24453.html
А мы идём по высокому берегу пруда. Мы всё те же. Я, Аля и
Свалухина Мария
Дорога довольно высоко, а сам пруд метров на десять внизу. В детстве я даже не догадывался, что эта дорога идёт по старинной заводской плотине. Предки насыпали эту плотину, пользуясь только лопатами, тачками, конными тележками. Она как крепостной вал возвышается над местностью.
Сверху над плотиной возвышаются суровые старинные цеха Лесохимического завода. Когда-то этот завод был металлургическим, как говорили предки "горным" заводом. В советские времена завод процветал, а сейчас он известен разве что тем, что здесь произошёл взрыв, унесший одну человеческую жизнь. http://www.dnovo.ru/novosti/poslednie/v-poselke-neyvo-rudyanka-na-himicheskom-zavode-proizoshel-vzriv.html
Заводской забор "украшают" разные надписи. Иногда они любопытны. Если б у меня было больше времени, я бы ходил и коллекционировал это "народное творчество". Мат и всякие мерзости на заборе тоже встречаются, но они моего внимания не привлекают. А как вам это? "Любовь зла".
Или вот это? "Фак уой!".
Останавливаться подробно на надписях я не мог. Был довольно сильный ветер. Чтоб не замерзнуть, нужно было идти. Вот и я доставал фотоаппарат из кармана, щёлкал что-нибудь и опять бежал вприпрыжку за женщинами. Они обычно успевали уйти далеко вперёд.
Как жаль, что я не застал узкоколейки, проложенной прямо по этой заводской плотине. Вот туда, где стоит лохматый пёс, тянулись рельсы. Дорога бежала через леса в Кировград и дальше в Лёвиху. И как говорит Болашенко, возможно даже соединялась с Черноисточинской узкоколейкой. Вот по ней я ездил. Прямо по краю огромного Высокогорского карьера. Теперь этой дороги тоже нет.
А дальше, там где дома спускаются к берегу, раньше жило начальство. Директор завода и прочая "элита". Так мне говорила моя бабушка. Раньше в советские времена был такой "обычай". При выходе на пенсию высокопоставленные "секретари" и директора получали квартиры в населённых пунктах "на ступень выше". Деятели районного уровня, в том числе и рудянские, в Свердловске, а областного - в Москве. Видимо власти хотелось,чтоб они жили подальше от тех, кем руководили когда-то.
Те добротные дома и есть бывший "директорский угол". Со стороны посёлка он как- то по-хитрому отгорожен. Несколько домов стоят в переулке, который полностью перекрывается воротам. Как говорится, "чужие здесь не ходят".
А вот "бывшедиректорская баня". Можно выпрыгнуть из парилки прямо в пруд. Летом, естественно.
И над всем этим царят "алюминиевые монстры". Это памятник Победы. В восьмидесятых годах его изваяли из бетона по проекту одного местного художника и покрасили алюминиевой пудрой. Отец мой частенько потешался над этим творением неумелого скульптора, а Аля называла "инопланетянами".
Здесь памятник снят со спины. Отсюда он выглядит величественно. На этой фотографии незаметен неестественный жест фигуры матери солдата.
А вот этот же памятник, снятый с другой точки. Под ним был Вечный огонь, тоже погашенный "из экономии". На памятных досках, стоящих рядом, записаны имена более трёхсот погибших на войне земляков. Получается, что на фронте погиб каждый десятый житель Рудянки. Среди них есть имя брата моего деда Егорова Валерия Павловича. Он погиб где-то под Оршей в самом начале войны.
А мы спускаемся на дамбу. По этой дамбе мы ходили сотни раз. На рыбалку. И наверное раз десять ездили за берестой. На Костино, на противоположный берег пруда. Отсюда километров пять. На этой дамбе развалилась, не выдержав каменистой дороги, наша деревянная тележка.
Позади остался старый шлюз. Он уже не работает. Задвижки ещё остались, но они уже не перекрывают воду, текущую в одно из русел Нейвы. Течение ныряет прямо в каменную толщу плотины и выходит из-под неё уже внутри завода. Новый шлюз, который находится чуть подальше больше размером и интереснее. Когда-нибудь я расскажуи о нём. Через него протекает второе русло Нейвы. В самой Рудянке эти оба русла сливаются. У слияния их раньше находилось "Дворянское" место. Там мыли золото. Удачливое, наверно, было место, если его назвали "Дворянским". Именно там нашёл свой самородок мой дальний-предальний родственник по фамилии Бороздин. С того самородка и разбогател.
На шлюзе нарисован смайлик и написано"Улыбайся". Что мы и делаем.
На Запад от пруда возвышается Гора Любви. Там раньше проводили народные гулянья. На открытом красивом месте прогуливались парами и водили хороводы наши предки, когда были молодыми. Или ходили купаться прямо под горой. Тут мелко на многие десятки метров. Не утонешь. Сейчас уж здесь не купаются. Заросло всё.
На Востоке гора Палёная. Это бывший карьер. Там брали сначала известняк, а потом "просто камень". "Просто камнем" подсыпали плотину и дамбу. Боялись, что размоет. Один раз действительно дамбу промыло. Я иду на рыбалку и вдруг поперёк дамбы- широкая протока, которой ещё вчера не было.
А камыш красиво вырисовывается перед нами на серо-голубом фоне льда и неба.
Вид завода с дамбы.
По льду бродит довольно много рыбаков. Есть даже палатки. Там, где они сидят нет тёплых течений. А лёд уже довольно толст. Свободно выдерживает человека. Эх, давно прошли те времена, когда мы с отцом вот так же ходили по прозрачному первому льду. Тянешь рыбку, а она светится в глубине, блестит сквозь лёд.
А мы замёрзли окончательно Идём домой. Вдруг видим на снегу оранжевую апельсиновую корку. Это единственное яркое пятно среди серо-голубого охристого, коричневого.
Мы идём домой и прощаемся с прудом. Вдали маячит водонапорная башня. Есть в этом сооружении нечто средневековое. Хотя построена она была в конце 20-х годов. Раньше на неё можно было подняться. Там наверху бетонный бассейн и две трубы. В него накачивали воду, а оттуда вода самотёком шла в водопроводные краны. Теперь башню закрыли. В ней установлено оборудование для сотовой связи. Ужасно жалко. Оттуда открывался шикарный вид на окрестности. Были видны Новоуральск, Верхний Тагил, Кировград. Почти весь мир.
А мы выходим с пруда и попадаем на улицу Заводскую. Здесь за домами не так дует. Возле одного из домов сложен какой-то сельскохозяйственный инвентарь. Что это? Веялка, ворошилка? Или механические грабли? Не знаю. Маша решила сфотографироваться на фоне экзотического агрегата.
Вон он за прицепом. С большими железными колёсами, похожими на велосипедные.
Из дома сразу же выглянул какой-то местный житель. Чего-то насторожился. Почему у его дома фотографируются? Завидя подозрительного товарища, мы быстро смылись. Правда недалеко.
А в заключение приглашаю всех, кому это интересно, посетить наш сайт с берестой http://beresta66.ru/