Рождественская быль по-якутски.
Куда там Андерсену... Вот какую Рождественскую быль прочёл я у игумена Агафангела, служащего ныне в посёлке Тикси на берегу Моря Лаптевых (Якутия). Обычно даю ссылку и отрывок, но тут не удержусь, процитирую всё:
Вчера вечером иду по улице. Погоды чудесные ныне, -- минус сорок и ни ветерка, небо звездное, месяц растущий, огромный над нашими развалинами висит. Слышу, вдруг: "Здрасти, батюшка". Ну, "Здрасти" -- поселок маленький, с половиной мы знакомы, а с другой половиной просто так здороваемся. Смотрю, девица лет 12-13 у магазина стоит, носом на морозе шмыгает и что-то мне ещё говорит, а я не слышу, потому что уши у шапки опустил. Прислушался. Вроде как телефон она потеряла, а его нашел какой-то пьяница и требует пятьсот рублей за возврат. Родители ей денег не дали -- говорят, что, мол, потеряла и потеряла. Забудь, короче. А от меня она ждет несомненной помощи в переговорах с этим дяденькой , который должен подойти прямо сейчас вот сюда. Куда деваться.. "Давай", -- говорю, -- "ждать твоего дяденьку, а почему, кстати, он пьяница-то"? "Ну, голос у него такой" -- отвечает Марианна (мы с ней уже познакомились к этому времени, а Марианна -- нормальное современное якутское имя типа Розалии или Изабеллы).
Стоим пять минут, стоим десять. Никого. А на улице минус сорок и просто так стоять неинтересно уже. Хочется ходить. "Знаешь,что, Марианна" -- говорю я ей, -- "Вот тебе номер моего телефона, если что -- позвони откуда-нибудь и подумаем. чем помочь сможем. А мне идти пора". И пошел. Прошел метров сто, слышу крики позади, даже через меховые уши проникающие: "Стойте, стойте, он пришел". Подхожу, стоит мужик, на пьяницу особо не похож -- коренастый, в фуфайке и малахае. Голос и вправду хриплый, плечи - во какие, на лице шрам во всю щеку и явная готовность к разрешению конфликта любыми средствами. Типичный северянин, короче. И говорит он своим северным голосом: "Гоните пятьсот рублей и телефон ваш". "Так нету у девочки денег и родители ей не дают. Что же делать"? "А, ничего" -- хохочет мужик злодейским таким, театральным смехом -- "Счас вот каблуком раздавлю его и пойду". Смотрю, а у Марианны невзирая на морозы, слезы градом, а на холоде это не полезно для растущего организма. "Ладно, мужик" -- говорю ему, -- "Отдавай ребенку игрушку и пойдем со мной. У меня с собой денег нет, а в церкви -- есть. Я тебе там выпишу пятьсот рублей в качестве благотворительной помощи". Марианна схватила телефон и убежала радостная, а мы зашагали в сторону храма.
Зашли за угол дома, тут он оглянулся по сторонам и шепчет: "Стой, батя. Я хотел подале отойти, чтобы не при ней". Снимает он рукавицы и произносит торжественно "Благослови меня, отец. С Рождеством тебя"! так вот мы с ним и познакомились. Оказалось Михаилом зовут. Поговорили за жизнь -- как он в Карабахе воевал. Обсудили, как можно на Крещение прорубь сделать, если пурги не будет. Я его спрашиваю, "А, что же ты сразу не отдал телефон-то дитю"? "А мне интересно было, кто за неё подписался, если даже родители отказались помочь. Она же сказала что сейчас дяденьку одного позовет" -- отвечает Михаил и просит помолиться и за его деток. А у него тоже две дочки и сын. Попрощались мы, обнялись и разошлись по своим домам. До Крещения.
Фото взял у автора истории, отца Агафангела.
Оригинал тут: http://igumen-aga.livejournal.com/415339.html
Вчера вечером иду по улице. Погоды чудесные ныне, -- минус сорок и ни ветерка, небо звездное, месяц растущий, огромный над нашими развалинами висит. Слышу, вдруг: "Здрасти, батюшка". Ну, "Здрасти" -- поселок маленький, с половиной мы знакомы, а с другой половиной просто так здороваемся. Смотрю, девица лет 12-13 у магазина стоит, носом на морозе шмыгает и что-то мне ещё говорит, а я не слышу, потому что уши у шапки опустил. Прислушался. Вроде как телефон она потеряла, а его нашел какой-то пьяница и требует пятьсот рублей за возврат. Родители ей денег не дали -- говорят, что, мол, потеряла и потеряла. Забудь, короче. А от меня она ждет несомненной помощи в переговорах с этим дяденькой , который должен подойти прямо сейчас вот сюда. Куда деваться.. "Давай", -- говорю, -- "ждать твоего дяденьку, а почему, кстати, он пьяница-то"? "Ну, голос у него такой" -- отвечает Марианна (мы с ней уже познакомились к этому времени, а Марианна -- нормальное современное якутское имя типа Розалии или Изабеллы).
Стоим пять минут, стоим десять. Никого. А на улице минус сорок и просто так стоять неинтересно уже. Хочется ходить. "Знаешь,что, Марианна" -- говорю я ей, -- "Вот тебе номер моего телефона, если что -- позвони откуда-нибудь и подумаем. чем помочь сможем. А мне идти пора". И пошел. Прошел метров сто, слышу крики позади, даже через меховые уши проникающие: "Стойте, стойте, он пришел". Подхожу, стоит мужик, на пьяницу особо не похож -- коренастый, в фуфайке и малахае. Голос и вправду хриплый, плечи - во какие, на лице шрам во всю щеку и явная готовность к разрешению конфликта любыми средствами. Типичный северянин, короче. И говорит он своим северным голосом: "Гоните пятьсот рублей и телефон ваш". "Так нету у девочки денег и родители ей не дают. Что же делать"? "А, ничего" -- хохочет мужик злодейским таким, театральным смехом -- "Счас вот каблуком раздавлю его и пойду". Смотрю, а у Марианны невзирая на морозы, слезы градом, а на холоде это не полезно для растущего организма. "Ладно, мужик" -- говорю ему, -- "Отдавай ребенку игрушку и пойдем со мной. У меня с собой денег нет, а в церкви -- есть. Я тебе там выпишу пятьсот рублей в качестве благотворительной помощи". Марианна схватила телефон и убежала радостная, а мы зашагали в сторону храма.
Зашли за угол дома, тут он оглянулся по сторонам и шепчет: "Стой, батя. Я хотел подале отойти, чтобы не при ней". Снимает он рукавицы и произносит торжественно "Благослови меня, отец. С Рождеством тебя"! так вот мы с ним и познакомились. Оказалось Михаилом зовут. Поговорили за жизнь -- как он в Карабахе воевал. Обсудили, как можно на Крещение прорубь сделать, если пурги не будет. Я его спрашиваю, "А, что же ты сразу не отдал телефон-то дитю"? "А мне интересно было, кто за неё подписался, если даже родители отказались помочь. Она же сказала что сейчас дяденьку одного позовет" -- отвечает Михаил и просит помолиться и за его деток. А у него тоже две дочки и сын. Попрощались мы, обнялись и разошлись по своим домам. До Крещения.
Фото взял у автора истории, отца Агафангела.
Оригинал тут: http://igumen-aga.livejournal.com/415339.html