Чем занимается "Фома" и другие редакторские откровения
Спасибо замечательному редактору и журналисту Марине Бирюковой! Фрагменты из моего интервью журналу "Православие и современность" (весна 2018 года) - о приходе к вере, о православной и "православной" журналистике и пр.:
1.
"Я осознал, что уже не атеист, когда попал на военную службу. Поскольку у меня было музыкальное образование, служил я в ансамбле песни и пляски МВД. Худруком и начальником там по-прежнему Виктор Петрович Елисеев, сейчас, если не ошибаюсь, генерал-майор, а тогда еще просто майор. Это было прямо накануне Перестройки, в 1983-1985 годах.
Я разоткровенничался с близким моим товарищем. Стал рассказывать ему, как ухаживал за девушкой, в которую был влюблен, и как ничего из этого не получилось. И вдруг услышал от него неожиданный вопрос: «А кто виноват?» - «В чем?» - «Ну, в том, что у вас отношения не складывались?». Это заставило меня задуматься о том, что, если ты человека любишь, ты сделаешь всё… Не для себя. Не для того, чтобы ты сам был счастлив. А ради того, кого любишь, чтобы счастлив был он. Мы дружили, но девушка любила другого человека. А я, зная это, все же выпятил вперед свои чувства, перестал быть другом, заставил себя избегать. Что в этом хорошего? И я смог честно ответить на вопрос, кто виноват: я виноват. Это я не умел любить.
Как ни странно звучит, именно с этого момента я понял, что верю в Бога. Мысль о том, чтобы уметь проверять свою совесть и уметь признавать свою вину и ответственность, - она полезна любому человеку, во многих обстоятельствах, но меня именно она, эта мысль, обратила к вере…"
2.
"Православная журналистика - явление сложное, не дистиллированное и не имеющее четких границ. Поэтому в ней может происходить всякое. Нужно, например, помнить, что эффективная пиар-технология может противоречить заповедям Евангелия. Я наблюдал много таких ситуаций и искренне боюсь за тех людей, которые пытаются отстаивать церковные ценности, игнорируя при этом заповеди. За Церковь не боюсь совершенно (хотя церковное дело от этого, конечно же, страдает), а за них - очень. Потому что, если ты считаешь эффективным то, что противоречит сказанному тебе Христом, тогда сразу встает вопрос: а точно ли ты веришь Христу? Веришь во Христа?
Тут надо просто решить для себя вопрос: либо эффективность, либо Евангелие. И довериться Евангелию. А у нас часто слышишь: «Конечно, я не святой, но я ведь ради Господа Бога… Зато как я лихо нашего супостата угрохал, врага Церкви…» С моей точки зрения, это большая ошибка. Нельзя с этим жить, потому что это раздвоение."
3.
Многие наши трудности связаны, как мне кажется, вот с чем. Где-то в 90‑е годы постоянно звучало, что возрождение Церкви - это ненадолго... А в реальности - нам привелось не умирать за Христа (многие ведь тогда пришли в Церковь умирать), а пытаться жить с Ним. Жить в отсутствии прямых гонений, но в присутствии людей, которые не принимают нашей веры. Нам приходится переживать церковные реформы, изменение церковного управления, преодолевать массу разногласий, споров о самых разных вещах и просто решать множество житейских проблем… Многие на нем надломились, решив, что происходящее в Церкви находится целиком в области политики. И восприняли это с какой-то огромной долей уверенности в том, что сами-то они праведны и все правильно понимают, что они в прекрасном состоянии. Осталось только решить проблемы с Церковью и с обществом и с теми, кто в Церкви и в обществе думает не так, как они. И в результате покаяние было подменено общественной деятельностью. И это усугубляется определенным откатом общества к настроениям столетней давности, кануна революции."
4.
"В XIX веке было такое явление, как хождение в народ. Радикальная часть интеллигенции шла, чтобы призвать людей к революции и построению нового мира. На мой взгляд, сейчас необходимо новое хождение в народ, но с совершенно иной целью - с целью христианского просвещения. Собственно, «Фома» с самого начала этим и занимался. И мы не изменились, другое дело, что некоторые наши братья и сестры, которые переключились на социальную борьбу, перестали нас понимать. ...Политические убеждения у каждого из нас, конечно, есть. Но они для нас не главное, главное - другое: христианское просвещение и воцерковление людей. Беда в том, что церковное сознание у нас еще слабо, мы в большинстве случаев остаемся заложниками не церковного, а политического мышления. Церковное сознание, которое разрешает многие противоречия через покаяние и любовь, находится в антагонизме с партийным сознанием. Партийное сознание разрушает и без того хрупкий мир, в котором люди еще живут. Поэтому мы занимались и будем заниматься объяснением того, что есть церковность, что такое покаяние, в чем и как должна проявляться наша любовь; наконец, что является залогом нашего спасения. А политику мы оставляем политикам… и «Фейсбуку»."
5.
"Я человек сугубо штатский, и даже военная служба у меня была в ансамбле песни и пляски. Но вот это ощущение, что ты под Богом ходишь постоянно, которое все время присутствует в настоящих книгах о войне - оно для меня очень важно как для христианина. Потому что не надо нам обманываться: мы каждый день ведем бой, который, к сожалению, рано или поздно кончится смертью. Она - наш враг, и в какой-то момент она нас ненадолго одолеет. Но в наших силах сделать так, чтобы в конечном итоге победа оказалась за нами. И в этом смысле мы все солдаты. Кто-то офицер, и это еще большая ответственность. Вот это очень важный для меня вывод из военной литературы."
+