Бердяев: что он думал о русской революции в 1918 году
Фрагмент статьи Бердяева, сборник "Из глубины". Составлен был в самом начале Гражданской войны, напечатан, уничтожен, а потом издан за границей уже в 1960-е годы по одному уцелевшему экземпляру. Дам бердяевскую цитату о духовном смысле революции и том, к чему дело придёт, а потом несколько слов от себя... Напоминию: написано в 1917-1918 годах:
"Русская революционная мораль представляет совершенно своеобразное явление. Она образовалась и кристаллизовалась в левой русской интеллигенции в течение ряда десятилетий и сумела приобрести престиж и обаяние в широких кругах русского общества. Средний интеллигентный русский человек привык преклоняться перед нравственным образом революционеров и перед их революционной моралью. Он готов был признать себя недостойным этой моральной высоты революционного типа. В России образовался особенный культ революционной святости. Культ этот имеет своих святых, свое священное предание, свои догматы. И долгое время всякое сомнение в этом священном предании, всякая критика этих догматов, всякое непочтительное отношение к этим святым вело к отлучению не только со стороны революционного общественного мнения, но и со стороны радикального и либерального общественного мнения.
Достоевский пал жертвой этого отлучения, ибо он первый вскрыл ложь и подмену в революционной святости. Он понял, что революционный морализм имеет обратной своей стороной революционный аморализм и что сходство революционной святости с христианской есть обманчивое сходство антихриста с Христом. (...) Внешние гонения, воздвигнутые старой властью против революционеров, внешние страдания, которые им пришлось претерпеть, очень способствовали этой обманчивой видимости святости. Но никогда в революционной святости не происходило истинного преображения человеческой природы, второго духовного рождения, победы над внутренним злом и грехом; никогда в ней не ставилось и задачи преображения человеческой природы. Человеческая природа оставалась ветхой, она пребывала в рабстве у греха и дурных страстей и хотела достигнуть новой, высшей жизни чисто внешними, материальными средствами.
Но человек, фанатизированный ложной идеей, способен выносить внешние лишения, нужду и страдания, он может быть аскетом не потому, что силой своего духа преодолевает свою грешную и рабскую природу, а потому, что одержимость одной идеей и одной целью вытесняет для него все богатство и многообразие бытия и делает его естественно бедным. Это - безблагодатный аскетизм и безблагодатная бедность, нигилистический аскетизм и нигилистическая бедность. Традиционная революционная святость - безбожная святость. Это есть безбожная претензия достигнуть святости одним человеческим и во имя одного человеческого. На пути этом калечится и падает образ человека, ибо образ человека - образ и подобие Божье. Революционная мораль, революционная святость - глубоко противоположны христианству. Эта мораль и эта святость претендуют подменить и заменить христианство с его верой в богосыновство человека и в благодатные дары, стяжаемые человеком через Христа-Искупителя.
Революционная мораль так же враждебна христианству, как и мораль толстовская, - одна и та же ложь и подмена их отравляет и обессиливает. Обманчивая внешность революционной святости послана была русскому народу как соблазн и испытание его духовных сил. И вот испытания этого русские люди не выдержали. Искренно увлеченные революционным духом не видят реальностей, не распознают духов. Обманчивые, лживые и двоящиеся образы пленяют и соблазняют. Антихристовы соблазны, антихристова мораль, антихристова святость пленяют и влекут русского человека.
...В русской революции изживаются русские грехи и русские соблазны, то, что открывалось великим русским писателям. Но великие грехи и великие соблазны могут быть лишь у великого по своим возможностям народа. Негатив есть карикатура на позитив. ...Идея народа, замысел Божий о нем остается и после того, как народ пал, изменил своей цели и подверг свое национальное и государственное достоинство величайшим унижениям. Меньшинство может остаться верно положительной и творческой идее народа, и из него может начаться возрождение. Но путь к возрождению лежит через покаяние, через сознание своих грехов, через очищение духа народного от духов бесовских. И прежде всего необходимо начать различать духов.
Старая Россия, в которой было много зла и уродства, но также и много добра и красоты, умирает. Новая Россия, рождающаяся в смертных муках, еще загадочна. Она не будет такой, какой представляют ее себе деятели и идеологи революции. Она не будет цельной по своему духовному облику. В ней более резко будут разделены и противоположены христианские и антихристианские начала. Антихристианские духи революции родят свое темное царство. Но и христианский дух России должен явить свою силу. Сила этого духа может действовать в меньшинстве, если большинство отпадет от него..."
(Конец цитаты)
Мои внимательные (внимательные!) читатели - знают, что я очень скептически отношусь к нашим возможностям так говорить о революции и времени СССР, чтобы быть верно понятыми. Для себя ещё раз убедился в двух вещах.
1) Насколько Бердяев яснее был в оценках и в понимании перспектив, чем многие его современники, в том числе и авторы сборника. Его мысль о необходимости различения духов - фундаментальная. Невозможно было примирить воинствующий материализм (выражение Ленина) с духовным импульском коммунизма, в котором очень мало материального. В итоге, искушение, какое в церкви называется ересью хилиазма, то есть насильственной попытке создать идеальное общество на земле. Было невозможно предугадать, что порыва хватит на столько лет, но бомба была заложена в самой идее, которую обнаружила и привела в действие идеология "общества потребления".
2) Мысль, что в революции каким-то образом проявятся и антихристово, и христианское начала, однозначно оказалась пророческой, хотя сам он наверняка там несколько иной расклад имел в виду. Оказалось, что христианское и антихристово в истории СССР выразится намного сложнее, чем это тогда казалось. И нынче многие упрёки, которые идут от тех, кто защищает советских деятелей и достижения Союза, часто имеют к нынешнему обществу (сами то не всегда осознавая) вполне христианские вопросы и упрёки.
В общем, писатель оказался по сути прав, но не смог видеть из той эпохи парадокса, что в общественном смысле победят и не революционеры, и не христиане. А нами овладеют новые духи. Возможно, уже намного менее связанные с русской "почвой", чем те, коих призывал различать Бердяев.
