Памяти черногорского добровольца Пламенаца Ф. М.
4 ноября, на Троицком кладбище недалеко от Ораниенбаума, были установлены Памятные Кресты в честь разрушенной большевиками Святой Живоначальной Троицы. Там же помянули Филиппа Марковича Пламенаца, Черногорского воеводу, зауряд-прапорщика 1 Читинского казачьего полка и на одном из крестов прикрепили памятную табличку о том, что он похоронен на Свято-Троицком кладбище. К сожалению, точное место не удалось определить. Кресты ещё будут дополнены Георгиевскими крестами и иконами. Автор проекта Юрий Трофимович Дзядзин (ВООПИиК).
Немного о Филиппе Марковиче.
Родился в племени Больевичи в одноименном селе в Црмничской нахие у Старой Черногории. Воевода Черногорского княжества, полный Георгиевский кавалер. В возрасте 72 лет добровольцем участвовал в китайском походе, а добровольцем в 1904 году, в возрасте 76 лет, вступил в 1-й Читинский полк, произведен в зауряд-прапорщики. Прошел всю кампанию. Награжден за участие в Крымской и Русско-турецкой войнах, Китайский поход,Георгиевскими крестами 4, 3 и 2-й степеней, за участие в Русско-японской войне Георгиевским крестом 1-й степени. В бою под Сандепу в январе 1905 вынес из боя раненого генерала П.И. Мищенко. Газета "Русское слово" от 17 февраля 1909 года "Похороны черногорского воеводы. 15-го февраля в Петергофе опустили в могилу тело знаменитого черногорского воеводы Пламенаца. Участник всех войн на Балканах за последние 60 лет, Пламенац при начале китайской войны отправился из Черногории в Китай и сделал всю кампанию в летучем отряде П.И.Мищенко, бывшего тогда еще полковником. Шесть раз раненый на Балканах, Пламенац после китайской войны проделал и всю японскую, удивляя товарищей храбростью и хладнокровием. По окончании войны он вернулся в Россию, украшенный четырьмя георгиевскими крестами и произведенный в офицеры"…"
Ф.М.Пламенац - третий представитель знатного черногорского рода, служивший в казачьем войске. Почти непрерывно с 1849 воевал с турками, во время русско-японской ему было далеко за 70. Еще известен Радан (Родион) Пламенац, который служил при дворе Екатерины Второй.
Пламенац получил три Георгиевских креста за Китайский поход 1900-1901 в отряде П.И.Мищенко, бывшего тогда еще полковником и последний, первой степени - за русско-японскую войну.
"В русской армии хорошо знали старика с короткою, седою окладистою бородой, окаймлявшей смуглое лицо, освещенное из-под нависших седых бровей проницательными живыми, добрыми глазами. Этого черногорца все называли дедушкой, служил он в отряде генерала Мищенко, был его другом, его телохранителем. Без бинокля, без зрительной трубы горца, благодаря прекрасному зрению, он видит лучше, чем его командир генерал Мищенко с помощью оптики. И подсказывает ему: Тут наши, там японцы. Звали черногорского воина Филипп Маркович Пламенац. А "дедушке" в 1904 году исполнилось уже 76 лет. С генералом он был неразлучен уже вторую кампанию. Все удивлялись выносливости генерала Мищенко и легкости, с которой он ходил по сопкам. - Я старый охотник и родился в Дагестане, шутил он. Пламенац не отставал от него ни на шаг: "Я всю жизнь по горам проходил". "И они шли с горы на гору, как горные козы, а мы едва поспевали за ними, обливаясь потом, томимые жаждой", рассказывал о друзьях Апушкин. После китайского похода Филипп Маркович поселился в Порт-Артуре вместе с генералом. Но едва началась война с Японией, продал свою фанзу, отдал деньги на Красный Крест и ушел к Мищенко. Его ввиду преклонного возраста не хотели брать в набег на Инкоу. Но "дедушка" сказал: "Пока я жив, не расстанусь со своим генералом". А самому генералу: "Если вы не хотите брать с собою Пламенаца, Пламенац сам себя возьмет".
Газета "Новый край" со ссылкой на "Новую заставу"
"Вы знаете какой у нас дедушка? - сказал генерал - Недавно один снаряд разорвался от нас недалеко и я вздрогнул. Он хладнокровно вынул из кармана клочок ваты и, подавая мне, сказал: "На, генерал, заткни себе уши, чтобы не пугаться". Каков? Меня сконфузил!"
П.И.Мищенко.
Надо сказать, что многие путешественники и историки отмечают схожесть духа, жизни и воспитания у черногорцев и наших казаков. Вот, например, слова Стольника Пётра Андреевича Толстого, направленного Петром Первым в Венецию для изучения морского дела. Он совершил путешествие по Далмации. 11 июня 1698 г. он пишет в своём путевом дневнике: «Приплыли мы к местечку, которое называется Пераста (Бока Которская), и есть в нём много сербов, которые суть веры греческой. А те сербы живут смежно с турецкими городами и з деревнями. Те сербы люди военные, подобятся во всём донским козакам, говорят все словенским языком. Имеют достаток, домы имеют строения каменного, к московскому народу зело приветны и почитательны . Блиско помяненных мест живут вольные люди, которые называются черногорцы. Те люди веры христианской, языка словенского и есть их немалое число».
Для сербской и казачьей общин характерны были военизированный быт, совместное обеспечение безопасности, распределение обязанностей, хозяйственная взаимопомощь. В условиях враждебного окружения, частых набегов и военных вторжений это было жизненно необходимо. Ещё более это было выражено у черногорцев. На протяжении всего периода Османского господства самой распространённой формой сопротивления были движения гайдуков и юнаков. Они возникли стихийно, как реакция на религиозный и национальный гнёт, средство самозащиты и мести. Выборное начало, равноправие, решение всех важных вопросов общим собранием дополняют сходство юнаков с казаками. Сербы и черногорцы охотно всего избирали военное поприще, военачальники были высокого мнения об их боевых качествах. Постоянные войны способствовали формированию среди них большой группы профессиональных военных, для которых война стала образом жизни и основным источником существования. Первое упоминание о южных славянах в составе казачества относится ко второй половине 16 века. Достойны благодарной памяти и подвиги в Русско-японской войне добровольцев из Болгарии, Сербии, Черногории. Участие в той войне черногорцев было отнюдь не символическим. Из прибывших с Балкан нескольких сотен черногорцев был создан и направлен на Дальний Восток добровольческий полк. Больше всего их было в 1-м Читинском полку Забайкальского казачьего войска. Родной брат сербского короля - князь Арсений Карагеоргиевич командовал дивизионом Читинского казачьего полка. Организацию на реке Ялу партизанских отрядов, которым предоставлялась полная свобода и инициатива, командующий Маньчжурской армией Алексей Николаевич Куропаткин поручил полковнику Попович-Липовацу, черногорцу по происхождению, известному своей героической биографией и участием в национально-освободительной борьбе партизанских отрядов против османского ига на Балканском полуострове.
Немного о Филиппе Марковиче.
Родился в племени Больевичи в одноименном селе в Црмничской нахие у Старой Черногории. Воевода Черногорского княжества, полный Георгиевский кавалер. В возрасте 72 лет добровольцем участвовал в китайском походе, а добровольцем в 1904 году, в возрасте 76 лет, вступил в 1-й Читинский полк, произведен в зауряд-прапорщики. Прошел всю кампанию. Награжден за участие в Крымской и Русско-турецкой войнах, Китайский поход,Георгиевскими крестами 4, 3 и 2-й степеней, за участие в Русско-японской войне Георгиевским крестом 1-й степени. В бою под Сандепу в январе 1905 вынес из боя раненого генерала П.И. Мищенко. Газета "Русское слово" от 17 февраля 1909 года "Похороны черногорского воеводы. 15-го февраля в Петергофе опустили в могилу тело знаменитого черногорского воеводы Пламенаца. Участник всех войн на Балканах за последние 60 лет, Пламенац при начале китайской войны отправился из Черногории в Китай и сделал всю кампанию в летучем отряде П.И.Мищенко, бывшего тогда еще полковником. Шесть раз раненый на Балканах, Пламенац после китайской войны проделал и всю японскую, удивляя товарищей храбростью и хладнокровием. По окончании войны он вернулся в Россию, украшенный четырьмя георгиевскими крестами и произведенный в офицеры"…"
Ф.М.Пламенац - третий представитель знатного черногорского рода, служивший в казачьем войске. Почти непрерывно с 1849 воевал с турками, во время русско-японской ему было далеко за 70. Еще известен Радан (Родион) Пламенац, который служил при дворе Екатерины Второй.
Пламенац получил три Георгиевских креста за Китайский поход 1900-1901 в отряде П.И.Мищенко, бывшего тогда еще полковником и последний, первой степени - за русско-японскую войну.
"В русской армии хорошо знали старика с короткою, седою окладистою бородой, окаймлявшей смуглое лицо, освещенное из-под нависших седых бровей проницательными живыми, добрыми глазами. Этого черногорца все называли дедушкой, служил он в отряде генерала Мищенко, был его другом, его телохранителем. Без бинокля, без зрительной трубы горца, благодаря прекрасному зрению, он видит лучше, чем его командир генерал Мищенко с помощью оптики. И подсказывает ему: Тут наши, там японцы. Звали черногорского воина Филипп Маркович Пламенац. А "дедушке" в 1904 году исполнилось уже 76 лет. С генералом он был неразлучен уже вторую кампанию. Все удивлялись выносливости генерала Мищенко и легкости, с которой он ходил по сопкам. - Я старый охотник и родился в Дагестане, шутил он. Пламенац не отставал от него ни на шаг: "Я всю жизнь по горам проходил". "И они шли с горы на гору, как горные козы, а мы едва поспевали за ними, обливаясь потом, томимые жаждой", рассказывал о друзьях Апушкин. После китайского похода Филипп Маркович поселился в Порт-Артуре вместе с генералом. Но едва началась война с Японией, продал свою фанзу, отдал деньги на Красный Крест и ушел к Мищенко. Его ввиду преклонного возраста не хотели брать в набег на Инкоу. Но "дедушка" сказал: "Пока я жив, не расстанусь со своим генералом". А самому генералу: "Если вы не хотите брать с собою Пламенаца, Пламенац сам себя возьмет".
Газета "Новый край" со ссылкой на "Новую заставу"
"Вы знаете какой у нас дедушка? - сказал генерал - Недавно один снаряд разорвался от нас недалеко и я вздрогнул. Он хладнокровно вынул из кармана клочок ваты и, подавая мне, сказал: "На, генерал, заткни себе уши, чтобы не пугаться". Каков? Меня сконфузил!"
П.И.Мищенко.
Надо сказать, что многие путешественники и историки отмечают схожесть духа, жизни и воспитания у черногорцев и наших казаков. Вот, например, слова Стольника Пётра Андреевича Толстого, направленного Петром Первым в Венецию для изучения морского дела. Он совершил путешествие по Далмации. 11 июня 1698 г. он пишет в своём путевом дневнике: «Приплыли мы к местечку, которое называется Пераста (Бока Которская), и есть в нём много сербов, которые суть веры греческой. А те сербы живут смежно с турецкими городами и з деревнями. Те сербы люди военные, подобятся во всём донским козакам, говорят все словенским языком. Имеют достаток, домы имеют строения каменного, к московскому народу зело приветны и почитательны . Блиско помяненных мест живут вольные люди, которые называются черногорцы. Те люди веры христианской, языка словенского и есть их немалое число».
Для сербской и казачьей общин характерны были военизированный быт, совместное обеспечение безопасности, распределение обязанностей, хозяйственная взаимопомощь. В условиях враждебного окружения, частых набегов и военных вторжений это было жизненно необходимо. Ещё более это было выражено у черногорцев. На протяжении всего периода Османского господства самой распространённой формой сопротивления были движения гайдуков и юнаков. Они возникли стихийно, как реакция на религиозный и национальный гнёт, средство самозащиты и мести. Выборное начало, равноправие, решение всех важных вопросов общим собранием дополняют сходство юнаков с казаками. Сербы и черногорцы охотно всего избирали военное поприще, военачальники были высокого мнения об их боевых качествах. Постоянные войны способствовали формированию среди них большой группы профессиональных военных, для которых война стала образом жизни и основным источником существования. Первое упоминание о южных славянах в составе казачества относится ко второй половине 16 века. Достойны благодарной памяти и подвиги в Русско-японской войне добровольцев из Болгарии, Сербии, Черногории. Участие в той войне черногорцев было отнюдь не символическим. Из прибывших с Балкан нескольких сотен черногорцев был создан и направлен на Дальний Восток добровольческий полк. Больше всего их было в 1-м Читинском полку Забайкальского казачьего войска. Родной брат сербского короля - князь Арсений Карагеоргиевич командовал дивизионом Читинского казачьего полка. Организацию на реке Ялу партизанских отрядов, которым предоставлялась полная свобода и инициатива, командующий Маньчжурской армией Алексей Николаевич Куропаткин поручил полковнику Попович-Липовацу, черногорцу по происхождению, известному своей героической биографией и участием в национально-освободительной борьбе партизанских отрядов против османского ига на Балканском полуострове.