Рассказ палача
Оригинал взят у nikolaeva в Рассказ палача
Я слушаю запись: приятный мужской голос, правильная русская речь, и паузы к месту, и логика изложения на высоте. Но вот содержание монолога... Убийца рассказывает о том, как он убивал людей, детей, как невероятно живуч оказался худенький больной мальчик.
Голос на этой записи принадлежит Григорию Никулину - одному из участников расстрела царской семьи в 1918 году в доме Ипатьева в Екатеринбурге. Беседа со сделавшим в СССР довольно успешную карьеру, но никогда широко не афишировавшим своего участия в тех событиях Григорием Никулиным проходила весной 1964 года, за год до его смерти, в Московском радиокомитете. Но предназначалась эта запись вовсе не для эфира: пленка была помещена в Центральный государственный архив звукозаписей, где по сей день и хранится.
Когда в Екатеринбурге оказалась царская семья, которую разместили на Вознесенской горке в небольшом каменном двухэтажном особняке, конфискованном большевиками у инженера - строителя Н.Н. Ипатьева, Юровский был назначен комендантом этого Дома особого назначения и настоял на кандидатуре своего помощника - начальника «летучего отряда» Григория Никулина.
Дом Н.Н. Ипатьева в Екатеринбурге. 1918 г.
Императрица Александра Федоровна записала в своем дневнике 4 июля, что приходил новый комендант (Я. М. Юровский) «с молодым помощником, который выглядит очень приятным по сравнению с другими, вульгарными и неприятными. Затем они заставили нас показать все драгоценности, которые у нас были. Молодой помощник все тщательно переписал, затем они их унесли (куда? на сколько? зачем? - неизвестно!). Оставили только два браслета, которые я не смогла снять».
На протяжении всей своей жизни Никулин старался обходить эту тему, говоря: «Не надо все это смаковать. Пусть все эти подробности уйдут вместе с нами». За год до своей кончины он, однако, приехал в Радиокомитет на Пятницкой улице в Москве и с ведома заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС Л. Ф. Ильичева сделал трехчасовую магнитофонную запись воспоминаний:Вот здесь можно услышать небольшой отрывок из этого страшного рассказа: https://soundcloud.com/arzamas-academy/nikulin
Из записи беседы с Г. П. Никулиным 12 мая 1964 года.
"...Состояние наше было очень тяжелое. Мы с Юровским ждали какого-нибудь конца. Мы понимали, конечно, что какой-нибудь конец должен наступить. И вот в одно прекрасное время... да, утром 16-го июля Юровский мне говорит: «Ну, сынок, меня туда, в президиум исполкома к Белобородову, я поеду, ты тут оставайся», и так часика через три-четыре он возвращается и говорит: «Ну, решено. Сегодня в ночь... Сейчас город объявляется на осадном положении, уже сейчас же. В эту ночь мы должны провести ликвидацию... должны ликвидировать всех». Вопрос - как? Была директива: сделать это без шума, не афишировать этим, спокойно. Как? Ну, было у нас всяких вариантов несколько. То ли подойти к каждому по количеству членов и просто в кровати выстрелить. - В спящих, да? - В спящих, да. То ли пригласить их в порядке проверки в одну из комнат, набросать туда бомб. И последний вариант возник такой, самый, так сказать, удачный, по-моему, - это под видом обороны этого дома (предполагается нападение на дом) пригласить их для их же безопасности спуститься в подвал. Значит, это было примерно так часиков в 11 вечера, когда мы... Юровский пошел к Боткину, побудил его, они легли в одиннадцать, может быть, в начале двенадцатого. Спать они ложились, конечно, рано. Побудил я его и сказал ему, что вот так и так. Мы будем, конечно, обороняться. Будьте любезны сообщить семье, чтобы они спустились. Перед тем, как приступить непосредственно к расстрелу, к нам прибыли в помощь, вот, Михаил Александрович Медведев, он работал тогда в ЧК. Кажется, он был членом президиума, я не помню сейчас точно. И вот этот товарищ Ермаков, который себя очень неприлично вел, присваивая себе после главенствующую роль, что это он все совершил, так сказать, единолично, без всякой помощи. И когда ему задали вопрос: «Ну, как же ты сделал?» - «Ну, просто, говорит, брал, стрелял - и все». На самом же деле нас было исполнителей 8 человек: Юровский, Никулин, Медведев Михаил, Медведев Павел - четыре, Ермаков Петр - пять, вот я не уверен, что Кабанов Иван - шесть. И еще двоих я не помню фамилий.
Когда мы спустились в подвал, мы тоже не догадались сначала там даже стулья поставить, чтобы сесть, потому что этот был... не ходил, понимаете, Алексей, надо было его посадить. Ну, тут моментально, значит, поднесли это. Они так это, когда спустились в подвал, так это недоуменно стали переглядываться между собой, тут же внесли, значит, стулья, села, значит, Александра Федоровна, наследника посадили,
и товарищ Юровский произнес такую фразу, что: «Ваши друзья наступают на Екатеринбург, и поэтому вы приговорены к смерти». До них даже не дошло, в чем дело, потому что Николай произнес только сразу: «А!», а в это время сразу залп наш уже - один, второй, третий. Ну, там еще кто-то, значит, так сказать, ну, что ли, был еще не совсем окончательно убит. Ну, потом пришлось еще кое-кого дострелить...
- Помните, кто был еще не полностью мертв?
- Ну, вот была эта самая... Анастасия и эта... закрылась вот подушкой - Демидова. Демидова закрылась подушкой, пришлось подушку сдернуть и пристрелить ее.
- А мальчик?
- Мальчик был тут же сразу... Ну, правда, он долго ворочался, во всяком случае с ним и с мальчиком было покончено. Быстро. Я, например, считаю, что с нашей стороны была проявлена гуманность..."
Сразу после расстрела царской семьи Юровский куда-то уехал. Его помощник Никулин поднялся в верхние комнаты и приступил к "сортировке" личных вещей царской семьи, а внизу начальник охраны Медведев (Кудрин) организовал уборку в расстрельной комнате. По его приказанию были принесены из-под сарая со двора опилки. Холодной водой и опилками мыли полы и камни во дворе, кровь на стенах смывали мокрыми тряпками.
1 февраля 1934 года Юровский рассказал о расстреле царской семьи на совещании старых большевиков в Свердловске. Он сообщил, что план расстрела придумал вместе с Никулиным и ему же потом поручил переноску трупов в машину для отправки к месту тайного захоронения.
Умер он Никулин 22 сентября 1965 года и похоронен на участке старых большевиков столичного Новодевичьего кладбища.
Прямо напротив его могилы нашел упокоение и Президент России Б. Н. Ельцин, который в середине 1970-х годов возглавлял Свердловский горисполком и, выполняя постановление ЦК КПСС о сносе ипатьевского дома, распорядился о его разрушении. Позднее в своих воспоминаниях «Исповедь на заданную тему» Борис Николаевич признался, что ему стыдно за это варварство, но исправить уже ничего было нельзя...
Сегодня церковь чтит память Страстотерпцев Императора Николая II, Императрицы Александры, царевича Алексия, великих княжон Ольги, Татианы, Марии, Анастасии (1918), именно 17 июля они были без суда и следствия зверски убиты большевиками.
Я слушаю запись: приятный мужской голос, правильная русская речь, и паузы к месту, и логика изложения на высоте. Но вот содержание монолога... Убийца рассказывает о том, как он убивал людей, детей, как невероятно живуч оказался худенький больной мальчик.
Голос на этой записи принадлежит Григорию Никулину - одному из участников расстрела царской семьи в 1918 году в доме Ипатьева в Екатеринбурге. Беседа со сделавшим в СССР довольно успешную карьеру, но никогда широко не афишировавшим своего участия в тех событиях Григорием Никулиным проходила весной 1964 года, за год до его смерти, в Московском радиокомитете. Но предназначалась эта запись вовсе не для эфира: пленка была помещена в Центральный государственный архив звукозаписей, где по сей день и хранится.
Когда в Екатеринбурге оказалась царская семья, которую разместили на Вознесенской горке в небольшом каменном двухэтажном особняке, конфискованном большевиками у инженера - строителя Н.Н. Ипатьева, Юровский был назначен комендантом этого Дома особого назначения и настоял на кандидатуре своего помощника - начальника «летучего отряда» Григория Никулина.
Дом Н.Н. Ипатьева в Екатеринбурге. 1918 г.
Императрица Александра Федоровна записала в своем дневнике 4 июля, что приходил новый комендант (Я. М. Юровский) «с молодым помощником, который выглядит очень приятным по сравнению с другими, вульгарными и неприятными. Затем они заставили нас показать все драгоценности, которые у нас были. Молодой помощник все тщательно переписал, затем они их унесли (куда? на сколько? зачем? - неизвестно!). Оставили только два браслета, которые я не смогла снять».
На протяжении всей своей жизни Никулин старался обходить эту тему, говоря: «Не надо все это смаковать. Пусть все эти подробности уйдут вместе с нами». За год до своей кончины он, однако, приехал в Радиокомитет на Пятницкой улице в Москве и с ведома заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС Л. Ф. Ильичева сделал трехчасовую магнитофонную запись воспоминаний:Вот здесь можно услышать небольшой отрывок из этого страшного рассказа: https://soundcloud.com/arzamas-academy/nikulin
Из записи беседы с Г. П. Никулиным 12 мая 1964 года.
"...Состояние наше было очень тяжелое. Мы с Юровским ждали какого-нибудь конца. Мы понимали, конечно, что какой-нибудь конец должен наступить. И вот в одно прекрасное время... да, утром 16-го июля Юровский мне говорит: «Ну, сынок, меня туда, в президиум исполкома к Белобородову, я поеду, ты тут оставайся», и так часика через три-четыре он возвращается и говорит: «Ну, решено. Сегодня в ночь... Сейчас город объявляется на осадном положении, уже сейчас же. В эту ночь мы должны провести ликвидацию... должны ликвидировать всех». Вопрос - как? Была директива: сделать это без шума, не афишировать этим, спокойно. Как? Ну, было у нас всяких вариантов несколько. То ли подойти к каждому по количеству членов и просто в кровати выстрелить. - В спящих, да? - В спящих, да. То ли пригласить их в порядке проверки в одну из комнат, набросать туда бомб. И последний вариант возник такой, самый, так сказать, удачный, по-моему, - это под видом обороны этого дома (предполагается нападение на дом) пригласить их для их же безопасности спуститься в подвал. Значит, это было примерно так часиков в 11 вечера, когда мы... Юровский пошел к Боткину, побудил его, они легли в одиннадцать, может быть, в начале двенадцатого. Спать они ложились, конечно, рано. Побудил я его и сказал ему, что вот так и так. Мы будем, конечно, обороняться. Будьте любезны сообщить семье, чтобы они спустились. Перед тем, как приступить непосредственно к расстрелу, к нам прибыли в помощь, вот, Михаил Александрович Медведев, он работал тогда в ЧК. Кажется, он был членом президиума, я не помню сейчас точно. И вот этот товарищ Ермаков, который себя очень неприлично вел, присваивая себе после главенствующую роль, что это он все совершил, так сказать, единолично, без всякой помощи. И когда ему задали вопрос: «Ну, как же ты сделал?» - «Ну, просто, говорит, брал, стрелял - и все». На самом же деле нас было исполнителей 8 человек: Юровский, Никулин, Медведев Михаил, Медведев Павел - четыре, Ермаков Петр - пять, вот я не уверен, что Кабанов Иван - шесть. И еще двоих я не помню фамилий.
Когда мы спустились в подвал, мы тоже не догадались сначала там даже стулья поставить, чтобы сесть, потому что этот был... не ходил, понимаете, Алексей, надо было его посадить. Ну, тут моментально, значит, поднесли это. Они так это, когда спустились в подвал, так это недоуменно стали переглядываться между собой, тут же внесли, значит, стулья, села, значит, Александра Федоровна, наследника посадили,
и товарищ Юровский произнес такую фразу, что: «Ваши друзья наступают на Екатеринбург, и поэтому вы приговорены к смерти». До них даже не дошло, в чем дело, потому что Николай произнес только сразу: «А!», а в это время сразу залп наш уже - один, второй, третий. Ну, там еще кто-то, значит, так сказать, ну, что ли, был еще не совсем окончательно убит. Ну, потом пришлось еще кое-кого дострелить...
- Помните, кто был еще не полностью мертв?
- Ну, вот была эта самая... Анастасия и эта... закрылась вот подушкой - Демидова. Демидова закрылась подушкой, пришлось подушку сдернуть и пристрелить ее.
- А мальчик?
- Мальчик был тут же сразу... Ну, правда, он долго ворочался, во всяком случае с ним и с мальчиком было покончено. Быстро. Я, например, считаю, что с нашей стороны была проявлена гуманность..."
Сразу после расстрела царской семьи Юровский куда-то уехал. Его помощник Никулин поднялся в верхние комнаты и приступил к "сортировке" личных вещей царской семьи, а внизу начальник охраны Медведев (Кудрин) организовал уборку в расстрельной комнате. По его приказанию были принесены из-под сарая со двора опилки. Холодной водой и опилками мыли полы и камни во дворе, кровь на стенах смывали мокрыми тряпками.
1 февраля 1934 года Юровский рассказал о расстреле царской семьи на совещании старых большевиков в Свердловске. Он сообщил, что план расстрела придумал вместе с Никулиным и ему же потом поручил переноску трупов в машину для отправки к месту тайного захоронения.
Умер он Никулин 22 сентября 1965 года и похоронен на участке старых большевиков столичного Новодевичьего кладбища.
Прямо напротив его могилы нашел упокоение и Президент России Б. Н. Ельцин, который в середине 1970-х годов возглавлял Свердловский горисполком и, выполняя постановление ЦК КПСС о сносе ипатьевского дома, распорядился о его разрушении. Позднее в своих воспоминаниях «Исповедь на заданную тему» Борис Николаевич признался, что ему стыдно за это варварство, но исправить уже ничего было нельзя...
Сегодня церковь чтит память Страстотерпцев Императора Николая II, Императрицы Александры, царевича Алексия, великих княжон Ольги, Татианы, Марии, Анастасии (1918), именно 17 июля они были без суда и следствия зверски убиты большевиками.