Как убивали царскую семью: "С нашей стороны была проявлена даже гуманность"
Из записи беседы с Г. П. Никулиным 12 мая 1964 года.
(непосредственный участник расстрела)
"...Состояние наше было очень тяжелое. Мы с Юровским ждали какого-нибудь конца. Мы понимали, конечно, что какой-нибудь конец должен наступить. И вот в одно прекрасное время... да, утром 16-го июля Юровский мне говорит: «Ну, сынок, меня туда, в президиум исполкома к Белобородову, я поеду, ты тут оставайся», и так часика через три-четыре он возвращается и говорит: «Ну, решено. Сегодня в ночь... Сейчас город объявляется на осадном положении, уже сейчас же. В эту ночь мы должны провести ликвидацию... должны ликвидировать всех». Вопрос - как? Была директива: сделать это без шума, не афишировать этим, спокойно. Как? Ну, было у нас всяких вариантов несколько. То ли подойти к каждому по количеству членов и просто в кровати выстрелить. - В спящих, да? - В спящих, да. То ли пригласить их в порядке проверки в одну из комнат, набросать туда бомб. И последний вариант возник такой, самый, так сказать, удачный, по-моему, - это под видом обороны этого дома (предполагается нападение на дом) пригласить их для их же безопасности спуститься в подвал. Значит, это было примерно так часиков в 11 вечера, когда мы... Юровский пошел к Боткину, побудил его, они легли в одиннадцать, может быть, в начале двенадцатого. Спать они ложились, конечно, рано. Побудил я его и сказал ему, что вот так и так. Мы будем, конечно, обороняться. Будьте любезны сообщить семье, чтобы они спустились. Перед тем, как приступить непосредственно к расстрелу, к нам прибыли в помощь, вот, Михаил Александрович Медведев, он работал тогда в ЧК. Кажется, он был членом президиума, я не помню сейчас точно. И вот этот товарищ Ермаков, который себя очень неприлично вел, присваивая себе после главенствующую роль, что это он все совершил, так сказать, единолично, без всякой помощи. И когда ему задали вопрос: «Ну, как же ты сделал?» - «Ну, просто, говорит, брал, стрелял - и все». На самом же деле нас было исполнителей 8 человек: Юровский, Никулин, Медведев Михаил, Медведев Павел - четыре, Ермаков Петр - пять, вот я не уверен, что Кабанов Иван - шесть. И еще двоих я не помню фамилий.
Когда мы спустились в подвал, мы тоже не догадались сначала там даже стулья поставить, чтобы сесть, потому что этот был... не ходил, понимаете, Алексей, надо было его посадить. Ну, тут моментально, значит, поднесли это. Они так это, когда спустились в подвал, так это недоуменно стали переглядываться между собой, тут же внесли, значит, стулья, села, значит, Александра Федоровна, наследника посадили, и товарищ Юровский произнес такую фразу, что: «Ваши друзья наступают на Екатеринбург, и поэтому вы приговорены к смерти». До них даже не дошло, в чем дело, потому что Николай произнес только сразу: «А!», а в это время сразу залп наш уже - один, второй, третий. Ну, там еще кто-то, значит, так сказать, ну, что ли, был еще не совсем окончательно убит. Ну, потом пришлось еще кое-кого дострелить...
- Помните, кто был еще не полностью мертв?
- Ну, вот была эта самая... Анастасия и эта... закрылась вот подушкой - Демидова. Демидова закрылась подушкой, пришлось подушку сдернуть и пристрелить ее.
- А мальчик?
- Мальчик был тут же сразу... Ну, правда, он долго ворочался, во всяком случае с ним и с мальчиком было покончено. Быстро. Я, например, считаю, что с нашей стороны была проявлена гуманность..."
(непосредственный участник расстрела)
"...Состояние наше было очень тяжелое. Мы с Юровским ждали какого-нибудь конца. Мы понимали, конечно, что какой-нибудь конец должен наступить. И вот в одно прекрасное время... да, утром 16-го июля Юровский мне говорит: «Ну, сынок, меня туда, в президиум исполкома к Белобородову, я поеду, ты тут оставайся», и так часика через три-четыре он возвращается и говорит: «Ну, решено. Сегодня в ночь... Сейчас город объявляется на осадном положении, уже сейчас же. В эту ночь мы должны провести ликвидацию... должны ликвидировать всех». Вопрос - как? Была директива: сделать это без шума, не афишировать этим, спокойно. Как? Ну, было у нас всяких вариантов несколько. То ли подойти к каждому по количеству членов и просто в кровати выстрелить. - В спящих, да? - В спящих, да. То ли пригласить их в порядке проверки в одну из комнат, набросать туда бомб. И последний вариант возник такой, самый, так сказать, удачный, по-моему, - это под видом обороны этого дома (предполагается нападение на дом) пригласить их для их же безопасности спуститься в подвал. Значит, это было примерно так часиков в 11 вечера, когда мы... Юровский пошел к Боткину, побудил его, они легли в одиннадцать, может быть, в начале двенадцатого. Спать они ложились, конечно, рано. Побудил я его и сказал ему, что вот так и так. Мы будем, конечно, обороняться. Будьте любезны сообщить семье, чтобы они спустились. Перед тем, как приступить непосредственно к расстрелу, к нам прибыли в помощь, вот, Михаил Александрович Медведев, он работал тогда в ЧК. Кажется, он был членом президиума, я не помню сейчас точно. И вот этот товарищ Ермаков, который себя очень неприлично вел, присваивая себе после главенствующую роль, что это он все совершил, так сказать, единолично, без всякой помощи. И когда ему задали вопрос: «Ну, как же ты сделал?» - «Ну, просто, говорит, брал, стрелял - и все». На самом же деле нас было исполнителей 8 человек: Юровский, Никулин, Медведев Михаил, Медведев Павел - четыре, Ермаков Петр - пять, вот я не уверен, что Кабанов Иван - шесть. И еще двоих я не помню фамилий.
Когда мы спустились в подвал, мы тоже не догадались сначала там даже стулья поставить, чтобы сесть, потому что этот был... не ходил, понимаете, Алексей, надо было его посадить. Ну, тут моментально, значит, поднесли это. Они так это, когда спустились в подвал, так это недоуменно стали переглядываться между собой, тут же внесли, значит, стулья, села, значит, Александра Федоровна, наследника посадили, и товарищ Юровский произнес такую фразу, что: «Ваши друзья наступают на Екатеринбург, и поэтому вы приговорены к смерти». До них даже не дошло, в чем дело, потому что Николай произнес только сразу: «А!», а в это время сразу залп наш уже - один, второй, третий. Ну, там еще кто-то, значит, так сказать, ну, что ли, был еще не совсем окончательно убит. Ну, потом пришлось еще кое-кого дострелить...
- Помните, кто был еще не полностью мертв?
- Ну, вот была эта самая... Анастасия и эта... закрылась вот подушкой - Демидова. Демидова закрылась подушкой, пришлось подушку сдернуть и пристрелить ее.
- А мальчик?
- Мальчик был тут же сразу... Ну, правда, он долго ворочался, во всяком случае с ним и с мальчиком было покончено. Быстро. Я, например, считаю, что с нашей стороны была проявлена гуманность..."