Два побережья Цейлона: неведомые земли (ЧАСТЬ 3)
Прощаемся с Дамбуллой в лице нашего нового знакомого и отправляемся на автобусную остановку, ловить бас до финальной точки путешествия - города Тринкомали, что находится на восточном побережье Цейлона.
Тринкомали. Когда я только готовился к поездке, изучал карты и Интернет, обо всех более или менее крупных городах и поселках южных и центральных провинций найти информацию не составляло труда. А вот о восточных землях, где совсем недавно закончилась продолжительная война, сведения очень скудны, точную информацию можно почерпнуть только из блогов недавно вернувшихся оттуда путешественников. Поэтому, отправляясь на восток, я немного волновался, для меня это была настоящая терра инкогнита.
Первые признаки того, что мы снова едем в очень далёкую дыру мира, обнаружились уже на остановке. Если во всех прошлых случаях уехать удавалось за 15 минут, да еще и в кондиционированном автобусе, здесь мы простояли около полутора часов. Обыкновенные басы на Тринкомали, или, как местные ласково называют этот город - Тринко, шли каждые 20 минут, но были забиты настолько, что сама идея просочиться туда с рюкзаком и сумками была сразу отвергнута. Мы ждали автобуса с эир-кондишн, который, по словам местных, единственный в день, должен был вот-вот подойти. Но ни “вот-вот”, ни через полчаса, ни через час кондиционер так и не подошел. Пришлось ловить относительно пустой автобус из проходивших каждые 20 минут. Вскоре удалось залезть в очередную красную развалюху и даже занять задние места. Автобус, видавший, наверное, еще времена британского владычества, поехал, а пассажиры стали с неподдельным интересом нас изучать.
Колымага была сообщением Коломбо-Тринкомали и представляла собой тот самый класс автобусов, который останавливается на каждой остановке. Путь в 250 км он проделывал за семь часов. От Дамбуллы до Тринко оставалось всего 100 км, которые мы ехали три часа. Неудивительно, ведь через короткое время от дороги под колесами автобуса осталось только название. Асфальт внезапно закончился, и началось настоящее сафари по грунтовым колеям под то начинающийся, то заканчивающийся дождь. Автобус мотало из стороны в сторону. Он переваливался с кочки на кочку, с ямы на яму, буксовал в размякшем грунте, совершал немыслимые объезды по топям рисовых полей.
Через какое-то время вокруг стало заметно больше пространства. Не в пример перенаселенному западу, югу и центру, в местах, которые мы проезжали, населенные пункты встречались в разы реже, уступив место по большей части рисовым плантациям и другим сельхоз угодьям. Вскоре и они пропали - за окном потянулись бесконечные дикие равнины. Из-за горного хребта, который задерживает собой дождевые облака, климат на севере и востоке более сухой, чем на влажном юге. Меняется растительность: пальмы стали встречаться реже, все больше одиноких деревьев посреди высоких трав.
Чувствуется общее запустение и бедность. Много брошенных строений, никому не нужных бараков. Часто встречаются посты с вооруженными военными. Местные проявляют повышенное внимание к путешественникам, дети даже иногда показывают пальцем и обращаются с просьбой сфотографироваться - явно гости из других стран здесь по-прежнему редкость. Люди восточного побережья живут в обособленном мирке, связанном с большой землей лишь тонкой нитью грунтовки, да старой железной дорогой.
Все дело в затяжной гражданской войне между тамилами и сингалами, которая продолжалась долгие годы и более или менее стихла только в 2009-м. Раздираемые войной территории восточнее и севернее Дамбуллы и Сигирии - все восточное и северное побережье, долгое время считались опасными для посещения, поскольку именно там шли основные бои и находились главные города-базы Тамильских тигров - повстанческого движения, которое воевало за создание независимого тамильского государства. Боевики армии освобождения Тамил-Илама, как называют тигров, терроризировали мирное население много лет, и в некоторых странах их движение приравнено к террористической организации.
Сейчас, после того, как три года назад правительственные войска одолели Тамильских Тигров, на востоке Шри-Ланки относительно спокойно. Но, потасканные и уставшие от войны, восточные провинции остаются самыми отсталыми на острове. Череда бед продолжилась в 2004-м - восточное побережье больше всех пострадало от последствий разрушительного цунами. Сюда до сих не ведут нормальные дороги, здесь нет инфраструктуры и современной связи, но благодаря этому, ощущается особая оторванность от современности, уединенное удовольствие нахождения вне привычного мира, один на один с природой и океаном.
В целом, Шри-Ланка, если можно так выразиться, достаточно девственное государство с точки зрения пакетного туризма. Даже на туристическом юге очень мало “блоковых” отелей, и отдыхающие здесь туристы в основном едут не за турецким “все включено”, а за впечатлениями иного рода. Однако же в тех краях народу достаточно много. В то же время, Тринкомали, еще ни на сантиметр не открытый массовым туризмом, кажется совсем непознанной землёю - и в этом ценность этого прекрасного места.
Гостиничное разнообразие Тринкомали в Интернете представлено лишь парой дорогих отелей. Если копнуть поглубже, обнаруживается еще десяток гестхаусов, большинство из которых на поверку оказываются нерабочими. Мне с трудом удалось забронировать гест через Интернет на каком-то ланкийском сайте, после личного общения с менеджером и отправки на Шри-Ланку предоплаты по хитрой схеме. Но, повторюсь, этого можно не делать, поскольку найти дешевое жилье на острове, даже в такой глуши, как Тринко, не составляет труда.
Мы поселились в одном из гестов, расположенных в деревеньке Уппувели, рядом с одноименным пляжем. Ворота нашего геста венчает красно-бело-зеленый флаг. Семь лет назад, то есть еще до окончания войны, здание гостиницы взяли в аренду супруги из Италии, с тех пор они управляют этим бизнесом и вполне довольны жизнью в Тринко. При гестхаусе каждое утро и каждый вечер работает популярный у отдыхающих ресторан итальянской кухни. Обслуживают сами супруги: жена готовит на кухне, а муж сервирует. Заметно, что статный итальянец очень гордится своим бизнесом и считает себя виднейшим ресторатором всего Тринко.
Но нам больше понравилось душевное пляжное кафе при гестхаусе Шива’c, открытое с раннего утра до поздней ночи, даже тогда, когда мы были единственными вечерними посетителями. Идиллический шум волн в то время, когда уже во тьме невидно океана, очень хорошо подходил под местное пиво, и можно было забыть о времени, глядя на стройные очертания кокосовых пальм. Обслуживающий персонал - непосредственный мальчик-каякер лет двенадцати, девушка-счетовод, складный парень-инструктор по дайвингу - все они занимались всем. И еду готовили, и за бытом следили, и с народом общались. Тут же играли между собой в какую-то настольную игру, правил которой я так и не разобрал. Тут же обедали, традиционно поедая руками рис-карри. Тут же вечерами выпивали напитки и засиживались допоздна. Парень-инструктор очень любил прилечь на деревянном лежаке и смотреть на звезды через прохудившийся навес из сухих пальмовых листьев. Наверное, думал о чем-то своем, может быть о том, как он купит новую лодку, или о том, как уедет покорять Коломбо. А может о том, что где-то живет его темноглазая девушка-красавица. Никто не ведает, о чем он думал, но явно, о чем-то важном - более важном, чем наши повседневные городские мысли, тот белый шум, без которого мы уже не можем обходиться, а они - как-то обходятся.
На второй день решили посмотреть сам Тринкомали: нужно было купить билет назад в Коломбо да пройтись по улицам к форту Фредерик.
Тринко - главный оплот тамильской культуры. Если сингалы в большинстве своем буддисты, то тамилы - индуисты. В окрестностях города построено множество индуистских храмов, самый важный из них - посвященный Шиве храм Конешварам, который находится на вершине живописной скалы Свами.
Храм был возведен более 2500 лет назад и считался одним из центров индуистской культуры на протяжении столетий. Но летописи рассказывают, что сингальские правители-буддисты разрушили его и построили на его месте буддистскую дагобу. Последняя, впрочем, вскоре также была уничтожена захватившими эту землю португальцами. Постройка храма Конешварам, которую мы видим сегодня - новая. Тамилы восстановили ее чуть больше полувека назад на собранные деньги. Так уж получилось, что храм сейчас сюрреалистично располагается прямо внутри старого португальского форта Фредерик, где в наши дни находится действующая военная часть армии Шри-Ланки.
Мы направляемся к храму через осыпающиеся от времени ворота форта. Их тесную арку венчают четыре металлические цифры - 1676. Солдат с автоматом, несущий службу в наряде по КПП, будто бы и не обращает внимания на нас. За воротами начинается военная часть, справа и слева вдоль дороги за колючей проволокой можно наблюдать быт военнослужащих. Мне, побывавшему в российской армии, было вдвойне интересно посмотреть на казармы, плац и ланкийский армейский магазин - “чипок”, как называли мы его в нашей части. Видно, что армейские постройки внутри форта стоят здесь очень давно. Казармы выдержаны в колониальном стиле, солдаты неспешно прогуливаются вдоль их колонн. Высокие пальмы и другие деревья создают приятную полутень на плацу. Здесь же живет стадо пятнистых оленей, невесть откуда взявшихся в городе. Олени очень дружелюбны и не стесняются общаться с прохожими.
Сам индуистский храм очень своеобразен. Стены украшены множеством фигурок священных животных и божеств. Из громкоговорителей раздаются витиеватые песнопения, верующие совершают странные обряды, приседают, дергают себя за уши. При всем уважении к этой религии, мне не по себе в индуистских храмах. Они навевают какую-то непонятную тревогу и совершенно мне не близки. Посему, долго мы там не пробыли и отправились на улицы города.
Тринкомали - беспорядочное нагромождение серых коробок. Рыбный рынок и повсюду разложенные для сушки дары моря. Пара главных улиц, до отказа набитых торговцами. В одном из магазинов тканей мы встретили интересующегося продавца сари, который навсегда потерялся во времени в глубинке Шри-Ланки.
- А вы откуда? Очень мало гостей приезжают сюда!
- Из России, Москва.
- О, Россия? Это там же, где СССР? Великая страна!
- Да, но СССР давно уже не существует. Сейчас мы называемся Россией.
- Интересно! А вы пишете как? У вас латинские буквы?
- Нет, у нас кириллица, тоже буквы, но другие.
После этого я достал из кармана билет на метро, где во всей красе представлена кириллица. Удивительно, что где-то есть еще люди, думающие, что до сих пор существует Советский Союз.
ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА: ЖИВОЙ XIX ВЕК.
Железнодорожная станция Тринкомали - конечная станция ветки от Коломбо до восточного побережья. В дневные часы станция пустынна, и лишь вечером, когда уходит единственный поезд до столицы, перрон оживает.
Наши дни на Ланке подходили к концу. Самолет у нас был в девять утра, и чтобы сэкономить время, мы решили ехать из Тринкомали прямо в аэропорт в ночь. Выбор по возвращению в столицу пал на ночной поезд. На всех Интернет-форумах знатоки отговаривали меня от такой затеи, аргументируя это тем, что поезда на Ланке не соблюдают расписание и часто задерживаются, но после автобусного путешествия по рисовым полям я подозревал, что ночной автобус - это еще больший риск.
Купить билет в спальный вагон оказалось непросто. Уже за 4 дня до отправления поезда он был забит. Вагон повышенной комфортности ExpoRail, запущенный недавно для туристов, тоже оказался недоступен, поскольку для его бронирования нужно было долго и упорно куда-то дозваниваться, а Интернета на станции Тринкомали нет и в помине. Более того, нет там даже компьютера. Все билеты выписываются с помощью большой амбарной книги, в которую заносят записи, а потом передают на остальные станции информацию о том, что эти места проданы.
Железную дорогу на Шри-Ланке в XIX веке построили англичане для доставки чая из центра к портам. С тех пор с дорогой ничего не делали, лишь поменяли недавно паровозы на дизельные локомотивы. В зале начальника станции можно водить экскурсии. Здесь долгое время был только телеграф, сейчас его мгновенно сменила сотовая связь. На столе стоит огромный телефон с рожком и английские устройства для переключения семафоров. По словам работника станции, все это хозяйство находится в рабочем состоянии и используется ежедневно. Из простых средств связи эти устройства превратились в настоящие средства связи времен. Остается подивиться надежности техники, не вышедшей из строя спустя столетие.
О ПОБЕРЕЖЬЕ
Утром пляж прекрасен. Порою мы приходили на берег, и не заставали ни одного человека. Были дни, когда мы так и сидели до вечера, предоставленные только себе и природе. По берегу семенили крабы, и мне нравилось наблюдать, как они живо зарываются во влажный песок прямо под прибоем. Накатит волна - слижет слой песка, краб поймет, что его раскрыли, и быстро-быстро зарывается глубже. Через мгновение снова накатывает волна, и все повторяется - упорство краба не знает границ.
Меж тем, пляж Уппувели - это длинная полоска песка, растянувшаяся на несколько километров к северу от города. Еще севернее, за мысом, продолжается не менее длинный пляж Нилавели. До недавнего времени эти пляжи были покрыты белоснежным мелким песком. В 2004 году цунами смыло его в океан, и теперь он вполне обычен, но не менее приятен.
И на этих песчаных просторах - практически никого. Лишь рыбаки, тянущие по утрам из океана свои сети, да немногочисленные отдыхающие оставляют свои следы на песке. Полноправными здесь чувствуют себя священные коровы, которые вальяжно, сами по себе, расхаживают по берегу, и ни у кого в мыслях нет их гонять.
На закате у воды замечательно думается, глядя на десятки огней рыбацких лодок, выходящих на ночной промысел. В густой синеве они где-то на кромке горизонта перемещаются по одной линии: то сближаясь, то отдаляясь, будто морские светляки.
Думается о том, что не хотелось бы, чтобы это место застроили отелями и населили персоналом. Пусть оно останется террой инкогнита, которую я себе представлял, и не превратится в очередной курорт пакетного туризма.
ДОРОГА ДОМОЙ
Вечером пора было отправляться на вокзал. Мы вдоволь насытились шри-ланкийской экзотикой и начинали путь домой.
Старый вагон встретил нас огромными тараканами и тусклым светом. Через полчаса поезд тронулся. Я открыл окно в черную пустоту, и лицо обдал теплый ветер. Состав шел медленно, болтаясь на стыках и издавая оглушающий скрежет. На поворотах было видно, как свет локомотива выхватывал отдельные участки пейзажа впереди. Рельсы заросли травой настолько, что казалось, на отдельных участках поезд едет прямо по ней. Иногда в черноте ночи можно было заметить удивительное явление - мерцающие облака - как тысячи светлячков роятся вокруг деревьев.
И снова еду я куда-то. Под стук колес засыпая. Сколько еще будет миль впереди, сколько дорог. Я перемещаюсь в пространстве, и мне хорошо оттого, что есть направление движения. Всю жизнь мы, как перелетные птицы, в одной длинной дороге, и это важно - иметь направление, чтобы не потеряться в пути. А сейчас ночной поезд пересекает вместе с нами весь остров Цейлон. И утром мы успеем на самолет и снова улетим в родные края, чтобы скоро вновь отправиться в путь.
Два побережья Цейлона: южные окраины (ЧАСТЬ 1)
Два побережья Цейлона: Центральная провинция (ЧАСТЬ 2)