9 МАЯ
Германский национал-социализм был во многом не от мира сего. В большинстве стран Европы по тем временам наблюдались фашистские или фашистоидные режимы той или иной степени неадекватности и свирепости, но все они не выходили за рамки "политической моды" эпохи.
Я не склонен к мистике, но в Германии тогда случился вполне реальный прорыв инферно, дистиллированного беспримесного зла, носящего в буквальном смысле этого термина потусторонний характер. Человечество за тысячелетия видывало много жестокостей, но тут совершенно иной случай: политика массового отправления ближнего своего на тот свет _не являлось жестокостью_ а была чисто механистическим функционалом. Что-то вроде станка, молча и без малейших эмоций штампующего болванки. Весь тот ужас, происходивший на пространствах от Аушвица до блокадного Ленинграда и далее везде, воспринимался организаторами и исполнителями как совершеннейшая норма. Без рефлексий и вопросов о том, что это всё - тяжелая патология.
Победили мы не только и не столько Германию, а это инферно, непонятно каким образом вырвавшееся в зримый мир - объяснение событий 1933-1945 годов следует искать не с в области истории и политики, а в области теологии. Поскольку ничего подобного в истории человечества не было никогда. Это уникальный, единственный в своем роде случай.
Так что День Победы - это праздник Победы не над Вермахтом, который был лишь инструментом. А над силой, которая использовала этот инструмент; силой в которую можно верить или не верить, но она столь явно продемонстрировала свое могущество, что одолеть её получилось только ценой исключительных жертв.
Собственно, это всё, что я хотел сказать в связи с датой. С праздником.
Я не склонен к мистике, но в Германии тогда случился вполне реальный прорыв инферно, дистиллированного беспримесного зла, носящего в буквальном смысле этого термина потусторонний характер. Человечество за тысячелетия видывало много жестокостей, но тут совершенно иной случай: политика массового отправления ближнего своего на тот свет _не являлось жестокостью_ а была чисто механистическим функционалом. Что-то вроде станка, молча и без малейших эмоций штампующего болванки. Весь тот ужас, происходивший на пространствах от Аушвица до блокадного Ленинграда и далее везде, воспринимался организаторами и исполнителями как совершеннейшая норма. Без рефлексий и вопросов о том, что это всё - тяжелая патология.
Победили мы не только и не столько Германию, а это инферно, непонятно каким образом вырвавшееся в зримый мир - объяснение событий 1933-1945 годов следует искать не с в области истории и политики, а в области теологии. Поскольку ничего подобного в истории человечества не было никогда. Это уникальный, единственный в своем роде случай.
Так что День Победы - это праздник Победы не над Вермахтом, который был лишь инструментом. А над силой, которая использовала этот инструмент; силой в которую можно верить или не верить, но она столь явно продемонстрировала свое могущество, что одолеть её получилось только ценой исключительных жертв.
Собственно, это всё, что я хотел сказать в связи с датой. С праздником.