DSCH - Symph. 13
I. Бабий Яр
...Затравленный,
оплёванный,
оболганный.
И дамочки с брюссельскими оборками,
визжа, зонтами тычут мне в лицо.
<...>
Мне кажется -
я - это Анна Франк,
прозрачная,
как веточка в апреле.
И я люблю.
И мне не надо фраз.
Но надо,
чтоб друг в друга мы смотрели.
Как мало можно видеть,
обонять!
Нельзя нам листьев
и нельзя нам неба.
Но можно очень много -
это нежно
друг друга в тёмной комнате обнять.
Сюда идут?
Не бойся - это гулы
самой весны -
она сюда идёт.
Иди ко мне.
Дай мне скорее губы.
Ломают дверь?
Нет - это ледоход ...
<...>
Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
по-судейски.
Здесь молча всё здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.
И сам я,
как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребённых.
Я - каждый здесь расстрелянный старик.
Я - каждый здесь расстрелянный ребёнок.
II. Юмор
...Он звонко кричал:
"Я туточки!" -
И лихо пускался в пляс.
<...>
Он, пойманный, шёл на казнь.
Всем видом покорность выказывал:
"Готов к неземному житью".
Как вдруг из пальтишка выскальзывал,
Рукою махал ...
И тютю!
IV. Страхи
...Потихоньку людей приручали
и на всё налагали печать:
где молчать бы -
кричать приучали,
и молчать -
где бы надо кричать.
<...>
Страхи новые вижу, светлея:
страх неискренним быть со страной,
страх неправдой унизить идеи,
что являются правдой самой!
страх фанфарить до одурения,
страх чужие слова повторять,
страх унизить других недоверьем
и чрезмерно себе доверять.
...Затравленный,
оплёванный,
оболганный.
И дамочки с брюссельскими оборками,
визжа, зонтами тычут мне в лицо.
<...>
Мне кажется -
я - это Анна Франк,
прозрачная,
как веточка в апреле.
И я люблю.
И мне не надо фраз.
Но надо,
чтоб друг в друга мы смотрели.
Как мало можно видеть,
обонять!
Нельзя нам листьев
и нельзя нам неба.
Но можно очень много -
это нежно
друг друга в тёмной комнате обнять.
Сюда идут?
Не бойся - это гулы
самой весны -
она сюда идёт.
Иди ко мне.
Дай мне скорее губы.
Ломают дверь?
Нет - это ледоход ...
<...>
Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
по-судейски.
Здесь молча всё здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.
И сам я,
как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребённых.
Я - каждый здесь расстрелянный старик.
Я - каждый здесь расстрелянный ребёнок.
II. Юмор
...Он звонко кричал:
"Я туточки!" -
И лихо пускался в пляс.
<...>
Он, пойманный, шёл на казнь.
Всем видом покорность выказывал:
"Готов к неземному житью".
Как вдруг из пальтишка выскальзывал,
Рукою махал ...
И тютю!
IV. Страхи
...Потихоньку людей приручали
и на всё налагали печать:
где молчать бы -
кричать приучали,
и молчать -
где бы надо кричать.
<...>
Страхи новые вижу, светлея:
страх неискренним быть со страной,
страх неправдой унизить идеи,
что являются правдой самой!
страх фанфарить до одурения,
страх чужие слова повторять,
страх унизить других недоверьем
и чрезмерно себе доверять.