По Миру // Рим. Часть 3
What have we forgotten? What have we Forgotten!? - грозно и пафосно спрашивал свою паству вымышленный папа Ленни Белардо из сериала «Молодой папа».
- We have forgotten God. You! You have forgotten God! - продолжает он свою речь, обращаясь к огромной толпе верующих, собравшихся на его первую проповедь с собора Святого Петра, что в Ватикане.
***
История Европы, история Христианской цивилизации, в которой мы всё ещё живём - это, в первую очередь, история Церкви. Этот взгляд был таким почти всегда, до трагических событий конца XVIII века. Именно тогда было построено то, достаточно странное и не очень-то уютное здание мировоззрения современности, или «модерн».
На картине Делакруа изображена не какая-то героическая женщина, а дух, дух "Свободы", которому Франция, а затем и большая часть Европы, присягнули на верность. Если что, статуя Свободы в Нью-Йорке - это та же сущность.
То, что оно не очень уютное, поначалу казалось временным фактором: ну, дескать, любое здание обжить надо, паутину с тёмных углов смести, мебель потихонечку купить. То, что от прошлых хозяев осталось, частью спалить в камине, а частью - достать со складов, напильником доработать, и под новые нужды приспособить.
***
Оказалось, впрочем, что паутина 🕸🕸🕸 очень жирная - живут в ней создания очень непонятные и странные, вымести которых ну никак, при всём желании, не получается. Купленная новая мебель плохо подошла жильцам - вызывает аллергические реакции, разнообразные побочки😵, а иногда просто - неудобная и неприятная.
Самоуверенные новые владельцы решили забить на проблемы и подождать, чем же всё-таки закончится их авантюра. А закончилась она тем, что самые стеночки, надёжные и, казалось бы, незыблемые части их здания, начали вдруг причудливо изменяться. То расплываться, то отдаляться, то странным образом искривлять пространство вокруг себя. Их поведение оказалось мягко говоря не предсказуемым.
А потом сами владельцы вдруг поняли, что их уютный домик начал менять их самих. Откуда эти, с позволения сказать, щупальца..? Зачем мне такие мысли? Почему я схожу с ума? Почему всё большее число образов, возникающих в сознании, носит какой-то неописуемый характер? Что такое вообще моё сознание? Кто живёт там, в тёмных углах высоких потолков моего здания? А куда теперь этот самый потолок пропал!? О, смотрящий из глубин! Я твой слуга, твой раб! Йа! Йа! Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р'льех вгах’нагл фхтагн! Шуб Ниггурат!
Говард, в отличие от многих, довольно отчётливо видел, что прячется в глубине "Идеального" мира.
***
Стройное и уютное здание материализма, родившееся после Великой анти-французской революции, к тридцатым годам двадцать первого столетия явно превращается в какой-то тёмный храм. Люди сменили настоящее Христианство на ересь, затем сменили ересь на агностицизм. Затем агностицизм на «материализм», уже явно имеющий признаки лавкафтовщины. Ну а ныне «материализм» стремительно превращается в гипотезы космического зоопарка, виртуальной реальности или мульти-вселенной, которые являются ничем иным как закамуфлированным (не очень-то старательно) язычеством.
[🌇🌌🌉🌃]Лавкрафт был совершенно прав, говоря про больных неописуемых тварей, глядящих на Землю из глубин Космоса. Его всё-таки воспитывали в Христианской, хоть и весьма не здоровой, культуре. И трезвый взгляд на вещи он сохранял. Только вот неожиданно, без защиты Иисуса Христа, взгляд Говарда стал натыкаться на такие вещи, от которых кровь стынет в жилах. Меня поражает, как Лавкрафт ухитрялся сохранять адекватность. Ибо мир умных и чутких людей, оставшихся без Бога, поражает своей бесчеловечностью. В конце его жизни было видно, что Лавкрафту чего-то явно не хватает. Сам он писал про это как про «детский праздник Рождества, чистый и наивный». Эх.. Господи, помилуй его.
***
Это я вот к чему: пусть вас не удивляет обилие религиозных размышлений и религиозных мест, про которые я упоминаю. Ибо эти места - это самое важное и интересное в любой культуре и цивилизации. Места, где существа из мясца и косточек (прах ты, и в прах обратишься) соприкасаются с иной реальностью, которая слишком велика для моего бедного человеческого языка..
Римская чайка слушала мои размышления очень внимательно, хоть она и не знает русского. А вы, дорогие друзья?🐦
Искусство, картинки, наука, автоматоны, политики, отравления и секс-игрушки - это всё очень классно и интересно, но вся современная (в самом широком смысле этого слова) культура основана на Христианстве. Это вовсе не преувеличение и не фигура речи: вообще вся. Даже язычество или буддизм, даже самые странные тренды тик-тока начинают восприниматься по-настоящему (то есть нести в себе хоть какой-то смысл) именно через призму Христианства. Можно, конечно, решить, что никакого смысла и не нужно. ЧТОЖ.
В наше путешествие мы отправились с целью найти артефакты и почувствовать дух той самой, старой Европы. У нас, в России, всё проще. После всех потрясений двадцатого века в нашей стране осталось так мало старого-доброго, что считай почти всё воссоздаётся заново. Там, в старых столицах, осталось конечно побольше.
В незабвенном романе Булгакова известные товарищи навестили Москву чтобы понять, как сильно изменились внутренне москвичи после безумных социологических экспериментов. Давно это было.. Девяносто лет назад. А может уже и почти сто. Ну да дело прошлое, что вспоминать. Игры были сыграны разные, белые, зелёные и кровавые.
А мы... Мы ведь теперь совсем другие люди. И глаза у нас другие. Столько разных воландов навидались, что уже не очень-то пугает. И рублями, падающими с потолка, да дамскими магазинами нас уже не удивить. Видели, в общем, всякое. И вот, решили мы, что пришло время нам самим посмотреть, как изменились внутренне всякие Пожалуй, немцы. Что с ними сталось, как они спят и какие сны видят. Кто их детки и ради чего их детки живут.
У нас добрые взгляды. Мы говорим по-английски и чуть-чуть по-французски. Толерантно улыбаемся однополым парам и вежливы со всеми национальными меньшинствами. Но у нас русское сердце. Как мы это вспомнили? Что-ж, мы никогда не забывали.
***
Монумент королю Виктору Иммануилу Второму - является настоящей доминантой в архитектурном облике Рима. Для меня большая загадка, почему Итальянцы, имеющие мягко говоря, богатую историю, решили так пышно отметить и обозначить объединение Италии. На самом деле этот факт явился исторической победой Франции над Габсбургами, но это так, к слову.
Огромный и красивый храм.... Французского национализма.
Наверное этот мемориальный комплекс сделали таким огромным и красивым просто для того, чтобы последующим поколениям было лень и жалко его ломать. Типо: можно конечно Италию и заново поделить, но что-то как-то лень..
Крылатая статуя на вершине монумента.
А вокруг - Рим. Какие виды! Хммм.. Можно ли тут что-то добавить? Некоторые пейзажи лучше говорят сами за себя. Большая дорога за деревьями была построена при Муссолини. Вокруг форумы имперских времён: Нервы, Траяна (как раз форум Траяна лучше всего виден на фотографии ниже) и другие. Справа - форум Республики. Дорога была прорублена прямо поверх археологических пластов и связывает монумент на Капитолийском холме с Колизеем, идя прямо к его подножью.
Итальянцы тут гуляют и поют. Иногда даже оперные партии, без шуток! А всякие не-итальянцы торгуют, зазывают, мошенничают с детской непосредственностью и всячески создают антураж.
Сколько тут старых камней..!
Вообще большая часть мест в Риме такие, что рядом с ними можно почувствовать себя маленьким.
«Расскажи нам о себе» - говорят эти места.
«Ты нравишься нам. У тебя нет попкорна и селфи-палки, ты не носишься с места на место и не снимаешь сторис. Кажется, тебе даже не очень хочется привлекать себе внимание. Тебе действительно интересно.
Садись же рядом, на ступеньку» - говорят мне гигантские статуи Кастора и Поллукса, предваряющие площадь Капитолийского холма. - «Расскажи о себе. Откуда такой варварский акцент, что за странные у тебя одежды?»
Сами-то они обнаженные последние две с половиной тысячи лет. Впрочем, им нечего стыдиться своей наготы, peeposhy😊.
Кастор и Поллукс стоят на этом месте пять столетий, но самим статуям больше двух тысяч лет.
Я расскажу им про себя. Пусть знают, что я - юноша из России. Что я - христианин. Что я читал про них, что много читал про их дом - Рим. Что мне многое интересно, что я люблю вино и приключения. Что у меня есть прекрасная спутница, которая любит лошадей. Они кивнут, чуть надменно но доброжелательно. Трудно не быть надменным, будучи греческим богом..
И Марк Аврелий был надменным, хоть и был человеком. Впрочем, он был Римским императором - за это его надменность тоже можно простить. Говорят, он был зайкой, не любил насилие и развратничать. Зато любил опиум и вино🍷🚬. Приятного аппетита!
Бронзовый и бородатый.
***
Пока мы тут бегаем, пытаясь наделать фоток, успеть в очередной музей и найти очередную достопримечательность, эти ребята уже очень давно никуда не спешат. Их колесо сансары сломалось. Они сами его сломали, достигнув нирваны, где им служат духи, в руке - рог изобилия, а кровь согревает амброзия. Просветлённые..
Из мрамора и духа.
Тут я даже и не знаю, что сказать. Просто очень красивый вид. Это с холма, где было когда-то святилище авгуров. Впрочем, у меня осталось сильное ощущение, что оно никуда не делось. Ведь когда-то это было сердце Римской империи. Века и эпохи каскадами спускаются вниз, к подножию Капитолийского холма. Мимо бронзовой волчицы, воркующих голубей и болтающих о том - о сём чаек. Спускаются, чтобы снова взмыть на высоту крылатой богини, управляющей небесной колесницей. В этом было пророчество. Как знать, как знать. Какие вершины и тонкости судьбы видели авгуры в своих грёзах?
Так выглядят ступеньки эпох.
Посетите это место ночью. Послушайте крики чаек, воркование горлиц, стрекот дроздов. Они все живут там. И если вы сможете изгнать из головы все мысли, остаться лёгким как птица, без тревог, страхов и сомнений - кто знает, что споёт вам Римская ночь..?
***
Когда-то Венецианская республика была совсем другим государством. Аристократическое государство, построенное вокруг города, который сохранил прямую преемственность со времён Римской империи. Те же семьи, патриции, остались там у власти, сохранив преемственность великой античной культуры. Венеция была прямым наследник всех богатств Римской Империи, как и Константинополь. Впрочем, очень долгое время это были государства единой Христианской империи. Лишь после тёмных времён Великой схизмы Венеция и Византия стали друг другу чужими..
С тех пор прошло много лет. Пал Константинополь, Венецианцы впали в ересь и навсегда изменили самим себе. Но они ещё долго с тех пор считали золото павшего старшего брата, которого они сами и погубили, и ещё долго оплакивали свою павшую единую империю, украшая свои храмы византийскими мозаиками. Это - собор святого апостола Евангелиста Марка, небесного покровителя Венеции.
Там тихо, прохладно и очень красиво.
А это - когда-то было посольство Венецианской республики. Оно построено в виде классического Римского палаццо. Тут тихо и время не так нагло заявляет о себе, как в нашем быстром и беспокойном мире. Много пальм и зелени. Средиземноморский садик посреди каменного города, милый и уютный. А на деревьях - живут попугаи. Не видно на фотографии, но на верхушке каждой пальмы - маленький попугайский форум. Интересно, у них есть великие попугаи..?
🌴🌱🌴🌴🌱🌴🌴🌱🌴🌴🌱🌴
🌴🌱🌴🌴🌱🌴🌴🌱🌴🌴🌱🌴 + 🐱
А на этой площади время бегает быстро - вместе с множеством котов, которые ютятся среди развалин старинного здания Римского сената. Именно тут был однажды убит Юлий Цезарь.
🐱+🐱
Театр Марцелла. Интересно, там наверху живут?) На самом деле, тут много мест, про которые сложно что-то рассказать. И, вместе с тем, рядом с каждым из этих мест очень приятно просто находится, прогуливаться, никуда не спеша и размышляя о чём-то красивом и добром.
А в центре фото, на заднем плане - еврейский музей.
***
Иногда сложно понять, что с вами действительно происходит. Природа нашего мировосприятия такова, что мы не существуем в настоящем. Настоящее - тончайшая грань, один момент. Нота в воздухе, запах любимого человека, капля дождя, упавшая на ресницу. Настоящее не описать словами. Можно лишь почувствовать, уловить... И оно навсегда уходит в прошлое. А можно мечтать. Мечты - это наши мысли о будущем Настоящем. Каким оно будет?
Старинный мост ещё Римских времён.
Я смотрю на фотографии Тибуртины.
Остров Тибуртина, прямо в Тибре.
Это остров в Риме. На фотографиях невозможно передать Настоящее, но каждая фотография - это маячок рядом с мерцающей искрой, когда-то сверкнувшей в нашем сознании. Рядом с этими фотографиями я играю с музами, ловлю их из воздуха, требую с них платы за право поговорить со мной. Для меня их мерцающие, тонкие, полупрозрачные тела так же ощутимы как идущие по улицам прохожие.
И ветви тоже шепчут что-то своё. То строки стихов, то сюжеты рассказов, то силуэты картин.
Они смеются, что-то шепчут, что-то обещают. Знание, силу, красоту, юность. Я стараюсь отмахиваться от них, зная, как сильно они любят именно тех, кто не готов служить им за просто так. С ними нужно быть строгим, суровым, неприступным. Тогда они будут улыбаться вам всё слаще и слаще, всё охотнее и охотнее будут к вам приходить из своих странных неоновых миров.
В воде Тибра, чувствуется, осталось что-то пьянящее, древнее. Что-то начинает говорить в душе, на каком-то другом языке. Языческие боги меняются, становятся совсем другими, говоря: смотри, здесь мы - не страшные уродливые демоны. Не древние враги человеческого рода, не безумные гордецы. Здесь мы - существа со свободной волей, такие же, как ты, только сильнее, старше и умнее. Мы с радостью готовы поделиться с вами всем, чем знаем. Ничего нам от нас не нужно! Будьте верны лишь самим себе. Иначе вы не уместите в вашем разуме то, что мы готовы вам рассказать.
Когда-то я писал про них так:
С снежинками искрящимися в небо улетает
бесстрашный, плохо спавший самолет.
Разбрасывая глупые минуты,
Слепую боль и томные страданья,
Ему беспечная душа его дает
Овации далеких одиноких звезд.
Он не жалеет никого из нас
И взгляд моих усталых глаз не замечает
И долго будет ждать меня аэропорт,
Пустые улицы, уютные подъезды.
Асфальт, сгорающий июльской ночью
И красный мерседес кабриолет -
Я это заслужил своей последней жизнью
Истерикой прожитых безымянных лет.
И будет ночь и может быть весна
И жизнь и смерть опять, и шепот небоскребов.
До дна пью свою боль, страданья и печаль,
Моментом задыхаюсь и сомненья проклинаю.
И звонким голосом, слезами и безумным смехом
Я строю свой приватный рай,
На меньшее не собираясь соглашаться.
И нежный взгляд дарует мне Богиня всех дорог,
Наполненный желанием и бесконечным летом,
Дух вечности, играющийся с миром.
Короткая прическа белоснежных прядей
И рост сто девяносто сантиметров -
Я ни секунды не хотел сопротивляться.
И снова страсть, и жажда приключений,
И снова мудрость я меняю на свободу,
Бегу от Бога Истины к Богине всех дорог..
Замерзших пальцев, искушающих судьбу,
Сжигаю в вихре тающих осенних листьев,
пытаясь воскресить мечту свою.
Теперь же пишу так:
Седая поэзия гордого одиночества
Тонет в Тибре в эти иды мартовские.
Сегодня заканчивается никогда не существовавшее,
А мы с тобою вместе и навсегда.
Рим наблюдает за мимолетными тенями,
Мы состариваем его камни взглядами.
Пусть это солнце весеннее тут навсегда останется,
Мы не собираемся уходить, ведь на наших плечах - закат.
Камень, давно позеленевший от времени,
Смотрит на меня, позеленевшего было от зависти:
Я читаю стихи, написанные на французском -
Кто-то с музой здесь уединялся в страсти..
Господи, я прошу, иди с нами рядом!
Мне не хочется сатори, амброзии и нирваны.
Нас крестил в Тибре твой апостол, Пётр
К Тебе каждого принося новым камнем.
И не просто теперь здесь музам живётся -
Рядом взгляды Твоих апостолов.
Колокольный звон к земле прижимает, уча смирению,
Они просят немного отдыха у усталых путников,
Взамен алчущим предлагая иллюзии.
Кто Тебе причастился однажды, Господи,
Тот напиток муз распознает с первого взгляда.
Обещают вечное наслаждение одиночеством,
Завлекая в Аида темные мрачные залы.
Не разрушится эта дорога, Господи,
Ты - создатель и муз, и свободы, так желаешь.
Чтобы шли за Тобой не из страха, не за наградой.
Чтобы шли за Тобой как дети, когда Ты к себе призываешь.
Мир святых твоих, Господи, абсолютной свободы,
Не приходит туда никто, страстей веригами связанный.
Совлечется смерти и тления, крещением их с себя смывший,
Он узнает Тебя, Господи, Без начала любовью бывший.
И залитый мартовским солнцем Рим.
Конец третьей части.
Часть 2.
Часть 1.