Научный отчет за 2013 год
Немного запоздало публикую список того, что у меня вышло в 2013 году.
Собственно, это две большие статьи:
1) Гимон Т.В. События XI - начала XII в. в новгородских летописях и перечнях // Древнейшие государства Восточной Европы, 2010 год: Предпосылки и пути образования Древнерусского государства. М., 2012. С. 584-703. 7,5 п.л. (http://dgve.csu.ru//arkhiv/DGVE_2010.shtml) (фактически вышло уже в 2013 г.)
В работе анализируются сообщения новгородских летописей и перечней об истории Киевской Руси XI - начала XII в. Более столетия тому назад А.А. Шахматов предположил, что в Новгороде в середине XI в. был составлен летописный свод, который впоследствии пополнялся и к которому так или иначе восходит большинство сведений о ранней истории Новгорода, читающихся как в «Повести временных лет», так и в новгородских летописях. Многие ученые поддержали эту гипотезу, хотя высказывались и альтернативные предположения. Новое рассмотрение летописных источников ведет к следующим выводам.
1) Сообщения о Новгороде, читающиеся в составе «Повести временных лет», не восходят к какому-либо новгородскому письменному источнику; напротив, они записаны в Киеве со слов устных информантов. 2) Перечни киевских и новгородских князей, а также перечень новгородских (архи)епископов, сохранившиеся в ряде рукописей XV в., восходят к очень древним протографам. Полагаю, что основа всех трех перечней возникла в конце XI в. (вероятно, в 1095 г.), а впоследствии они неоднократно пополнялись. 3) Синодальный список Новгородской I летописи отражает новгородский свод 1090 х годов, который впоследствии стал пополняться регулярно (новгородская владычная летопись). Основным источником этого свода был киевский Начальный свод 1093 г. (предшественник «Повести временных лет»), а дополнительным послужили краткие анналистические записи, делавшиеся в Новгороде в 1045-1079 г., возможно - в продолжение аналогичных киевских записей за первую половину XI в. 4) Новгородская I летопись младшего извода содержит лишь несколько оригинальных сообщений о событиях XI в., которые попали в летопись под пером новгородского сводчика 1160 х годов. Часть этих сообщений (о строительстве Софийского собора) - искусственные построения этого сводчика, другие, возможно, были взяты им из устной традиции. 5) Немало оригинальных сообщений о событиях XI в. находится в летописях Новгородско-Софийской группы (Новгородской Карамзинской, Софийской I, Новгородской IV). Древнейший пласт этих текстов представлен в первой подборке Новгородской Карамзинской летописи, где находим большинство из интересующих нас известий. Проведенный анализ показал, что они в основном восходят к двум источникам: дошедшему до нас перечню (архи)епископов (который сам имел протограф конца XI в.) и киевскому Начальному своду 1093 г. Из последнего были взяты как особые редакции рассказов об общерусских событиях первой половины XI в., так и некоторые сообщения о Новгороде. Возможно, дополнительными источниками сводчику начала XV в. послужили перечень новгородских князей и какая-то смоленская летопись. 6) В других (кроме Новгородской Карамзинской) новгородско-софийских летописях тоже есть ряд оригиальных сообщений о событиях XI в. Большинство из них, наверное, восходят к нелетописным источникам, устной традиции или являются реконструкциями сводчиков XV в.
Таким образом, скорее всего, никакого новгородского свода середины XI в. не было. Только краткие записи делались в это время в Новгороде, а в 1090 х годах был составлен свод, основанный на киевском материале, а также на этих записях. Тогда же были созданы перечни князей и епископов. И свод 1090-х годов, и перечни впоследствии пополнялись. Большая же часть сообщений о Новгороде XI в., читающихся в известных нам источниках, была или записана в Киеве в XI в., или в Новгороде, но позднее - в 1160 х годах и в XV в.
2) Гимон Т.В. Янь Вышатич и устные источники древнерусской Начальной летописи // Древнейшие государства Восточной Европы, 2011 год: Устная традиция в письменном тексте. М., 2013. С. 65-117.
Под 1106 г. в ≪Повести временных лет≫ говорится о смерти некоего Яня, который, по словам летописца, был его информантом. Д.И. Прозоровский, А.А. Шахматов и, особенно, Д.С. Лихачев разработали гипотезу, согласно которой предками Яня были многие из видных деятелей русской истории X-XI вв. Эта красивая гипотеза неоднократно подвергалась сомнению (наиболее основательно - в работах А.В. Поппэ). Новое обращение к этому материалу позволило придти к следующим выводам.
1) Среди источников древнерусской Начальной летописи не было летописи новгородской; все сведения о Новгороде в ПВЛ происходят от устных информантов. 2) Рассказами Яня пользовался составитель Начального свода 1090-х гг. (вероятнее всего, 1093 г.). 3) По вопросу о том, кто из персонажей ПВЛ был предком Яня, невозможно придти к однозначному мнению. Однако есть ряд черт, которые сближают между собой летописные сообщения об этих людях: генеалогические ремарки; упоминания дельных советов князьям; схожие описания прихода к власти в Новгороде. 4) Составитель Начального свода придавал, по-видимому, большое значение той мысли, что у князей X-XI вв. были мудрые воеводы, помогавшие им хорошим советом. Данная мысль была, несомненно, связана с воззрениями Яня. В летописном тексте может быть прослежена своего рода линия таких воевод (доходящая до Яня), хотя однозначно сказать, кто из них действительно был его предком, невозможно.
Еще две статьи уже успели выйти в 2014 г.:
3) Гимон Т.В., Метлицкая З.Ю. Границы ойкумены летописца: Сообщения англо-саксонских, ирландских и древнерусских анналов о событиях за пределами своих стран // Историческая география. М., 2014. Т. 2. С. 171-200.
В статье исследуются англо-саксонские анналы конца IX - первой половины XII в., ирландские анналы (текст до середины XII в.) и древнерусские летописи XI - начала XIV в. Авторов интересует то, в каких случаях летописцы фиксировали события, происходившие за пределами их родных стран. Подобных известий сравнительно немного во всех трех изучаемых традициях, однако больше всего - в ирландской (прежде всего - о событиях на Британских островах). Англо-саксонские и, особенно, древнерусские летописцы редко фиксировали события за пределами своих стран; как правило, появление таких известий на страницах летописей объясняется политическими или династическими связями или даже конкретной связью того или иного «иностранного» события с событиями в родной стране летописца. Наибольший интерес к зарубежным событиям виден в начальной части летописей всех трех стран, где летописцы стремились вписать историю своей страны в контекст истории христианского мира, опираясь при этом на данные письменных источников.
4) Гимон Т.В. Крещение Нортумбрии у Беды Достопочтенного и крещение Руси в «Повести временных лет» // Восточная Европа в древности и средневековье: Язычество и монотеизм в процессах политогенеза: XXVI Чтения памяти чл.-корр. АН СССР В.Т. Пашуто, 16-18 апреля 2014 г.: Мат-лы конф. М., 2014. С. 64-70.
Рассказы Беды Достопочтенного о крещении нортумбрийского короля Эдвина (627 г.) и «Повести временных лет» о крещении Владимира (988 г.) оказываются в некоторых деталях весьма схожими. Речь не идет о том, что эти рассказы восходят к какому-то общему источнику или построены по одной модели (хотя в имеет смысл искать общие литературные или фольклорные источники отдельных мотивов). Скорее, речь идет о некоем наборе мотивов, которые, по-видимиму, отражают то, как формировалась историческая память о крещении в первых поколениях элиты недавно христианизированных государств.
Текст любой из этих статей могу выслать по запросу в формате Ворд.
Библиографию всех сотрудников центра «Восточная Европа в античном и средневековом мире» Института всеобщей истории РАН, и в том числе мою, теперь можно найти на сайте: http://www.pashuto.ru/
Собственно, это две большие статьи:
1) Гимон Т.В. События XI - начала XII в. в новгородских летописях и перечнях // Древнейшие государства Восточной Европы, 2010 год: Предпосылки и пути образования Древнерусского государства. М., 2012. С. 584-703. 7,5 п.л. (http://dgve.csu.ru//arkhiv/DGVE_2010.shtml) (фактически вышло уже в 2013 г.)
В работе анализируются сообщения новгородских летописей и перечней об истории Киевской Руси XI - начала XII в. Более столетия тому назад А.А. Шахматов предположил, что в Новгороде в середине XI в. был составлен летописный свод, который впоследствии пополнялся и к которому так или иначе восходит большинство сведений о ранней истории Новгорода, читающихся как в «Повести временных лет», так и в новгородских летописях. Многие ученые поддержали эту гипотезу, хотя высказывались и альтернативные предположения. Новое рассмотрение летописных источников ведет к следующим выводам.
1) Сообщения о Новгороде, читающиеся в составе «Повести временных лет», не восходят к какому-либо новгородскому письменному источнику; напротив, они записаны в Киеве со слов устных информантов. 2) Перечни киевских и новгородских князей, а также перечень новгородских (архи)епископов, сохранившиеся в ряде рукописей XV в., восходят к очень древним протографам. Полагаю, что основа всех трех перечней возникла в конце XI в. (вероятно, в 1095 г.), а впоследствии они неоднократно пополнялись. 3) Синодальный список Новгородской I летописи отражает новгородский свод 1090 х годов, который впоследствии стал пополняться регулярно (новгородская владычная летопись). Основным источником этого свода был киевский Начальный свод 1093 г. (предшественник «Повести временных лет»), а дополнительным послужили краткие анналистические записи, делавшиеся в Новгороде в 1045-1079 г., возможно - в продолжение аналогичных киевских записей за первую половину XI в. 4) Новгородская I летопись младшего извода содержит лишь несколько оригинальных сообщений о событиях XI в., которые попали в летопись под пером новгородского сводчика 1160 х годов. Часть этих сообщений (о строительстве Софийского собора) - искусственные построения этого сводчика, другие, возможно, были взяты им из устной традиции. 5) Немало оригинальных сообщений о событиях XI в. находится в летописях Новгородско-Софийской группы (Новгородской Карамзинской, Софийской I, Новгородской IV). Древнейший пласт этих текстов представлен в первой подборке Новгородской Карамзинской летописи, где находим большинство из интересующих нас известий. Проведенный анализ показал, что они в основном восходят к двум источникам: дошедшему до нас перечню (архи)епископов (который сам имел протограф конца XI в.) и киевскому Начальному своду 1093 г. Из последнего были взяты как особые редакции рассказов об общерусских событиях первой половины XI в., так и некоторые сообщения о Новгороде. Возможно, дополнительными источниками сводчику начала XV в. послужили перечень новгородских князей и какая-то смоленская летопись. 6) В других (кроме Новгородской Карамзинской) новгородско-софийских летописях тоже есть ряд оригиальных сообщений о событиях XI в. Большинство из них, наверное, восходят к нелетописным источникам, устной традиции или являются реконструкциями сводчиков XV в.
Таким образом, скорее всего, никакого новгородского свода середины XI в. не было. Только краткие записи делались в это время в Новгороде, а в 1090 х годах был составлен свод, основанный на киевском материале, а также на этих записях. Тогда же были созданы перечни князей и епископов. И свод 1090-х годов, и перечни впоследствии пополнялись. Большая же часть сообщений о Новгороде XI в., читающихся в известных нам источниках, была или записана в Киеве в XI в., или в Новгороде, но позднее - в 1160 х годах и в XV в.
2) Гимон Т.В. Янь Вышатич и устные источники древнерусской Начальной летописи // Древнейшие государства Восточной Европы, 2011 год: Устная традиция в письменном тексте. М., 2013. С. 65-117.
Под 1106 г. в ≪Повести временных лет≫ говорится о смерти некоего Яня, который, по словам летописца, был его информантом. Д.И. Прозоровский, А.А. Шахматов и, особенно, Д.С. Лихачев разработали гипотезу, согласно которой предками Яня были многие из видных деятелей русской истории X-XI вв. Эта красивая гипотеза неоднократно подвергалась сомнению (наиболее основательно - в работах А.В. Поппэ). Новое обращение к этому материалу позволило придти к следующим выводам.
1) Среди источников древнерусской Начальной летописи не было летописи новгородской; все сведения о Новгороде в ПВЛ происходят от устных информантов. 2) Рассказами Яня пользовался составитель Начального свода 1090-х гг. (вероятнее всего, 1093 г.). 3) По вопросу о том, кто из персонажей ПВЛ был предком Яня, невозможно придти к однозначному мнению. Однако есть ряд черт, которые сближают между собой летописные сообщения об этих людях: генеалогические ремарки; упоминания дельных советов князьям; схожие описания прихода к власти в Новгороде. 4) Составитель Начального свода придавал, по-видимому, большое значение той мысли, что у князей X-XI вв. были мудрые воеводы, помогавшие им хорошим советом. Данная мысль была, несомненно, связана с воззрениями Яня. В летописном тексте может быть прослежена своего рода линия таких воевод (доходящая до Яня), хотя однозначно сказать, кто из них действительно был его предком, невозможно.
Еще две статьи уже успели выйти в 2014 г.:
3) Гимон Т.В., Метлицкая З.Ю. Границы ойкумены летописца: Сообщения англо-саксонских, ирландских и древнерусских анналов о событиях за пределами своих стран // Историческая география. М., 2014. Т. 2. С. 171-200.
В статье исследуются англо-саксонские анналы конца IX - первой половины XII в., ирландские анналы (текст до середины XII в.) и древнерусские летописи XI - начала XIV в. Авторов интересует то, в каких случаях летописцы фиксировали события, происходившие за пределами их родных стран. Подобных известий сравнительно немного во всех трех изучаемых традициях, однако больше всего - в ирландской (прежде всего - о событиях на Британских островах). Англо-саксонские и, особенно, древнерусские летописцы редко фиксировали события за пределами своих стран; как правило, появление таких известий на страницах летописей объясняется политическими или династическими связями или даже конкретной связью того или иного «иностранного» события с событиями в родной стране летописца. Наибольший интерес к зарубежным событиям виден в начальной части летописей всех трех стран, где летописцы стремились вписать историю своей страны в контекст истории христианского мира, опираясь при этом на данные письменных источников.
4) Гимон Т.В. Крещение Нортумбрии у Беды Достопочтенного и крещение Руси в «Повести временных лет» // Восточная Европа в древности и средневековье: Язычество и монотеизм в процессах политогенеза: XXVI Чтения памяти чл.-корр. АН СССР В.Т. Пашуто, 16-18 апреля 2014 г.: Мат-лы конф. М., 2014. С. 64-70.
Рассказы Беды Достопочтенного о крещении нортумбрийского короля Эдвина (627 г.) и «Повести временных лет» о крещении Владимира (988 г.) оказываются в некоторых деталях весьма схожими. Речь не идет о том, что эти рассказы восходят к какому-то общему источнику или построены по одной модели (хотя в имеет смысл искать общие литературные или фольклорные источники отдельных мотивов). Скорее, речь идет о некоем наборе мотивов, которые, по-видимиму, отражают то, как формировалась историческая память о крещении в первых поколениях элиты недавно христианизированных государств.
Текст любой из этих статей могу выслать по запросу в формате Ворд.
Библиографию всех сотрудников центра «Восточная Европа в античном и средневековом мире» Института всеобщей истории РАН, и в том числе мою, теперь можно найти на сайте: http://www.pashuto.ru/