Гильельма путешествует. Продолжение 11.
Поэтому Сен-Поль был для нас как радостным, так и печальным городом. Наши взоры невольно обращались на юг - туда, куда ушли последние Добрые Люди. И мы пошли по той же дороге - через ущелье Безумца, которое поистине безумная речка Агли проломила в горном хребте. Миновав мост античных времен, по которому римские легионы вошли в Лангедок, мы отправились дальше, по цветущей долине, открывавшейся перед нами, мимо кучерявых виноградников и боярышника в цвету.
Римский мост
Вдыхая аромат цветущего дрока, под сладкое пение птичек и купаясь в лучах ласкового солнца, мы бы могли так шагать вечно. И чем дальше мы шли, тем больше нам казалось - было ли это просто игрой воображения? - что воздуха становится больше, птицы щебечут громче, а грудь теснит от пьянящего запаха свободы. Нет, серьезно, последний раз я чувствовала себя так в декабре 2004 года, когда морозный воздух, смешанный с ревущим стуком барабанов под Кабмином рвал на куски легкие и барабанные перепонки. Мы шли все дальше, и нас не покидало ощущение бегства на свободу. Ни индустриальным, ни даже чрезмерно аграрным пейзажем здесь не пахло, только асфальтированная дорога, на которой мы раз или два встречали машины, да иногда линия электропередач прорезала небо - вот и все признаки ХХ1 века.
И вот из блеклой лазури неба вдруг, на повороте дороги, внезапно открылась, как видение, гора Канигу. Еще вся в снегу, белая, как невеста, она возвышалась намного выше остальных гор, действительно напоминая Белоснежку среди гномов. Пейре Маури так любил в предвкушении встречи с ней шагать среди моря овец и всматриваться в горизонт!
Канигу. На фото плохо ее видно - белая на белом фоне неба, возвышается над дальней длинной горой.
Но до Планезес мы так и не дошли - слишком далеко, а выбрались в путь поздновато. Пришлось возвращаться, чтобы не ночевать под открытым небом (и с проплаченной при том гостиницей). Дошли до маленького селения из трех улиц, скорее всего, аналогичного Планезес. Ничем не примечательное, кроме того, что там до сих пор (несмотря на постановление Тулузского Собора 1229 года, предписывавшего выкорчевать все предметы языческого культа) сохранилось капище из цельного гематита.
Вот этот менхир. Такой, не имея динамита, выкорчевать трудно, согласитесь.