Сны
Тяжело бьётся сердце. Так бывает. Изредка. Просыпаешься и за секунду проходишь путь длиной в целую жизнь. Пока идёт сигнал к мозгу открыть веки, сознание держит тебя ещё там, в подвалах памяти. Где я? Кто я? И сразу несколько эпох пробегает в сознании.
Я у бабушки? Рядом с ней, проснувшись в полутёмной комнатке с глиняными стенами? Там, за деревянной дверь должно быть спит дед и улица за решетчатым окном совсем пустая и ты уйдёшь туда искать среди обычных и скучных очертаний и событий что-то новое, потому, что твой возраст и привязанное к нему сознание познаёт мир и жаждет нового, невиданного и обещающего быть интересным.
Нет же, нет, я старше и проснулся в спальне в родительской квартире, а рядом должен спать брат. Пороки его характера находятся пока ещё в зачаточном состоянии и поэтому не могут перевесить чашу моей к нему любви и симпатии, рвущие зелёной гущью сквозь временные и краткосрочные обиды. Солнце бьётся через рыхлую занавеску и занимающийся день обещает что-то совсем новое, к чему жадно устремлено моё детское сознание. Что это? Новая книга сказок, новая игра, неожиданно изобретённая и втянувшая в себя и брата, и, конечно же, сестру. Грозное присутствие отца как неминуемое и беспощадное наказание, витающее постоянной взвесью в нашем ежедневье, не может перевесить и заслонить эту жажду жизни.
Нет, я в армии, и плохо отоспавшееся сознание ждёт сигнала подъёма, как собака, привыкшая к удару хлыстом. В этом мрачном, тягучем, неостанавливающемся и медленном падении в преисподнюю мне находиться ещё долго. Это подавляющее волю тупое, необразованное, однобокое и махровое армейское насилие с непонятными и отторгаемыми нормальным человеком приоритетами придавливает сознание к земле, как колено мясника голову животного перед закланием.
Нет же, это первые дни с таким трудом отстоянного и завоёванного супружества, и где-то рядом должно быть тёплое и родное тело жены. Вырвавшийся из кошмара насилия и всё ещё слышащий грохот захлопнувшихся врат ада, за которым всё ещё доносятся ругань и проклятия, злобный скрежет зубов и удары в пустоту, ты не веришь в свою победу и счастье.
Опять же нет, это я в своей коммунальной, но такой родной и тёплой квартире и сейчас донесётся младенческий писк моего сына и жена принесёт его в мою постель, чтобы я вдыхал его цыплячий запах от тонких волос, укладывал его себе на грудь и гладил спину, а он беззубым ртом улыбался мне и пытался захватить мою фалангу.
И тут сознание ускоряется до быстроты молнии и роняет меня в моё сегодня. МНЕ УЖЕ ШЕСТЬДЕСЯТ и всё, что я только что ощущал осталось в таком далёком прошлом. НЕУЖЕЛИ? Всё, всё, что отпущено провидением человеку, все те малые и немалые радости, откровения, ожидания, трепет остались позади и всего этого уже нет и уже не будет.
Такое со мной бывает. Нечасто, но бывает. И знаете, что больше всего несогласно с этим быстрым буксиром по памяти? Сердце. Не знаю почему. Но именно оно бьётся сильнее, наверно, не доверяя, и всё равно радуясь тому, что у меня вдруг появляется «будущее». И вдруг, осознавая, что его обманули, как в карточной игре или лотерее, оно обиженно толкается грудь, чтобы успокоиться и смириться с этим обманом, как будто это с ним происходит впервые.
А так.... Исподволь, постепенно, почти исподтишка, в сознании прорастает мысль.... даже не о смерти, хотя она сама по себе страшна, а о том, что не будет никакого нового периода в жизни, который все мы когда-то ждали, переходя из класса в класс, из октябрят в пионеры, а затем и комсомол, из школы в институт, а из армии возвращаясь в гражданскую жизнь. Каждая из этих периодов воспринималась как новая веха, в которой у тебя появятся новые возможности, новые права, новые высоты, новые достижения, и у тебя будет выбор что-то оставить, а к чему-то стремиться, делая зарубки на каждой достигнутой высоте, будь то новый уровень знакомств, новые знания или новые навыки. И везде, везде, ожидания от людей, хорошего, нового, интересного, волнующего.