О насекомых, пыли и плохой воде.
Вы ни хрена не знаете о насекомых, если вы не жили в доме в тропиках.
Вокруг тебя все время кто-то летает, ползает или уже кусает тебя между делом. Расчесанные от укусов пятнистые ноги - визитные карточки курортов Колумбийского края. - Ооо, какой у вас интересный узор на ногах. Это вы где отдыхали, в Таганге или Тайроне? - Нет, вы чтоооо, это в Минке! - Ооо, круто! Через некоторое время ноги загорают, и - профит! - укусов уже не видно, поэтому фирменными паттернами чаще всего сверкают новоприбывшие.
А еще в гости каждый вечер заходят чешуекрылые и членистоногие, размер которых заставляет меня чисто по-мужски комплексовать. Впрочем, говорят, важен не размер, а цвет, то есть чем ярче заявившийся в гости представитель фауны, тем сильнее его стоит сторониться. А ярче наших с Марьянкой труханов все равно в округе ничего живого нет, так что вроде можно и не волноваться.
Ломаются стереотипы, снимаются барьеры.
Вот я муравьев всегда как бы это сказать, уважал, считал достойным, трудолюбивым и очень развитым биологическим видом, Ценность муравьиной жизни представлялась мне сравнимой чуть ли не с человеческой. А потом первая же неосторожно оставленная ночевать на столе печенька заставила меня своими руками убить наверное тысячу собратьев по интеллекту, прежде чем ручейки войск сладкоежек пустились в разумное бегство. С тех пор мы с нами в долгой постоянной кровопролитной войне за наши стены, кухню и случайные крошки еды. И надеюсь, что у кого-то из нас хватит интеллекта прекратить войну раньше, чем я войду в их учебники истории кем-то вроде Муравьиного Гитлера.
Или вот еще, скорпионы, оказывается, не опасны. Не нападают. Не чураются людского общества, могут по-соседски заползти потусить на кухню. Прекрасно летают, правда, при помощи метлы. Говорят, если укусит скорпион, и потянет в сон, надо кого-то напоить молоком. Видимо, скорпиона, я точно так и не понял.
Еще вы ни хрена не знаете, что такое пыль, если не жили в доме в тропиках в сезон ветров. По вечерам ветер поднимает в воздух весь неприкрепленный к скалам песок в округе, и начинает вертеть, как коктейль в электрошейкере, щедро перемешивая его с людьми и животными, из числа тех, кому не повезло в этот момент оказаться у него на пути. У тех же, кто успел укрыться по домам, подобно девочке Элли в сказке про страшил и дровосеков, остается осадок на всех незакрытых поверхностях тела и быта.
Я протер ноутбук перед тем, как написать этот текст, а сейчас кончики моих пальцев уже снова в красноватой глинистой пыли.
Вы ни хрена не знаете, что такое плохая вода, если вы не жили в доме без центрального водопровода в тропиках. Когда раз в два месяца огромная машина привозит и разливает всем жителям воду в бетонные хранилища, зарытые в земле перед домом, откуда потом следующие два месяца вода потихоньку используется. Два! Месяца! В тридцатиградусной жаре!
Ну то есть выйдя из душа, имеешь неиллюзорный шанс, пахнуть хуже, чем когда входил.
Еще вы ни хрена не знаете, какого размера листья вам придется завтра подметать во дворе. Но это я уже так, придираюсь.
Вокруг тебя все время кто-то летает, ползает или уже кусает тебя между делом. Расчесанные от укусов пятнистые ноги - визитные карточки курортов Колумбийского края. - Ооо, какой у вас интересный узор на ногах. Это вы где отдыхали, в Таганге или Тайроне? - Нет, вы чтоооо, это в Минке! - Ооо, круто! Через некоторое время ноги загорают, и - профит! - укусов уже не видно, поэтому фирменными паттернами чаще всего сверкают новоприбывшие.
А еще в гости каждый вечер заходят чешуекрылые и членистоногие, размер которых заставляет меня чисто по-мужски комплексовать. Впрочем, говорят, важен не размер, а цвет, то есть чем ярче заявившийся в гости представитель фауны, тем сильнее его стоит сторониться. А ярче наших с Марьянкой труханов все равно в округе ничего живого нет, так что вроде можно и не волноваться.
Ломаются стереотипы, снимаются барьеры.
Вот я муравьев всегда как бы это сказать, уважал, считал достойным, трудолюбивым и очень развитым биологическим видом, Ценность муравьиной жизни представлялась мне сравнимой чуть ли не с человеческой. А потом первая же неосторожно оставленная ночевать на столе печенька заставила меня своими руками убить наверное тысячу собратьев по интеллекту, прежде чем ручейки войск сладкоежек пустились в разумное бегство. С тех пор мы с нами в долгой постоянной кровопролитной войне за наши стены, кухню и случайные крошки еды. И надеюсь, что у кого-то из нас хватит интеллекта прекратить войну раньше, чем я войду в их учебники истории кем-то вроде Муравьиного Гитлера.
Или вот еще, скорпионы, оказывается, не опасны. Не нападают. Не чураются людского общества, могут по-соседски заползти потусить на кухню. Прекрасно летают, правда, при помощи метлы. Говорят, если укусит скорпион, и потянет в сон, надо кого-то напоить молоком. Видимо, скорпиона, я точно так и не понял.
Еще вы ни хрена не знаете, что такое пыль, если не жили в доме в тропиках в сезон ветров. По вечерам ветер поднимает в воздух весь неприкрепленный к скалам песок в округе, и начинает вертеть, как коктейль в электрошейкере, щедро перемешивая его с людьми и животными, из числа тех, кому не повезло в этот момент оказаться у него на пути. У тех же, кто успел укрыться по домам, подобно девочке Элли в сказке про страшил и дровосеков, остается осадок на всех незакрытых поверхностях тела и быта.
Я протер ноутбук перед тем, как написать этот текст, а сейчас кончики моих пальцев уже снова в красноватой глинистой пыли.
Вы ни хрена не знаете, что такое плохая вода, если вы не жили в доме без центрального водопровода в тропиках. Когда раз в два месяца огромная машина привозит и разливает всем жителям воду в бетонные хранилища, зарытые в земле перед домом, откуда потом следующие два месяца вода потихоньку используется. Два! Месяца! В тридцатиградусной жаре!
Ну то есть выйдя из душа, имеешь неиллюзорный шанс, пахнуть хуже, чем когда входил.
Еще вы ни хрена не знаете, какого размера листья вам придется завтра подметать во дворе. Но это я уже так, придираюсь.