А что было дальше?
I
Ксюша любила рассказывать сказки.
Когда-то она просто пересказывала из толстого коричневого тома Братьев Гримм или почти новенькой с цветными картинками книжки "Волшебные сказки". Но однажды Ира Электрическая (так иногда говорили,чтоб было ясно, о какой Ире речь: о той ли, чей папа работает на электрической кафедре, или о другой Ире, тоже Петровой, у которой папа погиб на фронте) перебила Ксюшу:
- Я знаю, что было дальше: он нашёл яйцо и сломал иглу, и Кащей умрёт и ..
- А вот и не знаешь, - неожиданно для самой себя возразила Ксюша, - не умрёт, он совсем бессмертный..
- Значит, волк обманул? - спросила Татка.
_ Нет, волк сам так думал. Что смерть Кащея в игле, которая в яйце. Все Кащеи такие, но этот был правда бессмертный, у него совсем не было смерти, - Ксюша говорила медленно, повторяясь, стараясь успеть придумать, как обойтись без кащеевой смерти, -он нарочно простую иглу засунул в яйцо и спрятал в дупло, притворился обыкновенным Кащеем, чтоб посмотреть, кто придёт его смерть искать. А Иван-царевич догадался, -
и тут оно стало вдруг придумываться само, только успевай рассказывать - про кащеевы хитрости и хоромы, и про кащееву дочку, ящерку с прекрасным человечьим лицом, Кащей так её любил, что готов был отдать своё бессмертие, чтоб вернуть её.. а про Царь-девицу, которую Иван-царевич освободить должен был, Ксюша чуть не забыла, но вдруг спохватилась и отправила Иван-царевича срочно её спасать, оторвав от дел более интересных, и конец получился какой-то не настоящий.
В следующий раз Ксюша рассказала иначе, убрав Царь-девицу с самого начала, и с тех пор стала придумывать сказки заранее, хотя, рассказывая, по внезапному наитию изменяла придуманному и нередко оказывалась в тупике, откуда выбиралась скучной скороговоркой.
Слушательницы, впрочем, были не слишком придирчивы и не замечали неудач.
И желанное "Ксюша, расскажи.." раздавалось теперь не только когда пошёл дождь и забирались его пережидать в сараюшку во дворе у Татки или на веранду к Ире, если её соседки не было дома, а уже и в парке, где до полного изнеможения играли в вышибало и штандер большой компанией, с мальчишками, когда усаживались на траве у края поляны отдохнуть, слышалось - Ксюша, расскажи..
В сараюшке за перегородкой кудахтали куры и пахло сеном, наваленным на антресоли - дощатый настил, куда часто забирались, лежали, подперев ладонями подбородки, глядя в открытую дверь на моросящий дождь, на мокрый куст бузины,
там хорошо придумывались сказки про избушку на курьих ножках, про бабу ягу и леших, про огненный цветок папоротника, что распустился в глухой чаще под уханье совы,
а на веранде - особенно под вечер, когда процеженное сквозь кружево листвы яблонь-сибирок, окружавших веранду, солнце разбрасывало тёплые темно-розовые пятна на кирпичной стене и пахло петуньями и ночным табаком, и, бывало, из раскрытого окна квартиры Долинино-Иванских доносились звуки пианино,
сказки придумывались другие... нет, не придумывались даже, а разгадывались непрочитанные, те, что написаны были на незнакомом языке в чудесной книге, которая жила в шкафу со стеклянными дверцами рядом с пианино - дедушка иногда брал с собой Ксюшу, когда ходил к Виктор Викторычу, и Ксюше позволено было взять книгу в руки, картинки в ней были прикрыты тонкой полупрозрачной папиросной бумагой;
осторожным касанием кончиков указательного и безымянного нащупать ребро папиросной страницы, заставить её отделиться от гладкой плотной соседней, подвести под неё ладонь, чувствуя лёгкость и почти осязаемую полупрозрачность папиросного занавеса, откинуть его, волнуясь предвкушением, как от далёкой музыки, - и вот перед глазами волшебный сад, светящиеся перламутром лилии, круглые красно-золотые плоды среди плотной гладкой листвы, в причудливой выемке которой виден замок на горе, а под деревьями бродят олени и райские птицы сидят на ветках..или принцесса на балконе в окружении танцующих подруг, а вдали море и корабли и горы..
Однажды вернулась рано Ирина соседка, которой они побаивались, устало махнула рукой:
-Сидите, только чтоб визгу не было и цветы не ломать.
Немного погодя снова вышла на веранду, переодевшись в байковый халат, курила, облокотясь о перила и не глядя на девочек; докурив беломорину, ушла не сразу, а только когда Ксюша кончила сказку; уходя, взглянула на Ксюшу и хмыкнула непонятно как-то.
Зимой придумывать и рассказывать сказки лучше всего, сидя на старом одеяле возле раскрытой дверцы голландки, в которой полыхают берёзовые полешки.
Но дома мешало присутствие взрослых.
Оставалась дорога из школы. Самой преданной слушательницей теперь была Эля. В тёплые дни - когда не ниже -20 - Ксюша и Эля подолгу ходили взад-вперёд по тополиной аллейке между институтскими корпусами, за этой аллейкой их дороги расходились: Ксюшина двухэтажка была сразу за Старым корпусом, а Эле надо было идти далеко, на Красный пахарь. Если сказка отказывалась поместиться в аллейку, Ксюша шла провожать Элю до самого дома, дорогой мимо парка, через захламинское шоссе и улочкой посёлка почти до Иртыша.Сказка торопливо договаривалась, пока не распахивалась форточка и не раздавался громкий голос Элиной бабушки, велевшей Эле поторопиться.
Но однажды, когда только подошли к шоссе, по которому ехала машина и надо было остановиться, чтоб её переждать, Эля перебила Ксюшу:
- Расскажи, что было дальше.
- Но я же рассказываю!
- Хватит про сад, расскажи, что было дальше, что случилось с принцессой, без этих подробностей.
- Без них неинтересно.
- Нет, без них интереснее!
- Нет, ты не понимаешь! Без них нельзя!
И они поссорились, и Эля ушла, впервые не дослушав сказку.
Ксюша грустно побрела назад вдоль парка, пытаясь переделать сказку, оставить только приключения... но сказка стала от этого неволшебной.
Вечером того дня сильно похолодало, а ночью ударил мороз - утром было -50, и школу не открыли.
Ксюша сидела у печки, завернувшись в одеяло, и пыталась придумать сказку почти без подробностей,и это плохо получалось,
но вдруг едва тлевшее полено отчего-то вновь вспыхнуло ярко, на нём заплясали огненные человечки, размахивая руками, зазывая Ксюшу, и новая сказка начала придумываться, и некогда было разбираться, где там у неё подробности, а где она сама, всё было вместе и неразделимо.
Ну и пусть Эле неинтересно, сказка может жить и нерассказанной.
В понедельник школу открыли, но морозы, чуть ослабев, держались всю неделю, из школы домой дети бегом спешили,
а потом после двух дней нерешительного потепления - будто мороз раздумывал, уходить или нет - задула пурга,
возвращаться из школы приходилось навстречу ветру, он швырял колючий снег в лицо, щёки мёрзли. Дети с Красного Пахаря на уроки не приходили.
Но вот и метели утихли, и скоро запахло весной, хотя было только самое начало марта, до весенних каникул ещё три недели.
Ксюша шла по тополиной аллейке, чувствуя на щеках солнечное тепло,
остановилась перед стайкой радостно чирикающих воробьёв - кто-то просыпал пшено на снег, то-то им радости!
и услышала за спиной шаги.
Ксюша не обернулась, стояла, внимательно разглядывая воробьёв.
И вот оно:
-Ксюша, расскажи сказку, - и чуть погодя:
- Если хочешь - с подробностями.
Ксюша медленно повернулась:
- Но ты поняла, что без них неинтересно?
- Да, - не очень убедительо ответила Эля, - рассказывай!
- В некотором царстве - ликуя, начала Ксюша..
Вторая часть - http://gsm40.livejournal.com/183141.html
Ксюша любила рассказывать сказки.
Когда-то она просто пересказывала из толстого коричневого тома Братьев Гримм или почти новенькой с цветными картинками книжки "Волшебные сказки". Но однажды Ира Электрическая (так иногда говорили,чтоб было ясно, о какой Ире речь: о той ли, чей папа работает на электрической кафедре, или о другой Ире, тоже Петровой, у которой папа погиб на фронте) перебила Ксюшу:
- Я знаю, что было дальше: он нашёл яйцо и сломал иглу, и Кащей умрёт и ..
- А вот и не знаешь, - неожиданно для самой себя возразила Ксюша, - не умрёт, он совсем бессмертный..
- Значит, волк обманул? - спросила Татка.
_ Нет, волк сам так думал. Что смерть Кащея в игле, которая в яйце. Все Кащеи такие, но этот был правда бессмертный, у него совсем не было смерти, - Ксюша говорила медленно, повторяясь, стараясь успеть придумать, как обойтись без кащеевой смерти, -он нарочно простую иглу засунул в яйцо и спрятал в дупло, притворился обыкновенным Кащеем, чтоб посмотреть, кто придёт его смерть искать. А Иван-царевич догадался, -
и тут оно стало вдруг придумываться само, только успевай рассказывать - про кащеевы хитрости и хоромы, и про кащееву дочку, ящерку с прекрасным человечьим лицом, Кащей так её любил, что готов был отдать своё бессмертие, чтоб вернуть её.. а про Царь-девицу, которую Иван-царевич освободить должен был, Ксюша чуть не забыла, но вдруг спохватилась и отправила Иван-царевича срочно её спасать, оторвав от дел более интересных, и конец получился какой-то не настоящий.
В следующий раз Ксюша рассказала иначе, убрав Царь-девицу с самого начала, и с тех пор стала придумывать сказки заранее, хотя, рассказывая, по внезапному наитию изменяла придуманному и нередко оказывалась в тупике, откуда выбиралась скучной скороговоркой.
Слушательницы, впрочем, были не слишком придирчивы и не замечали неудач.
И желанное "Ксюша, расскажи.." раздавалось теперь не только когда пошёл дождь и забирались его пережидать в сараюшку во дворе у Татки или на веранду к Ире, если её соседки не было дома, а уже и в парке, где до полного изнеможения играли в вышибало и штандер большой компанией, с мальчишками, когда усаживались на траве у края поляны отдохнуть, слышалось - Ксюша, расскажи..
В сараюшке за перегородкой кудахтали куры и пахло сеном, наваленным на антресоли - дощатый настил, куда часто забирались, лежали, подперев ладонями подбородки, глядя в открытую дверь на моросящий дождь, на мокрый куст бузины,
там хорошо придумывались сказки про избушку на курьих ножках, про бабу ягу и леших, про огненный цветок папоротника, что распустился в глухой чаще под уханье совы,
а на веранде - особенно под вечер, когда процеженное сквозь кружево листвы яблонь-сибирок, окружавших веранду, солнце разбрасывало тёплые темно-розовые пятна на кирпичной стене и пахло петуньями и ночным табаком, и, бывало, из раскрытого окна квартиры Долинино-Иванских доносились звуки пианино,
сказки придумывались другие... нет, не придумывались даже, а разгадывались непрочитанные, те, что написаны были на незнакомом языке в чудесной книге, которая жила в шкафу со стеклянными дверцами рядом с пианино - дедушка иногда брал с собой Ксюшу, когда ходил к Виктор Викторычу, и Ксюше позволено было взять книгу в руки, картинки в ней были прикрыты тонкой полупрозрачной папиросной бумагой;
осторожным касанием кончиков указательного и безымянного нащупать ребро папиросной страницы, заставить её отделиться от гладкой плотной соседней, подвести под неё ладонь, чувствуя лёгкость и почти осязаемую полупрозрачность папиросного занавеса, откинуть его, волнуясь предвкушением, как от далёкой музыки, - и вот перед глазами волшебный сад, светящиеся перламутром лилии, круглые красно-золотые плоды среди плотной гладкой листвы, в причудливой выемке которой виден замок на горе, а под деревьями бродят олени и райские птицы сидят на ветках..или принцесса на балконе в окружении танцующих подруг, а вдали море и корабли и горы..
Однажды вернулась рано Ирина соседка, которой они побаивались, устало махнула рукой:
-Сидите, только чтоб визгу не было и цветы не ломать.
Немного погодя снова вышла на веранду, переодевшись в байковый халат, курила, облокотясь о перила и не глядя на девочек; докурив беломорину, ушла не сразу, а только когда Ксюша кончила сказку; уходя, взглянула на Ксюшу и хмыкнула непонятно как-то.
Зимой придумывать и рассказывать сказки лучше всего, сидя на старом одеяле возле раскрытой дверцы голландки, в которой полыхают берёзовые полешки.
Но дома мешало присутствие взрослых.
Оставалась дорога из школы. Самой преданной слушательницей теперь была Эля. В тёплые дни - когда не ниже -20 - Ксюша и Эля подолгу ходили взад-вперёд по тополиной аллейке между институтскими корпусами, за этой аллейкой их дороги расходились: Ксюшина двухэтажка была сразу за Старым корпусом, а Эле надо было идти далеко, на Красный пахарь. Если сказка отказывалась поместиться в аллейку, Ксюша шла провожать Элю до самого дома, дорогой мимо парка, через захламинское шоссе и улочкой посёлка почти до Иртыша.Сказка торопливо договаривалась, пока не распахивалась форточка и не раздавался громкий голос Элиной бабушки, велевшей Эле поторопиться.
Но однажды, когда только подошли к шоссе, по которому ехала машина и надо было остановиться, чтоб её переждать, Эля перебила Ксюшу:
- Расскажи, что было дальше.
- Но я же рассказываю!
- Хватит про сад, расскажи, что было дальше, что случилось с принцессой, без этих подробностей.
- Без них неинтересно.
- Нет, без них интереснее!
- Нет, ты не понимаешь! Без них нельзя!
И они поссорились, и Эля ушла, впервые не дослушав сказку.
Ксюша грустно побрела назад вдоль парка, пытаясь переделать сказку, оставить только приключения... но сказка стала от этого неволшебной.
Вечером того дня сильно похолодало, а ночью ударил мороз - утром было -50, и школу не открыли.
Ксюша сидела у печки, завернувшись в одеяло, и пыталась придумать сказку почти без подробностей,и это плохо получалось,
но вдруг едва тлевшее полено отчего-то вновь вспыхнуло ярко, на нём заплясали огненные человечки, размахивая руками, зазывая Ксюшу, и новая сказка начала придумываться, и некогда было разбираться, где там у неё подробности, а где она сама, всё было вместе и неразделимо.
Ну и пусть Эле неинтересно, сказка может жить и нерассказанной.
В понедельник школу открыли, но морозы, чуть ослабев, держались всю неделю, из школы домой дети бегом спешили,
а потом после двух дней нерешительного потепления - будто мороз раздумывал, уходить или нет - задула пурга,
возвращаться из школы приходилось навстречу ветру, он швырял колючий снег в лицо, щёки мёрзли. Дети с Красного Пахаря на уроки не приходили.
Но вот и метели утихли, и скоро запахло весной, хотя было только самое начало марта, до весенних каникул ещё три недели.
Ксюша шла по тополиной аллейке, чувствуя на щеках солнечное тепло,
остановилась перед стайкой радостно чирикающих воробьёв - кто-то просыпал пшено на снег, то-то им радости!
и услышала за спиной шаги.
Ксюша не обернулась, стояла, внимательно разглядывая воробьёв.
И вот оно:
-Ксюша, расскажи сказку, - и чуть погодя:
- Если хочешь - с подробностями.
Ксюша медленно повернулась:
- Но ты поняла, что без них неинтересно?
- Да, - не очень убедительо ответила Эля, - рассказывай!
- В некотором царстве - ликуя, начала Ксюша..
Вторая часть - http://gsm40.livejournal.com/183141.html