Послание евангелисту Демьяну
Первоначально авторство приписывалось С. Есенину. Но, позже высянилось, что произведение написал некий Горбачев, живший в то же время с известным поэтом.
ПОСЛАНИЕ ЕВАНГЕЛИСТУ ДЕМЬЯНУ
Я часто думаю, за что его казнили,
За что он жертвовал своею головой?
За то ль, что враг суббот, он против всякой гнили
Отважно поднял голос свой?
За то ли, что в стране проконсула Пилата,
Где культом кесаря полны и свет и тень,
Он с кучкой рыбаков из бедных деревень
За кесарем признал лишь силу злата?
За то ли, что себя на части разорвав,
Он к горю каждого был милосерд и чуток.
И всех благословлял мучительно любя, -
И маленьких детей и грязных проституток?
Не знаю я, Демьян в Евангелье твоём
Я не нашёл правдивого ответа
В нём много бойких слов, ох, как их много в нём,
Но слова нет, достойного поэта.
Я не из тех, кто признаёт попов,
Кто безотчётно верит в Бога,
Кто лоб свой расшибить готов,
Молясь у каждого церковного порога.
Не признаю религии раба,
Покорного от века и до века,
И вера у меня в чудесное слаба, -
Я верю в знание и в силу человека.
Я верю, что, стремясь по нужному пути,
Здесь, на земле, не расставаясь с телом,
Не мы, так кто-нибудь ведь должен же дойти
Воистину к божественным пределам.
И всё-таки, когда я в «Правде» прочитал
Неправду о Христе блудливого Демьяна,
Мне стыдно стало так, как будто я попал
В блевотину изверженную спьяна.
Пусть Будда, Моисей, Конфуций и Христос -
Далекий миф, - мы это понимаем, -
Но всё-таки нельзя ж, как годовалый пес,
На всё и вся захлёбываться лаем.
Христос, сын плотника, когда-то был казнён,
Пусть это миф, но всё ж, когда прохожий
Спросил его: «Кто ты?» - ему ответил он:
«Сын человеческий», - а не сказал: «Сын Божий».
Пусть миф Христос, как мифом был Сократ,
И не было его в стране Пилата.
Так что ж из этого? Не надобно подряд
Плевать на всё, что в человеке свято!
Ты испытал, Демьян всего один арест,
А всё скулишь: «Ах, крест мне выпал лютый».
А что, когда б тебе Голгофский дали крест
Иль чашу с едкою цикутой?
Хватило б у тебя величья до конца,
В последний час, по их примеру, тоже
Благословить весь мир под тернием венца
И о бессмертии учить на смертном ложе?
Нет, ты, Демьян, Христа не оскорбил,
Ты не задел его своим пером нимало.
Разбойник был, Иуда был,
Тебя лишь только не хватало.
Ты сгустки крови у креста
Копнул ноздрёй, как толстый боров,
Ты только хрюкнул на Христа,
Ефим Лакеевич Придворов.
Но ты свершил двойной тяжёлый грех:
Своим дешёвым балаганным вздором
Ты осквернил поэтов вольный цех
И малый свой талант покрыл позором.
Ведь там, за рубежом, прочтя твои стихи,
Небось, злорадствуют российские кликуши:
«Ещё тарелочку Демьяновой ухи,
соседушка, мой свет, пожалуйста, откушай!»
А русский мужичок, читая «Бедноту»,
Где образцовый блуд печатался дублетом,
Ещё отчаянней потянется к Христу,
А коммунистам мат пошлет при этом.
ПОСЛАНИЕ ЕВАНГЕЛИСТУ ДЕМЬЯНУ
Я часто думаю, за что его казнили,
За что он жертвовал своею головой?
За то ль, что враг суббот, он против всякой гнили
Отважно поднял голос свой?
За то ли, что в стране проконсула Пилата,
Где культом кесаря полны и свет и тень,
Он с кучкой рыбаков из бедных деревень
За кесарем признал лишь силу злата?
За то ли, что себя на части разорвав,
Он к горю каждого был милосерд и чуток.
И всех благословлял мучительно любя, -
И маленьких детей и грязных проституток?
Не знаю я, Демьян в Евангелье твоём
Я не нашёл правдивого ответа
В нём много бойких слов, ох, как их много в нём,
Но слова нет, достойного поэта.
Я не из тех, кто признаёт попов,
Кто безотчётно верит в Бога,
Кто лоб свой расшибить готов,
Молясь у каждого церковного порога.
Не признаю религии раба,
Покорного от века и до века,
И вера у меня в чудесное слаба, -
Я верю в знание и в силу человека.
Я верю, что, стремясь по нужному пути,
Здесь, на земле, не расставаясь с телом,
Не мы, так кто-нибудь ведь должен же дойти
Воистину к божественным пределам.
И всё-таки, когда я в «Правде» прочитал
Неправду о Христе блудливого Демьяна,
Мне стыдно стало так, как будто я попал
В блевотину изверженную спьяна.
Пусть Будда, Моисей, Конфуций и Христос -
Далекий миф, - мы это понимаем, -
Но всё-таки нельзя ж, как годовалый пес,
На всё и вся захлёбываться лаем.
Христос, сын плотника, когда-то был казнён,
Пусть это миф, но всё ж, когда прохожий
Спросил его: «Кто ты?» - ему ответил он:
«Сын человеческий», - а не сказал: «Сын Божий».
Пусть миф Христос, как мифом был Сократ,
И не было его в стране Пилата.
Так что ж из этого? Не надобно подряд
Плевать на всё, что в человеке свято!
Ты испытал, Демьян всего один арест,
А всё скулишь: «Ах, крест мне выпал лютый».
А что, когда б тебе Голгофский дали крест
Иль чашу с едкою цикутой?
Хватило б у тебя величья до конца,
В последний час, по их примеру, тоже
Благословить весь мир под тернием венца
И о бессмертии учить на смертном ложе?
Нет, ты, Демьян, Христа не оскорбил,
Ты не задел его своим пером нимало.
Разбойник был, Иуда был,
Тебя лишь только не хватало.
Ты сгустки крови у креста
Копнул ноздрёй, как толстый боров,
Ты только хрюкнул на Христа,
Ефим Лакеевич Придворов.
Но ты свершил двойной тяжёлый грех:
Своим дешёвым балаганным вздором
Ты осквернил поэтов вольный цех
И малый свой талант покрыл позором.
Ведь там, за рубежом, прочтя твои стихи,
Небось, злорадствуют российские кликуши:
«Ещё тарелочку Демьяновой ухи,
соседушка, мой свет, пожалуйста, откушай!»
А русский мужичок, читая «Бедноту»,
Где образцовый блуд печатался дублетом,
Ещё отчаянней потянется к Христу,
А коммунистам мат пошлет при этом.