Чили: кому - история, кому - марксистские грабли - III
Originally posted by alex_shishkin at Чили: кому - история, кому - марксистские грабли - III
Продолжение. Первая часть - здесь, Вторая - здесь. Список использованной литературы - см. в последней, четвёртой части статьи.
3. Политическая сфера
В описании политической ситуации в Чили начать, мне кажется, надо с уточнения того, чем на самом деле была чилийская Соцпартия. В своих программных документах Соцпартия Чили именовала себя не иначе как «марксистско-ленинской» (8, стр. 82).
Вот что, например, говорилось в Резолюции 22 съезда Соцпартии Чили в ноябре 1967 года: «Революционное насилие неизбежно и законно. Оно является неизбежным результатом реакционного и вооружённого характера классового государства. (Насилие) представляет собой единственный метод, ведущий к взятию политической и экономической власти и её последующей защите и укреплению. Только уничтожением бюрократического и военного аппарата буржуазного государства возможно консолидировать социалистическую революцию. Мирные и законные формы борьбы (профсоюзная, идеологическая, выборная, и т.д.) сами по себе не ведут к власти. Социалистическая партия считает их инструментами ограниченного действия, встроенными в политический процесс, который ведёт нас к вооружённой борьбе» (1, стр. 59, сноска 17; 1, стр.249; 8, стр.82).
Или возьмём 23 съезд Соцпартии Чили: резолюция съезда призывает к «активному сопротивлению нынешнему экономическому и социальному порядку, затем вооружённому сопротивлению и, наконец, восстанию» (1, стр. 228).
Мне представляется, что на основании программных документов Соцпартии Чили её правильнее считать ещё одной чилийской компартией, причём более радикально ленинистской, нежели партия, носившая в Чили официальное название Коммунистической.
Впрочем, вот что писал сам Альенде о том, почему он не член компартии, и зачем Чили понадобилась идентичная коммунистам по идеологии соцпартия: «Мы проанализировали ситуацию в Чили и были уверены, что в стране есть место для партии, которая, придерживаясь сходных взглядов в части философии и доктрины - марксистского подхода к интерпретации истории - была бы партией, свободной от связей международного характера. Это, однако, не означало, что мы расстались с пролетарским интернационализмом (1, стр. 223). Короче - ещё одна компартия, не являющаяся так очевидно, как первая, марионеткой Кремля. Да к тому же занимающая позиции «слева» от «официальной» в тактических вопросах.
Альенде получил 36,2% голосов на выборах. Правый кандидат, бывший президент Чили Хорхе Алессандри, проведший избирательную кампанию практически без средств, набрал всего на 39 тысяч голосов меньше. Следом с 27,8% голосов шла номинально центристская, а на самом деле находившаяся лишь чуть правее «Народного Единства», коалиция во главе с Христианскими Демократами. В ситуации, когда ни один из кандидатов не набрал абсолютного большинства, выбрать президента из двух кандидатов, набравших наибольшее число голосов, или назначить повторные выборы по конституции должен был парламент. Алессандри заявил, что даже если парламент его выберет, он немедленно сложит с себя полномочия: президент должен иметь мандат большинства населения и правильным решением будет провести повторные выборы между двумя набравшими наибольшее число голосов кандидатами (1, стр. 287). Реакция Альенде? Попробуйте только меня не выбрать, моя коалиция ввергнет в хаос всю страну! (1, стр. 287) Прекрасно понимая, с кем имеет дело, парламент проголосовал за Альенде лишь на условии подписания последним так называемых "семи гарантий". Грубо говоря, от Альенде потребовали клятвенно пообещать соблюдать конституцию и законы страны. Альенде гарантии подписал.
А через четыре месяца после инаугурации у Альенде с французским журналистом Режи Дебрэ состоялась беседа следующего содержания:
Дебрэ: «Было ли это абсолютно необходимо? Нужно ли было договариваться о Законе о демократических гарантях?»
Альенде: «Да, поэтому мы это и делали. … Поставьте себя в тот период, когда создавался этот закон, и Вы увидите, что он был тактической необходимостью.» (выделено мной) (1, стр. 290)
Своё отношение к подписанным обязательствам, как к тактическому приёму, ни к чему его на самом деле не обязывающему, Альенде не замедлил продемонстрировать.
Ноябрь 1970 года, Альенде ещё не закончил первую неделю своего президентства. Его правительство начинает давить на суд, пытаясь остановить процессы против арестованных при предыдущем правительстве боевиков маоистской организации MIR. Не сумев добиться прекращения дел, 4 января 1971 года Альенде издаёт президентский указ о помиловании сорока трёх «партизан» MIR и аналогичной организации «Народный Авангард» (VOP). Это помилование выстрелит - буквально - на всю страну через полгода (1, стр. 307).
Одним из первых поступков Альенде на посту президента было переселение (за госсчёт) на виллу в одном из самых дорогих районов Сантьяго. Вместе с ним на вилле поселились 70 с лишним человек до зубов вооружённой охраны (1, стр. 306) - не государственной (таковой у чилийских президентов в те времена не было вообще), а личной «преторианской гвардии» Альенде, обученной кубинцами в рамках ещё предвыборной программы "подготовки боевого крыла Народного Единства". Объяснение Альенде, только что обещавшего избирателям быть «несгибаемым» в «поддержании морального уровня правительства» - то, что его собственный дом стал «неадекватен с точки зрения безопасности» для президента, собирающегося «национализировать медедобтчиков, банки, латифундии и монополии» (1, стр. 306). Для сравнения: Эдуардо Фреи - предшественник Альенде - весь срок президентства прожил в достаточно скромном собственном доме. «Правый» Хорхе Алессандри (предшественник Фреи) и оба срока своих президентств, да и вообще всю взрослую жизнь, прожил в крохотной квартирке в центре Сантьяго, откуда ходил «на работу» в президентский дворец Ла Монеда пешком (1, стр. 306). Таким образом, для Фреи, национализировавшего 51 процент медедобычи, безопасность была «адекватной», а для Альенде, нацелившегося на оставшиеся 49% - нет.
Свои дальнейшие, ещё более крутые приобретения за госсчёт, включая поместье «Эль Канаверал» для себя и своей любовницы в пригородах Сантьяго, также охранявшееся десятками до зубов вооружённых боевиков, избранник народу объяснять уже и не пытался (1, стр. 306).
Своих "телохранителей" Альенде продемонстрировал изумлённой публике ещё до окончательной победы на выборах. Grupo de Amigos Personales, "отряд личных друзей", представлял из себя организованную вне всяких законов военизированную организацию, подготовкой членов которой занимались кубинские "эксперты". Не выпускавшие из рук автоматы "личные друзья" стали постоянными спутниками президента и других высокопоставленных членов его правительства. Численность этой организации быстро была доведена до нескольких сот человек (1, стр. 381).
Помимо кубинцев, подготовкой "личных друзей" и нескольких других групп боевиков занимались советские, чешские, северокорейские и восточногерманские "специалисты" (1, стр. 381-382). Руководителем группы личной охраны Альенде был кубинский гражданин Хозе Риверо. После военного переворота полиция отловила и выслала из страны около 14 тысяч иностранных граждан, находившихся в Чили нелегально. 973 из них были гражданами Кубы, и это - НЕ считая несколько тысяч кубинцев, находившихся в стране официально, под прикрытием дипломатических и туристических виз (1, стр. 384). Отлов был значительно облегчен списками этих "воинов-интернационалистов", обнаруженными в сейфе замминистра внутренних дел правительства Альенде (1, стр. 573). Группу из 12 советских офицеров и 12 «технических специалистов» в штатском арестовали в день переворота (и выслали потом из страны) в местечке Эль Беллото близ Вальпараисо, где они с 1972 года, работая под прикрытием «установки оборудования для домостроительного комбината» были заняты «обучением революционеров пользованию оружием, боям в городских условиях и партизанской деятельности в городах» (1, стр. 526).
С января 1971 по сентябрь 1973 года кубинская авиакомпания "Кубана де Авиасьон" перевезла около 10 тонн почты из Чили на Кубу. А из Кубы в Чили эта авиакомпания перевезла 71 тонну "почты". Впоследствии захваченные документы и собственно "почта" показали, что кубинские "почтовые перевозки" были частью транспортного моста, перебросившего в Чили полный комплект вооружения для пехотной дивизии в 15 тысяч человек: 9 с лишним тысяч винтовок, около 7 тысяч пистолетов и автоматов, 120 единиц тяжёлого вооружения (миномёты, базуки, противотанковые пушки), патроны и снаряды к этому богатому ассортименту, гранаты, 118 тонн взрывчатки (1, стр. 382-383). Документ, обнаруженный в сейфе президентского дворца «Ла Монеда» после переворота показал, что между руководством Соцпартии и номинально независимой маоистской террористичекой организацией MIR была куда более тесная связь, чем пытались до этого утверждать социалисты. Подписанный командиром личной охраны Альенде кубинцем Хозе Риверо рапорт «товарищу Альенде» сообщал о передаче боевикам MIR двух 57-мм пушек, четырёх пулемётов 30-го калибра, 31 винтовки «Гаранд» и прочей мелочи (1, стр. 384). Помимо поставок оружия из-за рубежа, кое-что производилось и на месте. На национализированном заводе по производству холодильников в ночные смены трудящиеся выпускали «народные танки» - переоборудованные автопогрузчики с навешенной на них бронёй и крупнокалиберным пулемётом (1, 384-385).
В попытке хоть как-то притормозить сползание страны в гражданскую войну парламент 21 октября 1972 года принял закон, запрещавший владение автоматическим оружием всем, кроме армии и карабинеров и делавший незаконными любые попытки организовать, вооружать и обучать частные вооружённые формирования (1, стр. 385). Разумеется, на себя этот закон "Народное единство" распространять не позволило, и "личные друзья" Альенде и прочие вооружённые банды социалистической и коммунистической партии продолжали спокойно дефилировать по улицам чилийских городов с автоматами в руках. Некоторое количество складов с оружием было-таки захвачено военными, но на фоне того, что было обнаружено уже после переворота, это была капля в море.
9 апреля 1971 года. Выступая на Первом национальном съезде левых журналистов, Альенде говорит: "В журналистике не может быть объективности. Левые журналисты должны принять активное участие в борьбе и стать авангардом революционной мысли" (1, стр. 398).
Тот же 1971 год, партия Альенде излагает своё мнение о государстве, президентом которого её лидер только что стал: «Буржуазное государство в Чили не сможет быть опорой для строительства социализма, и его необходимо уничтожить» (3, стр. 59).
Уже к июлю 1971 года, за считанные месяцы президентства Альенде, полицией было зарегистрировано 658 незаконных захватов ферм, 339 незаконных захватов городских бизнесов, 218 незаконных захватов участков земли в городской черте и 154 захвата школ левацкими бандформированиями (4, стр. 198).
А вот как описывет эти захваты ферм очевидец, французская журналистка Сюзанна Лабин, член Соцпартии Франции: «Группа, вооружённая дубинами и ружьями, врывается на ферму; приказывает владельцу и его семье паковать вещи; выталкивает их на дорогу; собирает всех наёмных работников фермы; заявляет им, что отныне ферма принадлежит им, и поднимает над фермой флаг с надписью: «Эта собственность захвачена народом» (4, стр. 198).
Публично дистанциируясь от этого разгула насилия, Альенде и его министр внутренних дел полностью блокировали все попытки полиции пойти дальше простой констатации факта. Альендевский министр, занимавшийся аграрной реформой, Жак Чончол, рассказывал о том, что никаких вооружённых банд, захватывающих фермы, не существует, журналистам, которые только что пробирались к нему на пресс-конференцию через блок-посты... установленные этими несуществующими бандами (1, стр.354).
26 ноября 1970 года, через считанные дни после инаугурации Альенде, наряд полиции, прибывший на место такого незаконного вооружённого захвата фермы, попал под огонь боевиков и командир наряда приказал открыть ответный огонь. Угадайте с трёх раз, что попал под следствие? Правильно, командир полицейского наряда. Приказ о расследовании исходил лично от альендевского министра внутренних дел Хозе Тоа, только что уверявшего чилийский парламент: «Правительство никогда не позволит, где бы то ни было, при каких бы то ни было обстоятельствах, существования вооружённых групп, организованных в противоречии с законом» (1, стр. 308).
8 июня 1971 года группа боевиков MIR - номинально независимого "вооружённого крыла" Соцпартии - расстреляла на глазах его дочери и толпы прохожих бывшего министра внутренних дел (в предыдущем правительстве Фреи). Стрелок - Ривера Калдерон, один из сорока трёх левых террористов, освобождённых указом Альенде о помиловании от 4 января 1971. Ружьё, повешенное Сальвадором Альенде полгода назад на политической сцене страны закономерно выстрелило.
Найти мерзавцев удалось только потому, что дочь убитого опознала их и потому, что в охоту включилась армия. Ривера Калдерон погиб в перестрелке, пытаясь уйти от погони по крышам домов; его брат Артуро, организатор теракта, застрелился, отказавшись сдаться; через три дня третий участник теракта - руководитель «братской» для MIR организации VOP Эриберто Салазар Бейо, обвязавшись взрывчаткой, ворвался в полицейский участок в Сантьяго и подорвал себя, убив двоих полицейских и ранив третьего (1, стр. 310).
Всего через 2 месяца после избрания Альенде уже вовсю рассуждал о новой конституции, в которой будет упразднена независимость судов и жёстко ограничены полномочия парламента.
21 мая 1971 года. Первый доклад Альенде парламенту о состоянии дел в стране ('State of the Union', стандартный ежегодный доклад президента). Альенде: «Наша система юстиции должна быть изменена. Из этого вытекает огромная ответственность обеих палат (парламента): помогать, а не мешать, изменениям в этой системе. От того, займёт ли парламент позицию реализма, в огромной степени зависит, будет ли капиталистическая законность заменена социалистической законностью в согласии с теми социальными и экономическими изменениями, которые мы производим, без насильственного перелома в юрисдикции, который откроет двери произволу и эксцессам, которых мы, как ответственные люди, желаем избежать» (1, стр.314). Ассоциации с диалогом рэкетира-мафиозо с владельцем ресторана: «Хорошее у тебя, мужик, заведение. Жаль будет, если с ним от отсутствия у тебя реализма пожар случится. Мы ведь с тобой - ответственные люди и оба хотим этого избежать, не так ли?...» - возникли не только у меня; чилийский парламент эту речь воспринял аналогично.
Свой проект реформы судебной системы Альенде подписал и передал в парламент 10 ноября 1971 года, в день прибытия в страну лучшего друга латиноамериканских демократий Фиделя Кастро. Однако визит Фиделя даром не прошёл: парламент, вместе с остальными чилийцами наблюдавший преподнесение Фиделем чилийскому президенту "подарка" в виде именного автомата АК-47 с позолоченной гравировкой "Моему другу и товарищу по оружию. Фидель Кастро", мессидж, что называется, понял и проект судебной реформы дружно провалил (1, стр. 314).
Август 1971 года. Член Соцпартии Чили, главный редактор официального органа Соцпартии La Nacion, Оскар Вайсс пишет: «В это время перемен мы, чилийские социалисты, не желаем ограничивать себя подсчётом того, сколько депутатов у Христианских Демократов, а сколько - с нами в наших окопах. Мы видим в выборах всего лишь приблизительный указатель общих трендов, но мы ни в коем случае не считаем их математическим выражением корреляции социальных сил в (нашем) конфликте. Буржуазная демократия по сути своей ограничена, произвольна, искажена, и несправедлива» (1, стр. 59, сноска 17).
1 декабря 1971 года на демонстрацию протеста против политики правительства Альенде вышли женщины. На главной улице Сантьяго на демонстранток напали боевики "бригад" Компартии Чили "Рамон Парра" и Соцпартии Чили "Элмо Каталан", поддержанные боевиками братской MIR. Женщин забросали булыжниками и утыканными бритвенными лезвиями картофелинами. Затем бесстрашные бойцы за революцию перешли в рукопашную, от души орудуя дубьём. По приказу альендевского МВД карабинеры разогнали свалку слезоточивым газом. Около сотни демонстранток попали в больницы с ранениями разной степени тяжести, в том числе и огнестрельными. На следующий день Альенде объявил по всей провинции Сантьяго чрезвычайное положение (с последующим объявлением комендантского часа). Была введена цензура СМИ, запрещены дальнейшие демонстрации, начались аресты без ордера суда. Заодно под шумок были закрыты две оппозиционные радиостанции (1, стр. 315).
В ответ парламент начал процедуру импичмента альендевского министра внутренних дел Хозе Тоа, обвиняя его в отсутствии даже попыток противодействия незаконным вооружённым формированиям типа MIR, “Элмо Каталан», и др. Не дожидаясь очевидного исхода, Альенде произвёл в своём кабинете рокировку: передвинул отличившегося партийного бойца на пост министра обороны. Этот приём в последующие два года своего президентства Альенде повторял многократно, сделав за 36 месяцев своего пребывания у власти 28 таких «рокировок» (1, стр. 315, 316).
8 декабря 1971 года. Правительство Альенде объявляет о полном взятии "под революционный контроль" всей цепочки снабжения продуктами питания. Начинается организация "комитетов бдительности" для борьбы со "спекулянтами" (1. стр. 316).
9 ноября 1971 года Альенде объявляет, что его правительство прекращает выплаты по своим внешним долгам. Шаг неудивительный, учитывая, что одним из пунктов программы «Народного Единства» (т.н. «первых сорока мер») был отказ от обслуживания долговых обязательств по займам МВФ. Страна, начавшая президентство Альенде с рекордным в своей истории резервом твёрдой валюты в 394 миллиона долларов, всего за год скатилась до 163 миллионов (1, стр. 316-317).
1972 год. Пленум Соцпартии, руководство которой после избрания Альенде президентом перешло к его хорошему товарищу Карлосу Альтамирано, постановляет: чилийское "буржуазное государство" должно быть уничтожено. "Для социалистов, каждая маленькая победа поднимает следующую схватку на новый уровень, пока, наконец, мы не достигнем неизбежного момента, в который решится - кому будет принадлежать власть в Чили".
Февраль 1972 года. В заявлении руководства Соцпартии Чили говорится, что "настоящие революционные преобразования" останутся невозможны, пока правительство продолжает соблюдать "буржуазные демократические правила". Вывод: Соцпартия будет поддерживать любые проявления "стихийно возникающего народовластия".
19 февраля 1972 года. Чилийский парламент 100 голосами против 33 принимает серию поправок к конституции, требующих одобрения парламента для национализации любого предприятия. Поправки ретроактивны до 14 октября 1971 года (сразу после национализации медной промышленности). 6 апреля Альенде накладывет президентское вето на поправки и грозит распустить парламент (на что по конституции страны не имеет права) или назначить референдум, если парламент будет продолжать свой «обструкционизм исполнительной власти» (что по конституции в такой ситуации он как раз должен был сделать). Альенде грозился референдумом неоднократно, но ни разу не решился выполнить свою угрозу. Тем более он не стал это делать тогда, когда референдума требовала от него его оппозиция в парламенте (1, стр. 340, стр. 394).
1 августа 1972 года. «Мы приветствуем рабочих, отказывающихся подчиняться юридическому порядку (основанному на) ущербной интерпретации Верховным Судом, парламентом... Воля нашего народа - превыше интерпретаций.» Генсек Соцпартии Чили товарищ Карлос Альтамирано о беззаконных захватах частных предприятий (1, стр. 375).
15 сентября 1972 года. Эрнан дель Канто, "Генеральный Секретарь" правительства Альенде, предупреждает иностранных журналистов, что если их репортажи будут признаны правительством "тенденциозными", их ждёт высылка из страны. Причины озабоченности товарища дель Канто тенденциозностью журналистов? Межамериканская Ассоциация Прессы только что выступила с протестом против государственного давления на СМИ. Международный Институт Прессы только что выступил против «продолжающейся кампании запугивания и актов экономической мести», выразившейся в угрозах журналистам арестами без суда, забрасывании редакции газеты Correo de Valdivia бутылками с зажигательной смесью, избиениях и отстрелах журналистов (1, стр. 398). После падения правительства Альенде всплывут документы о том, что Альенде купил у предыдущего владельца левую газету «Clarin» за 1,5 миллиона долларов, переведённых в счёт покупки с банковских счетов в чехословацких, кубинских и швейцарских банках. А пока - освещать чилийские новости местным сотрудникам «Clarin» и ещё одной левой газеты, «Punto Final», помогают не замеченные правительством Альеде в «тенденциозности» штатные сотрудники кубинского агентства новостей «Prensa Latina» (1, стр. 399).
В октябре 1972 года по стране прокатилась забастовка профсоюза водителей грузовиков. Члены профсоюза, в подавляющем большинстве являвшиеся владельцами одного-двух грузовиков, протестовали против планов правительства национализировать транспорт. Забастовка началась с одного местного отделения профсоюза в провинции Аисен, на самом юге страны. В кратчайший срок к ним присоединились отделения профсоюза по всей стране и ещё 45 профсоюзов: рабочие, крестьяне, пилоты, студенты, хозяева мелких магазинчиков. Ответ "правительства народного единства"? Аресты сотен водителей, руководства профсоюза. Конфискация их собственности. Захват нескольких радиостанций, посмевших освещать забастовку. Объявление "военного положения" в Сантьяго и "чрезвычайного положения" ещё в 12 из 25 оставшихся провинций Чили, поставившие в условия военного положения практически всё население страны. Лично лидер трудового народа Альенде публично, на всю страну угрожал каждому владельцу магазина, который посмеет присоединиться к забастовке, высылкой из страны. Ещё один деятель правительства Альенде, Патрисио Палма, лично командовал полицейскими нарядами, вышибавшими запертые двери частных магазинов. Понадобился почти целый месяц безрезультатных угроз и насилия со стороны «Народного Единства», чтобы Альенде, наконец, согласился встретиться с руководителями забастовки и выслушать их (1, стр. 368). В конце концов Альенде пришлось пойти на беспрецедентный шаг: ввести в правительство военных. Только высшим офицерам чилийских вооружённых сил удалось уговорить забастовщиков вернуться к работе - под гарантии возврата отобранной собственности, отказа от национализации автотранспорта и прекращения преследований участников забастовки. Однако главное требование забастовщиков - общенациональный референдум о будущем экономики страны - было правительством категорически отвергнуто (1, стр. 369, 370).
Декабрь 1972 года. Наш герой - в Москве, констатирует «полную идентичность взглядов» с советским руководством, и гордо именует СССР "старшим братом" Чили. Заодно мир узнаёт о том, что в Чили уже работают около пятисот советских «технических специалистов» (1, стр. 370).
К 1973 году несознательные рабочие, не желавшие класть зубы на полку ради обещаний светлого будущего, привели Альенде к глубокому умозаключению:"у рабочих нет ни революционного сознания, ни морали" (1, стр. 366). Этому перлу мы обязаны чилийским профсоюзам. В 1973 году кандидаты от социалистов и коммунистов, традиционно занимавших ведущие роли в руководстве чилийскими профсоюзами, проиграли 80% профсоюзных выборов. Даже шахтёрские профсоюзы, в которых социалисты и коммунисты доминировали как минимум 30 лет, вышвырнули их из своего руководства. Странным образом это совпало с единственным годом в истории чилийской медной промышленности, когда управляемые "слугами народа" рудники не только не дали прибыли казне, а принесли убытки (1, стр. 367).
10 января 1973 года. Ситуация с продовольствием деградировала до такой степени, что впервые в истории Чили правительство Альенде вводит карточки. При правительстве создаётся новый "Секретариат по распределению". Торговля и даже бартерный обмен "базовыми продуктами" запрещаются, отныне их будут "распределять". Назначается "потребительская корзина" из примерно 30 продуктов питания, среди которых масло, сахар, рис, кофе, мясо. Нормы потребления каждой семьёй этих продуктов отныне будут определать "комитеты по ценам и снабжению": Juntas de Abastecimiento y Precios, сокращённо - JAP. По-русски это сокращение звучит очень правильно: ХАП. Крестьяне отныне тоже будут получать свои продукты через сельские ХАПы, которые сначала отберут у крестьян их продукцию по установленной правительством цене, а потом выдадут им обратно ровно столько, сколько по мнению ХАПов крестьянам полагается (1, стр. 372-373). Излишне говорить, что от несознательного населения в адрес коммунистов и социалистов, поставленных правительством «Народного Единства» рулить ХАПами, немедленно посыпались обвинения в том, что они первым делом занялись ХАПанием всего, что только можно, лично для себя (1, стр. 373).
Однако главным последствием этого начинания правительства «Народного Единства» стала не немедленная реакция населения, а то, что оно привело мало кому в тот момент известного даже в Чили адмирала флота Хозе Мерино к решению действовать. Мерино связался с группой молодых университетских экономистов и предложил им начать планирование гипотетических реформ в будущем гипотетическом правительстве Чили. Заодно Мерино обсудил с генералом Аугусто Пиночетом подготовку безобидного плана подавления гипотетического антиправитльственного мятежа... (1, стр. 374, 564)
30 января 1973 года. Министр образования Чили, выступая по национальному телевидению, излагает план реформы образовательной системы. План включает создание единой унифицированной программы обучения, с обязательным изучением "основ социализма". Цель реформы - воспитать в молодом поколении "социалистический гуманизм". Моделью для плана реформы послужила образовательная система Восточной Германии (1, стр. 395-396).
Обе ключевые фигуры последующего военного переворота - Мерино и Пиночет - утверждали потом, что именно этот проект реформы образования привёл их к окончательному решению: не «если», а «когда» (1, стр. 437, сноска 63).
Продолжение. Первая часть - здесь, Вторая - здесь. Список использованной литературы - см. в последней, четвёртой части статьи.
3. Политическая сфера
В описании политической ситуации в Чили начать, мне кажется, надо с уточнения того, чем на самом деле была чилийская Соцпартия. В своих программных документах Соцпартия Чили именовала себя не иначе как «марксистско-ленинской» (8, стр. 82).
Вот что, например, говорилось в Резолюции 22 съезда Соцпартии Чили в ноябре 1967 года: «Революционное насилие неизбежно и законно. Оно является неизбежным результатом реакционного и вооружённого характера классового государства. (Насилие) представляет собой единственный метод, ведущий к взятию политической и экономической власти и её последующей защите и укреплению. Только уничтожением бюрократического и военного аппарата буржуазного государства возможно консолидировать социалистическую революцию. Мирные и законные формы борьбы (профсоюзная, идеологическая, выборная, и т.д.) сами по себе не ведут к власти. Социалистическая партия считает их инструментами ограниченного действия, встроенными в политический процесс, который ведёт нас к вооружённой борьбе» (1, стр. 59, сноска 17; 1, стр.249; 8, стр.82).
Или возьмём 23 съезд Соцпартии Чили: резолюция съезда призывает к «активному сопротивлению нынешнему экономическому и социальному порядку, затем вооружённому сопротивлению и, наконец, восстанию» (1, стр. 228).
Мне представляется, что на основании программных документов Соцпартии Чили её правильнее считать ещё одной чилийской компартией, причём более радикально ленинистской, нежели партия, носившая в Чили официальное название Коммунистической.
Впрочем, вот что писал сам Альенде о том, почему он не член компартии, и зачем Чили понадобилась идентичная коммунистам по идеологии соцпартия: «Мы проанализировали ситуацию в Чили и были уверены, что в стране есть место для партии, которая, придерживаясь сходных взглядов в части философии и доктрины - марксистского подхода к интерпретации истории - была бы партией, свободной от связей международного характера. Это, однако, не означало, что мы расстались с пролетарским интернационализмом (1, стр. 223). Короче - ещё одна компартия, не являющаяся так очевидно, как первая, марионеткой Кремля. Да к тому же занимающая позиции «слева» от «официальной» в тактических вопросах.
Альенде получил 36,2% голосов на выборах. Правый кандидат, бывший президент Чили Хорхе Алессандри, проведший избирательную кампанию практически без средств, набрал всего на 39 тысяч голосов меньше. Следом с 27,8% голосов шла номинально центристская, а на самом деле находившаяся лишь чуть правее «Народного Единства», коалиция во главе с Христианскими Демократами. В ситуации, когда ни один из кандидатов не набрал абсолютного большинства, выбрать президента из двух кандидатов, набравших наибольшее число голосов, или назначить повторные выборы по конституции должен был парламент. Алессандри заявил, что даже если парламент его выберет, он немедленно сложит с себя полномочия: президент должен иметь мандат большинства населения и правильным решением будет провести повторные выборы между двумя набравшими наибольшее число голосов кандидатами (1, стр. 287). Реакция Альенде? Попробуйте только меня не выбрать, моя коалиция ввергнет в хаос всю страну! (1, стр. 287) Прекрасно понимая, с кем имеет дело, парламент проголосовал за Альенде лишь на условии подписания последним так называемых "семи гарантий". Грубо говоря, от Альенде потребовали клятвенно пообещать соблюдать конституцию и законы страны. Альенде гарантии подписал.
А через четыре месяца после инаугурации у Альенде с французским журналистом Режи Дебрэ состоялась беседа следующего содержания:
Дебрэ: «Было ли это абсолютно необходимо? Нужно ли было договариваться о Законе о демократических гарантях?»
Альенде: «Да, поэтому мы это и делали. … Поставьте себя в тот период, когда создавался этот закон, и Вы увидите, что он был тактической необходимостью.» (выделено мной) (1, стр. 290)
Своё отношение к подписанным обязательствам, как к тактическому приёму, ни к чему его на самом деле не обязывающему, Альенде не замедлил продемонстрировать.
Ноябрь 1970 года, Альенде ещё не закончил первую неделю своего президентства. Его правительство начинает давить на суд, пытаясь остановить процессы против арестованных при предыдущем правительстве боевиков маоистской организации MIR. Не сумев добиться прекращения дел, 4 января 1971 года Альенде издаёт президентский указ о помиловании сорока трёх «партизан» MIR и аналогичной организации «Народный Авангард» (VOP). Это помилование выстрелит - буквально - на всю страну через полгода (1, стр. 307).
Одним из первых поступков Альенде на посту президента было переселение (за госсчёт) на виллу в одном из самых дорогих районов Сантьяго. Вместе с ним на вилле поселились 70 с лишним человек до зубов вооружённой охраны (1, стр. 306) - не государственной (таковой у чилийских президентов в те времена не было вообще), а личной «преторианской гвардии» Альенде, обученной кубинцами в рамках ещё предвыборной программы "подготовки боевого крыла Народного Единства". Объяснение Альенде, только что обещавшего избирателям быть «несгибаемым» в «поддержании морального уровня правительства» - то, что его собственный дом стал «неадекватен с точки зрения безопасности» для президента, собирающегося «национализировать медедобтчиков, банки, латифундии и монополии» (1, стр. 306). Для сравнения: Эдуардо Фреи - предшественник Альенде - весь срок президентства прожил в достаточно скромном собственном доме. «Правый» Хорхе Алессандри (предшественник Фреи) и оба срока своих президентств, да и вообще всю взрослую жизнь, прожил в крохотной квартирке в центре Сантьяго, откуда ходил «на работу» в президентский дворец Ла Монеда пешком (1, стр. 306). Таким образом, для Фреи, национализировавшего 51 процент медедобычи, безопасность была «адекватной», а для Альенде, нацелившегося на оставшиеся 49% - нет.
Свои дальнейшие, ещё более крутые приобретения за госсчёт, включая поместье «Эль Канаверал» для себя и своей любовницы в пригородах Сантьяго, также охранявшееся десятками до зубов вооружённых боевиков, избранник народу объяснять уже и не пытался (1, стр. 306).
Своих "телохранителей" Альенде продемонстрировал изумлённой публике ещё до окончательной победы на выборах. Grupo de Amigos Personales, "отряд личных друзей", представлял из себя организованную вне всяких законов военизированную организацию, подготовкой членов которой занимались кубинские "эксперты". Не выпускавшие из рук автоматы "личные друзья" стали постоянными спутниками президента и других высокопоставленных членов его правительства. Численность этой организации быстро была доведена до нескольких сот человек (1, стр. 381).
Помимо кубинцев, подготовкой "личных друзей" и нескольких других групп боевиков занимались советские, чешские, северокорейские и восточногерманские "специалисты" (1, стр. 381-382). Руководителем группы личной охраны Альенде был кубинский гражданин Хозе Риверо. После военного переворота полиция отловила и выслала из страны около 14 тысяч иностранных граждан, находившихся в Чили нелегально. 973 из них были гражданами Кубы, и это - НЕ считая несколько тысяч кубинцев, находившихся в стране официально, под прикрытием дипломатических и туристических виз (1, стр. 384). Отлов был значительно облегчен списками этих "воинов-интернационалистов", обнаруженными в сейфе замминистра внутренних дел правительства Альенде (1, стр. 573). Группу из 12 советских офицеров и 12 «технических специалистов» в штатском арестовали в день переворота (и выслали потом из страны) в местечке Эль Беллото близ Вальпараисо, где они с 1972 года, работая под прикрытием «установки оборудования для домостроительного комбината» были заняты «обучением революционеров пользованию оружием, боям в городских условиях и партизанской деятельности в городах» (1, стр. 526).
С января 1971 по сентябрь 1973 года кубинская авиакомпания "Кубана де Авиасьон" перевезла около 10 тонн почты из Чили на Кубу. А из Кубы в Чили эта авиакомпания перевезла 71 тонну "почты". Впоследствии захваченные документы и собственно "почта" показали, что кубинские "почтовые перевозки" были частью транспортного моста, перебросившего в Чили полный комплект вооружения для пехотной дивизии в 15 тысяч человек: 9 с лишним тысяч винтовок, около 7 тысяч пистолетов и автоматов, 120 единиц тяжёлого вооружения (миномёты, базуки, противотанковые пушки), патроны и снаряды к этому богатому ассортименту, гранаты, 118 тонн взрывчатки (1, стр. 382-383). Документ, обнаруженный в сейфе президентского дворца «Ла Монеда» после переворота показал, что между руководством Соцпартии и номинально независимой маоистской террористичекой организацией MIR была куда более тесная связь, чем пытались до этого утверждать социалисты. Подписанный командиром личной охраны Альенде кубинцем Хозе Риверо рапорт «товарищу Альенде» сообщал о передаче боевикам MIR двух 57-мм пушек, четырёх пулемётов 30-го калибра, 31 винтовки «Гаранд» и прочей мелочи (1, стр. 384). Помимо поставок оружия из-за рубежа, кое-что производилось и на месте. На национализированном заводе по производству холодильников в ночные смены трудящиеся выпускали «народные танки» - переоборудованные автопогрузчики с навешенной на них бронёй и крупнокалиберным пулемётом (1, 384-385).
В попытке хоть как-то притормозить сползание страны в гражданскую войну парламент 21 октября 1972 года принял закон, запрещавший владение автоматическим оружием всем, кроме армии и карабинеров и делавший незаконными любые попытки организовать, вооружать и обучать частные вооружённые формирования (1, стр. 385). Разумеется, на себя этот закон "Народное единство" распространять не позволило, и "личные друзья" Альенде и прочие вооружённые банды социалистической и коммунистической партии продолжали спокойно дефилировать по улицам чилийских городов с автоматами в руках. Некоторое количество складов с оружием было-таки захвачено военными, но на фоне того, что было обнаружено уже после переворота, это была капля в море.
9 апреля 1971 года. Выступая на Первом национальном съезде левых журналистов, Альенде говорит: "В журналистике не может быть объективности. Левые журналисты должны принять активное участие в борьбе и стать авангардом революционной мысли" (1, стр. 398).
Тот же 1971 год, партия Альенде излагает своё мнение о государстве, президентом которого её лидер только что стал: «Буржуазное государство в Чили не сможет быть опорой для строительства социализма, и его необходимо уничтожить» (3, стр. 59).
Уже к июлю 1971 года, за считанные месяцы президентства Альенде, полицией было зарегистрировано 658 незаконных захватов ферм, 339 незаконных захватов городских бизнесов, 218 незаконных захватов участков земли в городской черте и 154 захвата школ левацкими бандформированиями (4, стр. 198).
А вот как описывет эти захваты ферм очевидец, французская журналистка Сюзанна Лабин, член Соцпартии Франции: «Группа, вооружённая дубинами и ружьями, врывается на ферму; приказывает владельцу и его семье паковать вещи; выталкивает их на дорогу; собирает всех наёмных работников фермы; заявляет им, что отныне ферма принадлежит им, и поднимает над фермой флаг с надписью: «Эта собственность захвачена народом» (4, стр. 198).
Публично дистанциируясь от этого разгула насилия, Альенде и его министр внутренних дел полностью блокировали все попытки полиции пойти дальше простой констатации факта. Альендевский министр, занимавшийся аграрной реформой, Жак Чончол, рассказывал о том, что никаких вооружённых банд, захватывающих фермы, не существует, журналистам, которые только что пробирались к нему на пресс-конференцию через блок-посты... установленные этими несуществующими бандами (1, стр.354).
26 ноября 1970 года, через считанные дни после инаугурации Альенде, наряд полиции, прибывший на место такого незаконного вооружённого захвата фермы, попал под огонь боевиков и командир наряда приказал открыть ответный огонь. Угадайте с трёх раз, что попал под следствие? Правильно, командир полицейского наряда. Приказ о расследовании исходил лично от альендевского министра внутренних дел Хозе Тоа, только что уверявшего чилийский парламент: «Правительство никогда не позволит, где бы то ни было, при каких бы то ни было обстоятельствах, существования вооружённых групп, организованных в противоречии с законом» (1, стр. 308).
8 июня 1971 года группа боевиков MIR - номинально независимого "вооружённого крыла" Соцпартии - расстреляла на глазах его дочери и толпы прохожих бывшего министра внутренних дел (в предыдущем правительстве Фреи). Стрелок - Ривера Калдерон, один из сорока трёх левых террористов, освобождённых указом Альенде о помиловании от 4 января 1971. Ружьё, повешенное Сальвадором Альенде полгода назад на политической сцене страны закономерно выстрелило.
Найти мерзавцев удалось только потому, что дочь убитого опознала их и потому, что в охоту включилась армия. Ривера Калдерон погиб в перестрелке, пытаясь уйти от погони по крышам домов; его брат Артуро, организатор теракта, застрелился, отказавшись сдаться; через три дня третий участник теракта - руководитель «братской» для MIR организации VOP Эриберто Салазар Бейо, обвязавшись взрывчаткой, ворвался в полицейский участок в Сантьяго и подорвал себя, убив двоих полицейских и ранив третьего (1, стр. 310).
Всего через 2 месяца после избрания Альенде уже вовсю рассуждал о новой конституции, в которой будет упразднена независимость судов и жёстко ограничены полномочия парламента.
21 мая 1971 года. Первый доклад Альенде парламенту о состоянии дел в стране ('State of the Union', стандартный ежегодный доклад президента). Альенде: «Наша система юстиции должна быть изменена. Из этого вытекает огромная ответственность обеих палат (парламента): помогать, а не мешать, изменениям в этой системе. От того, займёт ли парламент позицию реализма, в огромной степени зависит, будет ли капиталистическая законность заменена социалистической законностью в согласии с теми социальными и экономическими изменениями, которые мы производим, без насильственного перелома в юрисдикции, который откроет двери произволу и эксцессам, которых мы, как ответственные люди, желаем избежать» (1, стр.314). Ассоциации с диалогом рэкетира-мафиозо с владельцем ресторана: «Хорошее у тебя, мужик, заведение. Жаль будет, если с ним от отсутствия у тебя реализма пожар случится. Мы ведь с тобой - ответственные люди и оба хотим этого избежать, не так ли?...» - возникли не только у меня; чилийский парламент эту речь воспринял аналогично.
Свой проект реформы судебной системы Альенде подписал и передал в парламент 10 ноября 1971 года, в день прибытия в страну лучшего друга латиноамериканских демократий Фиделя Кастро. Однако визит Фиделя даром не прошёл: парламент, вместе с остальными чилийцами наблюдавший преподнесение Фиделем чилийскому президенту "подарка" в виде именного автомата АК-47 с позолоченной гравировкой "Моему другу и товарищу по оружию. Фидель Кастро", мессидж, что называется, понял и проект судебной реформы дружно провалил (1, стр. 314).
Август 1971 года. Член Соцпартии Чили, главный редактор официального органа Соцпартии La Nacion, Оскар Вайсс пишет: «В это время перемен мы, чилийские социалисты, не желаем ограничивать себя подсчётом того, сколько депутатов у Христианских Демократов, а сколько - с нами в наших окопах. Мы видим в выборах всего лишь приблизительный указатель общих трендов, но мы ни в коем случае не считаем их математическим выражением корреляции социальных сил в (нашем) конфликте. Буржуазная демократия по сути своей ограничена, произвольна, искажена, и несправедлива» (1, стр. 59, сноска 17).
1 декабря 1971 года на демонстрацию протеста против политики правительства Альенде вышли женщины. На главной улице Сантьяго на демонстранток напали боевики "бригад" Компартии Чили "Рамон Парра" и Соцпартии Чили "Элмо Каталан", поддержанные боевиками братской MIR. Женщин забросали булыжниками и утыканными бритвенными лезвиями картофелинами. Затем бесстрашные бойцы за революцию перешли в рукопашную, от души орудуя дубьём. По приказу альендевского МВД карабинеры разогнали свалку слезоточивым газом. Около сотни демонстранток попали в больницы с ранениями разной степени тяжести, в том числе и огнестрельными. На следующий день Альенде объявил по всей провинции Сантьяго чрезвычайное положение (с последующим объявлением комендантского часа). Была введена цензура СМИ, запрещены дальнейшие демонстрации, начались аресты без ордера суда. Заодно под шумок были закрыты две оппозиционные радиостанции (1, стр. 315).
В ответ парламент начал процедуру импичмента альендевского министра внутренних дел Хозе Тоа, обвиняя его в отсутствии даже попыток противодействия незаконным вооружённым формированиям типа MIR, “Элмо Каталан», и др. Не дожидаясь очевидного исхода, Альенде произвёл в своём кабинете рокировку: передвинул отличившегося партийного бойца на пост министра обороны. Этот приём в последующие два года своего президентства Альенде повторял многократно, сделав за 36 месяцев своего пребывания у власти 28 таких «рокировок» (1, стр. 315, 316).
8 декабря 1971 года. Правительство Альенде объявляет о полном взятии "под революционный контроль" всей цепочки снабжения продуктами питания. Начинается организация "комитетов бдительности" для борьбы со "спекулянтами" (1. стр. 316).
9 ноября 1971 года Альенде объявляет, что его правительство прекращает выплаты по своим внешним долгам. Шаг неудивительный, учитывая, что одним из пунктов программы «Народного Единства» (т.н. «первых сорока мер») был отказ от обслуживания долговых обязательств по займам МВФ. Страна, начавшая президентство Альенде с рекордным в своей истории резервом твёрдой валюты в 394 миллиона долларов, всего за год скатилась до 163 миллионов (1, стр. 316-317).
1972 год. Пленум Соцпартии, руководство которой после избрания Альенде президентом перешло к его хорошему товарищу Карлосу Альтамирано, постановляет: чилийское "буржуазное государство" должно быть уничтожено. "Для социалистов, каждая маленькая победа поднимает следующую схватку на новый уровень, пока, наконец, мы не достигнем неизбежного момента, в который решится - кому будет принадлежать власть в Чили".
Февраль 1972 года. В заявлении руководства Соцпартии Чили говорится, что "настоящие революционные преобразования" останутся невозможны, пока правительство продолжает соблюдать "буржуазные демократические правила". Вывод: Соцпартия будет поддерживать любые проявления "стихийно возникающего народовластия".
19 февраля 1972 года. Чилийский парламент 100 голосами против 33 принимает серию поправок к конституции, требующих одобрения парламента для национализации любого предприятия. Поправки ретроактивны до 14 октября 1971 года (сразу после национализации медной промышленности). 6 апреля Альенде накладывет президентское вето на поправки и грозит распустить парламент (на что по конституции страны не имеет права) или назначить референдум, если парламент будет продолжать свой «обструкционизм исполнительной власти» (что по конституции в такой ситуации он как раз должен был сделать). Альенде грозился референдумом неоднократно, но ни разу не решился выполнить свою угрозу. Тем более он не стал это делать тогда, когда референдума требовала от него его оппозиция в парламенте (1, стр. 340, стр. 394).
1 августа 1972 года. «Мы приветствуем рабочих, отказывающихся подчиняться юридическому порядку (основанному на) ущербной интерпретации Верховным Судом, парламентом... Воля нашего народа - превыше интерпретаций.» Генсек Соцпартии Чили товарищ Карлос Альтамирано о беззаконных захватах частных предприятий (1, стр. 375).
15 сентября 1972 года. Эрнан дель Канто, "Генеральный Секретарь" правительства Альенде, предупреждает иностранных журналистов, что если их репортажи будут признаны правительством "тенденциозными", их ждёт высылка из страны. Причины озабоченности товарища дель Канто тенденциозностью журналистов? Межамериканская Ассоциация Прессы только что выступила с протестом против государственного давления на СМИ. Международный Институт Прессы только что выступил против «продолжающейся кампании запугивания и актов экономической мести», выразившейся в угрозах журналистам арестами без суда, забрасывании редакции газеты Correo de Valdivia бутылками с зажигательной смесью, избиениях и отстрелах журналистов (1, стр. 398). После падения правительства Альенде всплывут документы о том, что Альенде купил у предыдущего владельца левую газету «Clarin» за 1,5 миллиона долларов, переведённых в счёт покупки с банковских счетов в чехословацких, кубинских и швейцарских банках. А пока - освещать чилийские новости местным сотрудникам «Clarin» и ещё одной левой газеты, «Punto Final», помогают не замеченные правительством Альеде в «тенденциозности» штатные сотрудники кубинского агентства новостей «Prensa Latina» (1, стр. 399).
В октябре 1972 года по стране прокатилась забастовка профсоюза водителей грузовиков. Члены профсоюза, в подавляющем большинстве являвшиеся владельцами одного-двух грузовиков, протестовали против планов правительства национализировать транспорт. Забастовка началась с одного местного отделения профсоюза в провинции Аисен, на самом юге страны. В кратчайший срок к ним присоединились отделения профсоюза по всей стране и ещё 45 профсоюзов: рабочие, крестьяне, пилоты, студенты, хозяева мелких магазинчиков. Ответ "правительства народного единства"? Аресты сотен водителей, руководства профсоюза. Конфискация их собственности. Захват нескольких радиостанций, посмевших освещать забастовку. Объявление "военного положения" в Сантьяго и "чрезвычайного положения" ещё в 12 из 25 оставшихся провинций Чили, поставившие в условия военного положения практически всё население страны. Лично лидер трудового народа Альенде публично, на всю страну угрожал каждому владельцу магазина, который посмеет присоединиться к забастовке, высылкой из страны. Ещё один деятель правительства Альенде, Патрисио Палма, лично командовал полицейскими нарядами, вышибавшими запертые двери частных магазинов. Понадобился почти целый месяц безрезультатных угроз и насилия со стороны «Народного Единства», чтобы Альенде, наконец, согласился встретиться с руководителями забастовки и выслушать их (1, стр. 368). В конце концов Альенде пришлось пойти на беспрецедентный шаг: ввести в правительство военных. Только высшим офицерам чилийских вооружённых сил удалось уговорить забастовщиков вернуться к работе - под гарантии возврата отобранной собственности, отказа от национализации автотранспорта и прекращения преследований участников забастовки. Однако главное требование забастовщиков - общенациональный референдум о будущем экономики страны - было правительством категорически отвергнуто (1, стр. 369, 370).
Декабрь 1972 года. Наш герой - в Москве, констатирует «полную идентичность взглядов» с советским руководством, и гордо именует СССР "старшим братом" Чили. Заодно мир узнаёт о том, что в Чили уже работают около пятисот советских «технических специалистов» (1, стр. 370).
К 1973 году несознательные рабочие, не желавшие класть зубы на полку ради обещаний светлого будущего, привели Альенде к глубокому умозаключению:"у рабочих нет ни революционного сознания, ни морали" (1, стр. 366). Этому перлу мы обязаны чилийским профсоюзам. В 1973 году кандидаты от социалистов и коммунистов, традиционно занимавших ведущие роли в руководстве чилийскими профсоюзами, проиграли 80% профсоюзных выборов. Даже шахтёрские профсоюзы, в которых социалисты и коммунисты доминировали как минимум 30 лет, вышвырнули их из своего руководства. Странным образом это совпало с единственным годом в истории чилийской медной промышленности, когда управляемые "слугами народа" рудники не только не дали прибыли казне, а принесли убытки (1, стр. 367).
10 января 1973 года. Ситуация с продовольствием деградировала до такой степени, что впервые в истории Чили правительство Альенде вводит карточки. При правительстве создаётся новый "Секретариат по распределению". Торговля и даже бартерный обмен "базовыми продуктами" запрещаются, отныне их будут "распределять". Назначается "потребительская корзина" из примерно 30 продуктов питания, среди которых масло, сахар, рис, кофе, мясо. Нормы потребления каждой семьёй этих продуктов отныне будут определать "комитеты по ценам и снабжению": Juntas de Abastecimiento y Precios, сокращённо - JAP. По-русски это сокращение звучит очень правильно: ХАП. Крестьяне отныне тоже будут получать свои продукты через сельские ХАПы, которые сначала отберут у крестьян их продукцию по установленной правительством цене, а потом выдадут им обратно ровно столько, сколько по мнению ХАПов крестьянам полагается (1, стр. 372-373). Излишне говорить, что от несознательного населения в адрес коммунистов и социалистов, поставленных правительством «Народного Единства» рулить ХАПами, немедленно посыпались обвинения в том, что они первым делом занялись ХАПанием всего, что только можно, лично для себя (1, стр. 373).
Однако главным последствием этого начинания правительства «Народного Единства» стала не немедленная реакция населения, а то, что оно привело мало кому в тот момент известного даже в Чили адмирала флота Хозе Мерино к решению действовать. Мерино связался с группой молодых университетских экономистов и предложил им начать планирование гипотетических реформ в будущем гипотетическом правительстве Чили. Заодно Мерино обсудил с генералом Аугусто Пиночетом подготовку безобидного плана подавления гипотетического антиправитльственного мятежа... (1, стр. 374, 564)
30 января 1973 года. Министр образования Чили, выступая по национальному телевидению, излагает план реформы образовательной системы. План включает создание единой унифицированной программы обучения, с обязательным изучением "основ социализма". Цель реформы - воспитать в молодом поколении "социалистический гуманизм". Моделью для плана реформы послужила образовательная система Восточной Германии (1, стр. 395-396).
Обе ключевые фигуры последующего военного переворота - Мерино и Пиночет - утверждали потом, что именно этот проект реформы образования привёл их к окончательному решению: не «если», а «когда» (1, стр. 437, сноска 63).